Турин. Сейчас это для меня — самый счастливый город на земле. Золотой город.
Все складывалось хорошо изначально. Сезон отличный: и Россия, и Европа — золотые медали.
У меня за плечами был уже 2002 год — моя первая Олимпиада. Тогда я сильно переживал, мне безумно хотелось выиграть. Меня все на Олимпийских играх удивляло, рассеивало мое внимание, впечатления сменялись с головокружительной скоростью.
Когда ехал в Италию, я уже знал, что такое Олимпиада. Знал, что такое олимпийская деревня и как протекает жизнь под ее крышами.
Я был абсолютно спокоен. Мне комфортно, настроение отличное, самочувствие идеальное. Федерация фигурного катания специально для меня сняла отдельную квартиру. Я следил за питанием, диетой, высыпался и соблюдал режим. Вместе с тренером и хореографом мы постоянно ходили гулять, дышали свежим воздухом. Мое состояние контролировал врач сборной России Виктор Аниканов, он был моей опорой на всех соревнованиях.
До Олимпиады в Турине мне часто снилось, что я прыгаю. Я выполняю на льду нереальные элементы, и зал ликует, взрывается овациями. Ощущение победы переполняет — наконец-то я добился того, о чем мечтал столько лет! Я поднимаюсь на пьедестал почета, золотая медаль сияет и переливается в лучах прожекторов.
И сейчас, после Олимпиады, мне часто снится, что я продолжаю кататься и обязательно выигрываю.
В своих снах я никогда не падал, мне никогда не было больно. Иногда во сне у меня появлялось предчувствие, что я не смогу сделать какую-то фигуру или упаду во время сложного прыжка. Но оставались доли секунды и… я благополучно приземлялся. Я никогда не видел себя в падении. Всякий раз в последний момент я выравнивался, делал нужный каскад и с триумфом заканчивал выступление.
Странно, но в Турине я вообще не видел снов. Не знаю, может быть, я так крепко спал, что просто снов своих не запомнил.
Турин не остался для меня незнакомым объектом, этот город я хорошо знал.
В 2005 году именно здесь проходил чемпионат Европы, который я выиграл. И несколько показательных выступлений, в которых я принимал участие, были здесь же — на катке, спустя год ставшем олимпийским. Мой агент Ари Закарян специально договорился и организовал шоу.
С туринским льдом мы не раз уже встречались и стали приятелями. Я знал его качество, знал, как на нем следует кататься. Он был для меня тренировочным катком.
С Алексеем Николаевичем мы готовились к той олимпиаде так, чтобы гарантированно доехать до медали. Первая задача — в короткой программе выйти без всяких эмоций и оторваться от соперников на максимальное количество баллов. Так и получилось.
У меня были достаточно сильные соперники: Джонни Веер — трехкратный чемпион Америки, швейцарец Стефан Ламбьель — чемпион мира, француз Брайан Жубер — чемпион Европы, японец Дайдзуке Такахаши и канадец Джефри Баттл — призеры первенства мира.
И все они «посыпались» после моей короткой программы — я от них оторвался.
Но и на произвольной программе расслабляться было нельзя.
— Женя, пока не сделал все основные прыжки, пока не доехал до дорожки, никаких эмоций. Раскрепоститься можешь только после дорожки! — говорил мне Мишин.
И я это сделал!
К Олимпиаде в Турине и я, и Алексей Николаевич подошли профессионально и сумели получить достойный результат.
К Олимпийским играм у меня была подготовлена отличная программа.
Короткую я катался под «Тоску» Пуччини, а произвольную — под музыку Нино Ротто из знаменитого фильма «Крестный отец».
Специально для меня эти две композиции обработал и сделал уникальные скрипичные версии венгерский композитор Эдвин Мартон.
С Эдвином мы познакомились в 2002 году в Швейцарии на шоу «Art on Ice». Это уникальное шоу со звездами не только фигурного катания, но и музыки, продюсер которого — мой хороший друг Оливер Хенер. Я часто выступаю в этом шоу, где встретился с такими артистами и группами, как Глория Гейнер, Дзукеро, Сил, «Supertramp», «Moody Blue», «Fleetwood Mack». Он выступал на открытии, мне безумно понравилась его музыка и то, как он владеет скрипкой. Позже, на вечеринке, я подошел к нему и предложил поработать вместе.
С этой вечеринки началась наша дружба. Я приезжал к нему в Будапешт, в студию, он гостил у меня в Питере. Работая над олимпийской версией «Крестного отца», Эдвин подготовил более тридцати вариантов. Мы акцентируем внимание на прыжках, на каждой дорожке, на каждом шаге, на каждом выезде.
Когда работаем, я ничего ему не объясняю, просто начинаю танцевать. Движение пошло, и он начинает играть. Я прыгаю — музыка тоже прыгает. Второй, третий прыжок! Здесь я еду — и музыка едет вместе со мной. А вот пошла быстрая тема, затем медленная — здесь нужно пообщаться со зрителем, здесь отдохнуть.
У нас получился уникальный тандем, оказалось, что мы одинаково чувствуем музыку. Я — в движении, а он — в своей скрипке.
Мы стали первопроходцами. Никогда до туринской Олимпиады музыкант не выходил на лед вместе с фигуристом. В шоу такое случалось, а на соревнованиях — никогда.
Перед показательным выступлением я попросил организаторов, чтобы Эдвина пригласили на каток.
И мы вместе вышли на олимпийский лед. К подошвам его красивых ботинок надели специальные чехлы с шипами. Так что Эдвин мог совершенно спокойно передвигаться. Иначе, если бы он поскользнулся и упал, могла пострадать его уникальная скрипка, скрипка Страдивари.
Все танцевали в одиночку, а рядом со мной был друг, помощник, музыкант.
И в эти минуты на нас смотрели 500 миллионов человек во всем мире. Это фантастика!
Эдвин — мой друг. У него очень легкий характер и отличное чувство юмора, он добрый и отзывчивый человек. Он хорошо играет в футбол и не очень хорошо водит машину. На коньках Эдвин стоит, правда, пока еще не научился тормозить. Но, я думаю, скоро научится. Мне с ним комфортно и душевно. За пять лет мы ни разу не поссорились, не поругались. Наоборот, наша дружба стала только крепче.
Во время Олимпиады произошел забавный случай. За сборную России по хоккею выступал спортсмен Дариус Каспарайтис, с которым мы уже были прежде знакомы.
Так получилось, что в олимпийской деревне нас постоянно путали. Вернее, его часто принимали за меня, особенно после того, как я уже стал олимпийским чемпионом. Мы действительно очень похожи. У нас практически одинаковые прически, светлые волосы, голубые глаза.
Стоило ему выйти на улицу, как на него накидывались гости Олимпиады, зрители:
— Плющенко идет! Евгений Плющенко! Женя, дай автограф!
Очень многие хотели с ним сфотографироваться и просили расписаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
