* * *
Прошло уже немало дней, и горечь потери Саи притупилась. Он мог бы влезть в бутылку, начать качать права, требовать компенсаций, да только какой смысл? Он потерпел поражение в своём стремлении избавиться от одиночества, при этом проиграл свою свободу куда более сильному противнику. Ему следовало двигаться дальше, а не ныть словно безвольная сопля. Но всё равно было грустно…
— Зачем ты здесь? — Мираки почувствовал появление за своей спиной аватара Калипсо, как теперь называла сама себя живой корабль под флотским именем «Богиня-Мать», даже не поменяв положения тела. Вернувшись в своё старое вместилище на время (он более не мог надолго разрывать связь с самой Калипсо по непонятным ему причинам) пришелец из другого мира продолжал любоваться звёздным небом и очертаниями голубой планеты, вокруг коей они недавно встали на орбиту.
— Ты соврал, — проговорила беззвучно гостья. Пусть вокруг них и был безвоздушный космос, однако это не мешало общаться на уровне колебания электромагнитных волн. Не открывая рта.
— О чём ты? — едва заметно дёрнул он головой.
— Не притворяйся, хватит. Я знаю о Сае всё — у меня её воспоминания. Сая не была живой в полном смысле этого слова. У неё не было души, а значит и стать твоей избранницей она не могла. Ты создавал не сестру. Ты создавал себе подругу, жену, девушку… Но по понятным причинам ты не способен был создать живую душу, какой обладаешь сам! А значит ты врал. Врал себе, ей… врал моему отцу. Сая знала о том, что не способна сделать тебя счастливым — на это её интеллекта хватало с избытком. Вот почему она сама страдал всю свою жизнь.
— Да что ты можешь понимать…? — словно выдавив из себя через силу эти слова, Мираки наконец обернулся, к Калипсо. — Я всегда был один… Даже те, кого я считал родителями воспринимали меня как эксперимент, не больше. Устал я от этого… и плоть меня тяготит. Потому я…
— … и вернулся в пространство бесконечных цифр, — закончила девушка за него фразу. — Точность — твоя страсть. Знания — твоя жизнь.
— Отстань, а? Не трави душу!
— Ты не отказался от работы с моим отцом. Почему?
— А смысл? — пожал он плечами, — Я не ребёнок. Могу принять поражение с честью…
— Ты мне нравишься! — вдруг безапелляционно заявил аватар живого корабля. — Я хочу быть твоим другом. Можно? — присев рядом, Калипсо поджала под себя стройные ножки. Всё же основа в виде секс андроида была далеко не худшим вариантом, позволив ей передать через это вместилище всю свою внутреннюю красоту. Рыжеволосая зеленоглазая девушка весьма небольшого роста выглядела теперь даже лучше, чем Алёна, чьё тело и было переработано в процессе.
— Азраил настоял?
— Мм-ум! — покрутила Калипсо головой, — Папа просил быть с тобой рядом, только и всего. Остальное я сама. Просто… мне нравится твоя решимость, твёрдость духа. Я видела, как ты жил, смогла пусть и чужими глазами, но оценить твой характер…. А времени у нас не так много — страшная война скоро… Вот я и… в общем… — с каждой фразой решимость самой Калипсо падала всё сильней, всё же опыта общения с противоположным полом у неё почти не было. Чуть со стыда не сгорела! Особенно тяжело было сейчас, когда она выглядела как настоящая человеческая девушка. Опустив взгляд, аватара вдруг начала путаться в пальцах, нервно подёргивая ноготки, и даже поджала губки от страха — Мираки слишком долго молчал. От того она и не заметила, что тот украдкой наблюдай за ней, откровенно любуясь её неуклюжей, но такой искренней попыткой подружиться.
— Скажи, зачем ты сменила имя?
Подняв глаза, бывшая Кали, а ныне Калипсо наткнулась на пристальный взор молодого мужчины.
— Ну… я переродилась… начала ощущать мир и саму себя иначе, стала живее что ли…. Вот и попросила папу дать мне новое имя, к тому же мне не нравится имя Кали. Оно слишком… слишком…
— Слишком, — слегка улыбнулся Мираки.
