Он ткнул проштрафившегося червевода носком своего ботинка.
— А ну изволь встать! Ты не положил своим червям приманки, и корабль сбился с курса.
Ланквайлер смущенно поднялся, его черные волосы были всклокочены, а глаза отчаянно косили.
— Ах да, — пробормотал он. — Приманка! Совершенно вылетело у меня из головы, и боюсь, что я задремал.
— Я удивлен, что ты можешь крепко спать, в то время как твои черви замедляют ход! — загремел Дрофо. — Хороший червевод все время начеку. Он должен почувствовать малейшее изменение хода и незамедлительно определить его причину.
— Да-да, — залепетал Ланквайлер. — Я осознал свою ошибку. Так вы говорите, «почувствовать изменение», «определить причину». Я запишу, чтобы не забыть.
— Более того, — продолжал Дрофо. — Я заметил у твоего пристяжного запушенный тимп, и ты должен приложить все усилия, чтобы вылечить его.
— Разумеется, сэр! Я сделаю все сейчас же!
Ланквайлер с трудом поднялся, широко зевая и прикрывая рот ладонью, и поплелся к своим червям.
В тот же день Кугель случайно подслушал разговор Дрофо с капитаном Баунтом.
— Завтра днем, — сказал Дрофо, — мы попробуем ветра. Это будет полезно для червей — они еще не вошли в полную силу, и я не вижу причины подгонять их.
— Верно, верно, — согласился капитан. — Как вам ваши червеводы?
— В наше время никто не заслуживает отличной оценки, — фыркнул Дрофо. — Ланквайлер — тупица и копуша. Кугелю недостает опыта, кроме того, он растрачивает энергию на то, чтобы красоваться перед девушками. Он работает спустя рукава и ненавидит воду с пылом кота-гидрофоба.
— Но его черви кажутся вполне ухоженными.
Дрофо пренебрежительно покачал головой.
— Кугель выполняет правильные действия из неправильных побуждений. Из-за своей лени он никогда не перекармливает животных и не кладет лишнего количества приманки, его черви не слишком-то жиреют. Ему столь отвратительна возня с тимпом и налетом, что он искореняет их прямо в зародыше.
— Но в таком случае его работа кажется вполне удовлетворительной.
— Только на взгляд непрофессионала! Для червевода стиль и гармония — это все!
— Да, у вас свои горести, у меня — свои.
— Горести? Я думал, все идет гладко.
— До некоторой степени. Как вы, возможно, знаете, госпожа Сольдинк — женщина сильной и непоколебимой воли.
— Я предполагал что-то в этом роде.
— Сегодня за обедом я обмолвился, что мы находимся в двух-трех днях пути к северо-востоку от Лаусикаа.
— Пожалуй, да, судя по морю, — кивнул Дрофо. — Занятный остров. Червевод Пулк живет в Помподуросе.
— Вы знакомы с Пафнисианскими ваннами?
— Только по слухам. Насколько мне известно, женщины купаются в этих источниках, чтобы вернуть утраченную молодость и красоту.
— Совершенно верно. Госпожа Сольдинк, вне всякого сомнения, достойная женщина.
— Во всех отношениях. Строга в принципах, непреклонна в добродетели и не терпит несправедливости.
— Борк называет ее упрямой, твердолобой и вздорной, но это не совсем одно и то же.
— Определение Борка, по крайней мере, обладает достоинством краткости, — заметил Дрофо.
— В общем, госпожа Сольдинк немолода и некрасива. Она приземистая и толстая. У нее выдающаяся челюсть и черные усики. Но дама благородная и с сильным характером, поэтому Сольдинк у нее под каблуком. И теперь, поскольку госпожа Сольдинк пожелала искупаться в Пафнисианских ваннах, нам волей-неволей придется взять курс на Лаусикаа.
— Очень кстати, — обрадовался Дрофо. — В Помподуросе я найму червевода Пулка, а Ланквайлера или Кугеля уволю, и пускай он как хочет, так и добирается до континента.
— Неплохая идея, если только Пулк никуда не перебрался с Помподуроса.
— Нет, он там и с большим удовольствием вернется к работе.
— В таком случае половина ваших проблем решена. Кого высадите на берег — Кугеля или Ланквайлера?
— Еще не решил. Все зависит от червей.
Парочка удалилась, оставив Кугеля переваривать услышанное. Получалось, что ему придется не только работать не покладая рук, но и прекратить волочиться за дочерьми Сольдинка — во всяком случае, до тех пор, пока «Галанте» не отчалит от Лаусикаа. Кугель немедленно отыскал скребки и удалил со своих питомцев все следы налета, затем начистил их жабры так, что они засияли серебристо-розовым.
Ланквайлер тем временем осмотрел своего пристяжного, который успел изрядно запаршиветь и страдал от тимпа. Ночью он выкрасил его шишки синей краской, а затем, пока Кугель дремал, провел вокруг судна и подменил им отличного пристяжного Кугеля, которого впряг на положенное место со своей стороны. Ланквайлер, покрасив его шишки желтым, поздравил себя с тем, что так удачно избежал утомительной работы.
Наутро Кугель с изумлением обнаружил внезапное ухудшение состояния у своего червя.
Проходивший мимо Дрофо напустился на него с ругательствами.
— Взгляни, до чего ты довел своего червя! У него такая запущенная инвазия тимпа, что смотреть противно! К тому же, если я не ошибаюсь, вздутие указывает на сильную закупорку. Ее нужно немедленно устранить!
Кугель, памятуя подслушанный разговор, рьяно принялся за работу. Нырнув под воду, он начал орудовать расширителем, гант-крюком и шлангом, и через три часа напряженной работы закупорка была устранена. Червь немедленно утратил свой болезненно-желтый цвет и с новой силой потянулся за приманкой.
Когда Кугель наконец вернулся на палубу, он услышал, как Дрофо похвалил Ланквайлера.
— Твой пристяжной выглядит намного лучше! Молодец, так держать! — милостиво заметил наставник.
Кугель взглянул на пристяжного червя Ланквайлера. Очень странно, что страдающий закупоркой желтый червь Ланквайлера, кишащий тимпом, за одну ночь стал прямо-таки лучиться здоровьем, тогда как за столь короткое время здоровый розовый червь Кугеля пришел в исключительно плачевное состояние.
Кугель тщательно обдумал это обстоятельство. Он спустился на воду и, потерев шишки червя, обнаружил под голубой краской проблески желтого цвета. Кугель еще подумал, а затем поменял местами своих червей, поставив здорового на место пристяжного.
За ужином Кугель поделился с Ланквайлером своими переживаниями.
— Поразительно, насколько быстро они подхватывают тимп и закупорки! Я сегодня весь день возился с одним, а вечером забрал его на корабль, чтобы было удобнее ухаживать за ним.
— Стоящая мысль, — одобрительно кивнул Ланквайлер. — А я наконец-то вылечил одного, и второй тоже идет на поправку. Кстати, ты уже слышал? Мы идем к острову Лаусикаа, чтобы госпожа Сольдинк смогла искупнуться в Пафнисианских ваннах и вынырнуть оттуда девственницей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
