— Правда, — согласился Дэвид. — Хотя он мог бы побольше о нас заботиться.
— Будь умницей, — тихо сказала Арлетта, потому что герцог их заметил и был уже совсем рядом.
Герцог снял шляпу, приветствуя Арлетту.
— Доброе утро, дядя Этьен, — сказал Дэвид. — Хотите, я покажу, как быстро мы с Ле Роем умеем скакать?
— Интересно посмотреть на твои успехи, — ответил герцог.
Дэвид пришпорил коня и рысью направился в сторону длинной просеки. Когда он вышел на прямую, то взмахнул хлыстом, немного пригнулся и перешел на галоп. Он мчался так быстро, что у Арлетты захватило дух.
Герцог улыбнулся и повернулся к Арлетте:
— Мне кажется, мадемуазель, что нам следует отправиться вслед. Вам нравится кататься?
— Очень! А эта лошадь прекрасней всех на свете!
— Наверное, это лошадь вашей мечты? — спросил он.
Герцог улыбнулся снова, и они вместе поскакали к Дэвиду. Они ехали бок о бок, и герцог сказал Арлетте:
— Вас хорошо учили!
— Мой отец позаботился об этом.
— Я уверен, что ученица его не разочаровала!
Это был комплимент, и Арлетта подняла на него свои смеющиеся глаза и ответила:
— Перед вашим приходом я думала о том, какое счастье иметь таких прекрасных скакунов! Они заставляют позабыть обо всем на свете, гонят прочь все трудности и разочарования.
— А у вас их много? — поинтересовался герцог.
— Бывают, — ответила она.
— Возможно, я помогу их решить.
Арлетта была удивлена и недоуменно посмотрела на герцога.
— Нет, нет! Не надо! Мне надо учиться заботиться о себе самой! И ведьма мне так сказала.
— Ведьма? — переспросил граф. — Вы хотите сказать, что уже успели побывать у этой старой шарлатанки?
Он явно рассердился. Но они уже оказались возле Дэвида, и Арлетте не пришлось ничего объяснять.
— Дядя Этьен, ну как? — спросил мальчик.
— Очень хорошо! Если бы тебя видела мама, она бы гордилась своим сыном!
С этими словами герцог пришпорил коня и ускакал прочь. Арлетта и Дэвид еще некоторое время молча смотрели ему вслед.
— Вы слышали, мадемуазель? — воскликнул Дэвид. — Вы слышали! Он похвалил меня! А раньше такого никогда не было!
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Во время ленча герцог был в прекрасном расположении духа и порадовал Арлетту многочисленными историями о замке.
К великому облегчению девушки граф еще не вернулся.
Разговор был легким и непринужденным, и Арлетта подумала, что герцогу надоело ее ненавидеть. Он больше не высказывался против ее уроков английского и был очень добр и внимателен с Дэвидом и Паулиной.
Когда трапеза подошла к концу, он удивил Арлетту вопросом:
— Что вы собираетесь делать после ленча?
Арлетта ответила не сразу.
— Сегодня такой чудесный день, монсеньор! Мы с Дэвидом хотели покататься еще… Но если вы думаете, что этого слишком много, мы займемся чем-нибудь другим.
— Я думаю, что это отличная идея. Только катайтесь в тени, там прохладнее. Кстати, вы еще не успели побывать в одном интересном месте. Я покажу вам дорогу!
Арлетта была приятно удивлена предложением, и приняла его с благодарностью.
Оседлав коней, они направились в противоположном от парка направлении. Вскоре они оказались в настоящем лесу, где было более сумрачно и прохладно, а деревья выглядели такими древними и мощными, что казались ровесниками замка.
Дэвид перестал бояться герцога, и они весело и непринужденно болтали. По дороге герцог много рассказывал об этих краях и даже показал им нескольких редких птиц.
Вскоре они оказались на круглой поляне. Посреди нее стояла небольшая часовня, такая же старая, как деревенская церковь. Она была заброшена много веков назад. Внутри царил тот же дух, который уловила Арлетта в церкви.
Но в часовне не было ни алтаря, ни скамеек, ни статуй. Из щелей между толстыми каменными плитами, поросшими мхом, росла сочная трава и лесные цветы.
Множество птиц свили под куполом свои гнезда, а по стенам шныряли юркие ящерицы. Арлетта подумала, что звери и птицы приходят сюда, чтобы найти убежище от охотников и стрелков. Дух благочестивых монахов, которые построили эту часовню, охранял их жизнь.
— Когда я был маленьким, то думал, что раненые зверьки приходят сюда, чтобы найти покой или исцелиться, — внезапно сказал герцог, словно читая ее мысли. — Теперь вы думаете о том же.
— Откуда вы знаете?
Он загадочно улыбнулся и ответил:
— У вас очень живые глаза, мадемуазель!
Арлетта смутилась и по дороге обратно больше молчала, предоставив вести разговор Дэвиду.
В то же время она знала, что теперь герцог относится к ней совсем иначе. Ей казалось, что его предубеждение против нее, как англичанки, исчезло.
Арлетта надеялась, что такие перемены благотворно отразятся как на детях, так и на всех обитателях замка.
«Герцог очень сильная личность, — подумала она. — Эту силу он должен направлять на благо окружающих и вдохновлять их».
Герцог разговаривал с Дэвидом, но Арлетта не прислушивалась к беседе. Она была поглощена своими мыслями и не различала смысла слов, слыша лишь звучный и глубокий голос герцога.
— Он должен быть первым…
Мысли ненадолго остановились, и через мгновение внутренний голос добавил:
— …в любви.
Когда Арлетта вернулась в замок, ее ждал посыльный от герцогини. Она снова хотела ее видеть.
Арлетта переоделась. Сменив костюм для верховой езды на скромное платье, она проследовала вслед за Жаном в апартаменты герцогини.
Сегодня старая женщина выглядела еще более фантастически, чем в прошлый раз, когда Арлетта была поражена ее прической и обилием драгоценностей.
На обеих руках герцогини сверкали красными отблесками массивные браслеты, украшенные рубинами. В ушах были серьги с тем же камнем, а на груди сияло великолепной работы колье.
— Подойдите поближе! Расскажите мне, что вы задумали! — приказала герцогиня. — Я слышала, вами интересуется Жак, и вы катались верхом с моим внуком!
Арлетта не смогла удержаться и засмеялась.
— Почему вы смеетесь?
— Я смеюсь потому, мадам, — ответила Арлетта, — что вы, несмотря на то, что прикованы к постели, знаете обо всем происходящем в замке.
— А что еще по-вашему меня интересует? Теперь мне остались только чужие истории, — ответила герцогиня.
Арлетта промолчала, и старая герцогиня продолжила:
— Что вам говорил Жак? Странно, что он вами интересуется. Он никогда не увлекался гувернантками! Вы что, дали ему повод?
— Уверяю вас, мадам, — холодно ответила Арлетта, — что я ясно дала понять графу: он должен оставить меня в покое. Надеюсь, так и будет.