— Да. Оно слишком! — Калипсо ответила тем же, едва справляясь с бурей эмоций. Очень уж она переживала что не сумеет наладить контакт с этим существом, хотя и готовилась несколько дней. Всё же Мирки был по сути единственным её сородичем по происхождению, и ей было безумно больно от мыслей о вечном одиночестве. Так что за него она будет держаться всем чем сумеет кто бы что ни говорил!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})* * *
— Сейчас я открою портал. Постарайся сработать быстро! Объект для нас очень важен, но вести обычную военную операцию возможности нет — производственные объекты слишком ценны, а потери будут в этом случае неизбежны. Ты уверена, что пятидесяти особей хватит для создания гнезда? — я как обычно говорил с Мараной на германском* языке, позволяя женщине не пользоваться своим автопереводчиком.
(*Понятие «немец» есть только в русском языке, и раньше обозначало всех иноземцев от французов до африканцев. А так как в Азраиле есть воспоминания души германца, его коробит от этого понятия по отношению к германской нации. Потому и язык в его понимании германский, а не немецкий)
— Уверена, господин! — Марана, одетая в современную лёгкую броню, с целым грузовым дроном размером с легковой автомобиль, летающим за ней по пятам по дикой планете, в коем хранились все её инструменты, реагенты, провизия, оружие и куча других важных вещей, стояла в окружении десятков мифриловых мокриц, взятых ею под контроль у ещё одного найденного на планете гнезда. Ритуалы подчинения работали на них безотказно! Их физическая прочность, способность растворять и поглощать любую органику, а также полное игнорирование металла, стекла, силикона и пластика были признаны идеальным средством борьбы с последствиями заражения искажёнными человеческой инфраструктуры.
Я более не стал ничего говорить, и открыл окно на планету «Танга-8», где располагалась одна из крупнейших человеческих колоний и заодно крупное производство космического топлива для стандартных термоядерных реакторов. Ресурс стратегический, а наши собственные мощности были неспособны обслужить нынешнее количество кораблей, так что выбора особого не было — следовало очистить закрытый куполом город от тварей и восстановить производство. Но и лично заниматься этим вопросом я не мог — без того дел навалом! А потому диверсия с помощью мифриловых мокриц, способных теоретически размножиться в кратчайшие сроки и зачистить территорию колонии от всего живого была признана военным советом самой оптимальной.
Овальное окно шириной в десять метров раскрылось и, повинуясь взмаху золотого жезла Мараны, пятьдесят мокриц устремились в темноту широкого тоннеля, устланного какими-то склизкими наростами. Из дальнего конца затхлого помещения на появление света, чужих запахов, а главное звука движения сотен маленьких ножек, моментально отреагировали изуродованные до состояния чудовищ люди, бывшие когда-то местными жителями. Голые и в оборванной одежде, с острыми костяными клинками вместо рук и с когтистыми лапами вместо ног твари кинулись на добычу, не подозревая что добычи здесь они сами! Первые же ряды мокриц, ступившие на устланную органикой сталь, начали испускать вокруг себя серебристые вспышки, из-за чего слизь, обломки костей, наросты и просто грязь начали таять прямо на глазах, обращаясь в прах. Искажённые же в порыве своей ярости со всего маха налетели на этот яркий серебристый заслон, попытавшись атаковать незваных гостей. Но их клинки, зубы и когти лишь бессильно соскальзывали с прочного тела мифриловых существ либо ломались об них, а каждый следующий удар серебристой волны напротив «съедал» всё новые и новые слои плоти, обнажив вскоре даже сам их скелет. Спустя десяток секунд с момента первого контакта на пол упали первые лишённые плоти существа, начавшие рассыпаться под ударами других мокриц до состояния праха, к этому месту со всего крыла спешили всё новые и новые искажённые…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Как только последняя мокрица втянулась в широкий проход, я схлопнул созданное окно. Дикая планета вокруг нас вновь стала звучать также как раньше.
— Как много времени пройдёт до их удвоения?
