– Здравствуйте, – у Веры от волнения сел голос. – Я к финансовому директору.
– Понятно. – Тетка хмыкнула с пугающей многозначительностью и напутствовала оцепеневшую от нехороших предчувствий Верочку: – Удачи на этом тернистом пути!
– А… простите, куда идти? – Судя по отсутствию в помещении дополнительных дверей, вряд ли это была приемная великого Леши, поэтому Верочка немного растерялась.
С видом многомудрой Тортилы мадам оценивающе оглядела занервничавшую пришелицу и выдала:
– Я, конечно, могу сказать, куда, но согласитесь ли вы туда отправиться, вот в чем вопрос…
Верочка в ужасе выкатилась из кабинета и толкнула противоположную дверь. Послышался дикий грохот, мат, после чего съежившаяся Верочка, отважившись открыть глаза, обнаружила совершенно пустую комнату, посреди которой под упавшей стремянкой лежал худой, как гвоздь, дядька в синей спецовке.
«Убила…» – обреченно мелькнуло в мозгу парализованной обилием впечатлений Веры.
– … читать умеешь?
– Умею, – машинально подтвердила Верочка с некоторой угодливостью в голосе. Она была рада, что пострадавший подал голос. Это обнадеживало.
– Что на дверях написано?
Вера осторожно скосила глаза на открытую дверь. На ней ничего написано не было.
Мужик с остервенением стряхнул с себя лестницу и, кряхтя и поминая Верочкиных родственников, встал. Вера напряглась: покалеченный сотрудник приближался.
– Вот… – печально сообщил он готовой к бегству девушке. – Опять оторвался.
Дядька вышел в коридор и через мгновение вернулся, подобрав с полу маленький белый листочек:
– Вон, читай: «Не входить, идут работы!» Поняла?
День не задался с самого утра. Похоже, не судьба была Верочке попасть на работу в этот оазис бизнеса. Уже третьего человека ее приход не только не радовал, но и приводил в крайнюю степень раздражения.
– Поняла. – Верочка понурилась и повернулась уходить.
– А кого ищешь-то? – неожиданно миролюбиво спросил дядька.
– Финансового директора, – безнадежно махнула рукой Вера, ожидая, что в отличие от дамы из кабинета напротив, неосторожно уроненный гражданин сейчас пошлет ее по точному адресу с детальным описанием траектории.
Рабочий то ли оказался отходчивым и незлопамятным, то ли не так уж сильно ударился, но, к огромному Верочкиному удивлению, он вдруг довольно доброжелательно сообщил:
– Иди в другой конец коридора, тебе в правую дверь.
Не веря своему счастью, девушка побежала в указанном направлении, словив напоследок сомнительный комментарий по поводу длины юбки и открытых этой самой юбкой мест.
Запыхавшись, Вера влетела в приемную, запоздало подумав, что надо было для приличия постучаться.
В кожано-хромовом оазисе царил запах свежести и дорогущих духов анемичной блондинки с надменно-холодным лицом Снежной Королевы. У нее были безукоризненные черты лица и линии фигуры, но все вместе это роскошество казалось каким-то усредненным, словно у бездушного манекена, собранного из стандартных частей. В ней явно чего-то не хватало. Судя по тому, что блондинка восседала за столом, уставленным телефонными панелями и прочими офисными штучками, она и была Ларисой – секретарем финансового директора.
– Госссподи, – как змея, прошипела Лариса, раздраженно оглядев покрасневшую Верочку. – Алексей Константинович не любит, когда к нему опаздывают. Он слишком занятой человек, у нас плотное расписание встреч, а вы его сбили!
– Кого? – бестолково переспросила испуганная нелюбезным приемом Вера, сбившая за сегодняшний день только одного человека. И это явно был не финдиректор, если только он не любил разыгрывать подчиненных, нарядившись в синюю робу и разгуливая по офису со стремянкой.
– М-м-м… Ясно, – процедила Лариса и передразнила: – «Кого?» Когда нормальные люди переспрашивают, они говорят не «кого», а «что»! Прописка, надеюсь, городская?
Вера уже не знала, что для нее в данный момент важнее: поставить на место обнаглевшую секретаршу или все-таки наступить на горло песне и получить эту работу. В голове вертелась масса вариантов ответов на выступление Ларисы, но ни один из них не предполагал дальнейшего пребывания Верочки в офисе «Юрма-Трэйд».
