Неужели я схожу с ума? Не может быть, чтобы мне пригрезились эти отвратительные твари. Только бы и ты, любимая сестра, не заключила из этого письма, что меня постигло безумие! Я так соскучилась по тебе и с таким нетерпением жду твоего приезда. Надеюсь, Бог не допустит войны между Севером и Югом и скоро я, наконец, увижу тебя.
Прости мне мрачный тон этого письма. Обещаю, что следующее будет веселым. Мне будет о чем рассказать: ведь я приглашена на Бал масок, а это – вершина всего праздника. Как жаль, что Алвина и Бесс не удостоились подобной чести – их красота вполне того заслуживала. Но девушки отнюдь не выглядят огорченными – напротив, они искренне рады за меня. И очень жаль, что Сара Ситон, сестра Эдвина, чьей дружбой я очень дорожу, девушка, наделенная редкой красотой, похоже, завидует мне и даже обижена за то, что я буду на балу, а она – нет.
Я слышу шаги моего Эймса. За сим прощаюсь.
Твоя любящая сестра Роуз.
Когда Мирабел закончила читать, Тео взял у нее письмо и долго, внимательно его рассматривал. Наконец он озадаченно проговорил:
– Да, это действительно писала Роуз. Почерк несомненно ее. Но я решительно ничего не понимаю…
– Зато я кое-что могу объяснить, – сказала я. Все взоры обратились в мою сторону.
– Накануне ночью со мной произошло нечто напоминающее то, что случилось с Роуз. И хотя я, как и вы, ничего не знаю о зеркальной комнате, кто-то пробрался в мою спальню, ударил меня по голове и, пока я лежала без сознания, оставил на зеркале кроваво-красную маску. Так вот: эта маска как две капли воды похожа на лица описанных Роуз существ.
– Но то, о чем писала Роуз, случилось много лет назад, – возразила Алвина.
– Тем не менее, это так. Кошмар, пережитый Роуз, не был сном. Это был не в большей степени сон, чем то, что произошло со мной. Если вам нужны доказательства правдивости моей истории, они при мне – большая шишка на голове.
Алвина внезапно вспомнила о кофе и убежала на кухню; Тео продолжил расспрашивать Мирабел, но больше мы не услышали от нее ничего существенного. Что касается письма ее сестры, то даже я, признаюсь, не могла полностью отделаться от ощущения, будто мне читают страшную сказку или записки человека, находящегося на границе помешательства.
Некоторое время спустя Бесс отправилась помочь Алвине, и вскоре они вернулись с подносами, на которых были разложены бисквиты, а также стояли розетки с медом и высился большой серебряный кофейник. Кофе был подан с молоком и сахаром. Я была не слишком голодна, но не отказалась от предложенного угощения.
Тео между тем продолжал расспрашивать Мирабел. Она уверяла, что Роуз никогда не имела склонности к душевным недугам, да и никто в их семье не был к ним расположен. Веселость, не знающая тревог и огорчений, живость, временами предстающая в облике шаловливости и озорства, – вот качества, действительно присущие Роуз. Слова Мирабел полностью совпадали с тем, что я слышала о жене Эймса из уст Тео и его сестер.
Не суждено ли мне, третьей из молодых жен Мэртсонов, найти свою смерть в этом доме, думала я, отпивая кофе маленькими глотками. Первой погибла Айда… Правда, Тео настаивал на том, что это был трагический случай, и мне самой хотелось верить, что он прав; но Карла утверждала обратное, и теперь, после того как Мирабел прочла нам письмо сестры, нельзя было не согласиться, что аргументы экономки зазвучали много убедительнее. И это странное, подозрительное совпадение дат: Роуз исчезла спустя ровно год после гибели Айды, остававшейся до самого конца в безоблачном неведении.
Ждет ли меня ужасная смерть, как Аиду, или «всего лишь» загадочное исчезновение, как Роуз? Мысли эти рождали во мне дрожь, но я не в силах была от них отделаться: стоило закрыть глаза, и передо мной возникала ужасная маска. Впрочем, успокаивала я себя, то, что меня ударили, вовсе не означает, что незнакомец пришел именно за этим. Скорее всего, он просто побоялся разоблачения и решил оглушить меня, чтобы ускользнуть неузнанным. Что ему стоило, воспользовавшись отсутствием Тео, добить меня?
Но кто же это был? И за что он поступил со мной так? Самый простой ответ: потому что я была проклятой, ненавистной янки. Но ведь Айда и Роуз были родом с Юга – и обе погибли. Я подняла глаза и увидела, что Тео внимательно смотрит на меня. О чем он думал в эту минуту? О том, что моя жизнь в опасности? О том, как меня защитить? Но от кого? Я ужасно устала от вопросов, остающихся без ответа, и, надеясь отвлечься от них хотя бы ненадолго, обратилась к Мирабел:
– У вас, должно быть, совсем не осталось сил – дальняя дорога, долгие, безуспешные поиски…
Она опустила глаза и смущенно улыбнулась:
– Мне очень совестно. Поймите, я боготворила сестру. Роуз заменила мне мать, которая умерла вскоре после моего рождения.
– Я понимаю вас, – сказала я с чувством. – И горячо молюсь о том, чтобы нам удалось разгадать тайну ее исчезновения.
– Я молюсь о том же. И не успокоюсь, пока не узнаю всей правды.
– Желаю вам поскорее ее узнать. Так или иначе, оставайтесь с нами столько, сколько пожелаете, – сказала Алвина.
– Благодарю вас, – ответила Мирабел дрогнувшим от волнения голосом.
– Сейчас же пойду и приготовлю вам комнату. Идем, Бесс, тебе тоже пора отдыхать.
Бесс поднялась и сказала с натянутой улыбкой:
– Доброй ночи, Мирабел. Я очень рада вашему приезду, но, боюсь, Роуз вам не найти. Нам это не удалось, как мы ни старались.
– И все-таки я попробую, – тихо, но твердо ответила Мирабел. И, обернувшись к Тео, добавила: – Простите, что я пробралась сюда, как вор.
– Мне тоже искренне жаль, что вы сочли нужным скрываться, но в этом есть и наша вина, – сказал Тео. – Располагайтесь здесь как дома. Завтра мы познакомим вас с дедом. Правда, вряд ли он окажется вам более полезен, чем я или мои сестры. Чем сможет он помочь, если никогда не слышал ни о какой зеркальной комнате?
Тео протянул Мирабел письмо; она аккуратно сложила его, опустила в конверт и спрятала в сумочку, сказав:
– Я с нетерпением жду встречи с вашим дедом.
– Наверное, Алвина и Бесс уже приготовили вам комнату, – предположила я. – Позвольте проводить вас наверх. Я скоро вернусь, Тео.
– Хорошо, хорошо, душа моя, – проговорил он и остановился над камином, задумчиво глядя на тлеющие угли.
Пока мы поднимались по лестнице, Мирабел сообщила мне, что ее багаж остался в Новом Орлеане, но его доставят завтра же. Поднявшись на второй этаж, мы обнаружили, что Алвина и Бесс постелили ей в той самой комнате, в которой девушка скрывалась некоторое время назад. Постель была приготовлена с трогательной заботливостью: рядом с кружевным пододеяльником лежала розовая фланелевая ночная рубашка, украшенная шитьем и лентами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