– Алексей Константинович, – она ткнула ужасающе длинным когтем в какую-то кнопочку на мигавшей огоньками панели, – к вам Новикова.
– Красивая? – донесся из динамика веселый голос.
– Неописуемо, – скривилась в ответ Лариса, выдав характеристику таким тоном, что финансовый директор мог сделать вывод о неумолимом приближении к кабинету плохо сохранившейся болотной кикиморы.
– Замечательно, приглашайте. – Голос директора поувял.
– Проходите, – с ужасающей любезностью пригласила Лариса, даже не оторвавшись от стула, а лишь ткнув в сторону директорской двери манерно оттопыренным пальцем.
«Зачем мне нужно все это унижение?» – обреченно подумала Верочка, переступая порог кабинета. За порогом ее ждал удар.
Алексей Константинович оказался потрясающим красавцем. Он мог рекламировать спортивные майки, супердорогую туалетную воду или швейцарские часы. У Веры подогнулись ноги: в присутствии таких суперменов она терялась.
– О, какой сюрприз! Я и не ожидал, что вы так ослепительны!
Фраза была дежурной, и Вера на нее не купилась. Заставляя себя помнить о том, что перед ней подругин любовник, девушка осторожно села, заставив себя не закидывать ногу на ногу и не принимать вальяжных поз, хотя очень хотелось произвести впечатление. С Русланой ей, конечно, не потягаться, но хотелось хотя бы заинтересовать красавца.
– Ну-с, я слушаю, – приветливо подался к ней Алексей Константинович, сцепив руки в замок и изобразив лицом трогательное внимание. По его физиономии можно было предположить, что он ждет от Русиной протеже исполнения какого-то сольного номера. Что говорить, Вера не знала, но решила поиграть в дипломатию и набить себе цену, если получится.
– Это я вас слушаю, – нахально улыбнулась она, параллельно покраснев так, что уши зажгло словно утюгом. – Что вы можете мне предложить.
Алексей Константинович, склонив голову к плечу, скользнул по ней взглядом сытого попугайчика. Девица была молоденькой, свеженькой и крайне наглой. Он не любил нахрапистую молодежь, отдавая предпочтение более зрелым сотрудникам. Это распространялось и на личную жизнь, благо давний опыт общения с юными феями оставил глубокие раны в его душе и обширные дыры в бюджете. Такие девочки были хороши лишь в качестве интерьера в приемной. Эта тоже откровенно кокетничала, выпятив не такую уж большую грудь и выгнув спину, словно ей кто-то упирался коленом в позвоночник. Если бы не Русланина протекция, он сейчас предложил бы барышне удалиться. Но слово есть слово. И он вынужден был, соблюдая приличия, слегка пофлиртовать и взять эту дылду на работу. Лариса давно просила помощницу, с переводами у нее дело не ладилось, в последний раз дело чуть не закончилось скандалом, но секретарша была какой-то дальней родственницей компаньона, и уволить ее не представлялось возможным. Полгода назад он уже взял дублершу, Маргариту Кирилловну, но внезапно в работе открылось новое направление, и Кирилловна уже была загружена по самую макушку вместе с многочисленными залаченными кудряшками. Поэтому Лариса, которую шеф в глаза ласково называл Снегурочкой, а про себя – Снежной бабой, опять осталась без прикрытия. Русланина девица пришлась как нельзя более кстати, если бы не была столь зеленой и ненадежной. Молодые сотрудники напоминали ему кузнечиков, постоянно готовых к прыжку на соседний цветок. Они не держались за место, не дорожили репутацией, не беспокоились по поводу непрерывного стажа. Эта молодуха тоже сначала будет стрелять глазками, как замаскировавшийся в зарослях невинности и доверчивости снайпер. Начнет она с верхних эшелонов, как и остальные, потом будет постепенно перебирать всех сотрудников мужского пола, поливая окружающих бесцельными очередями кокетливых взглядов и непонятно что обещающих улыбок. Учитывая внешние данные и свежесть товара, отстрел она благополучно закончит где-то на середине пути. Далее тоже без сюрпризов: либо выскочит замуж, либо, сняв пенку, упорхнет в другой оазис. А он опять вынужден будет искать переводчицу. Жизнь была скучной и предсказуемой, как орфографический словарь. Алексей Константинович еще раз окинул взглядом хорохорившуюся Верочку, изображавшую, как ей казалось, гордую независимость, а на деле лишь выгнувшуюся дугой и нехорошо косившую глазами.
