как это все разрешит претензии Вишлеса? – она очнулась словно ото сна.
– Я заплачу ему по иску, – он пожал плечами, словно речь шла о трех монетках. – Нарушение с твоей стороны есть, и серьезные. Зато он дальше не станет нас шантажировать.
Глава 11
«Я решу все твои проблемы! Я приму на себя все твои заботы!» – эти слова, неверное, мечтает услышать любая женщины из уст выбранного на роль своего партнера. Ни любовь, ни секс, ни пламенная страсть часто не являются залогом счастливого брака. А именно ответственность мужчины за свою женщину, за свое потомство, за их благополучие. Марьяна давно стала зрелой женщиной, еще два года назад сняв со своих глаз розовые очки. Рождение ребенка заставляет почти любую мать сразу взрослеть и смотреть на мир другими глазами.
Графиня Розенталь еще раз подумала, подумала и … согласилась.
– Единственным моим условием будет поездка в Тарингофф, – предупредил ее герцог. – Я обязательно должен представить тебя бабушке.
Путешествие в эту загадочную страну являлось пределом мечтаний любого путешественника. А Марьяна хоть и не была любителем странствий, но здоровый дух авантюризма у нее все же присутствовал, иначе вот этой всей истории с герцогом Гольденброуком просто бы не произошло.
Накануне перед отъездом они сидели в гостиной и обсуждали детали путешествия.
– Дорогая, я уже говорил, что для меня во всей этой истории главное счастье моей бабули, – снова повторил озвученную ранее мысль Алан. Графиня же неожиданно поняла, что у нее появилось желание поморщится. Но как истинная аристократка она умела держать лицо. А про себя с ужасом подумала:
– Я хочу, чтобы он меня любил? Кошмар! Ни в коем случае нельзя дать ему об этом догадаться, – вслух же добавила:
– Я поняла. Но что нам необходимо для этого сделать?
– Всего лишь правдоподобно сыграть влюбленную парочку, – он коварно улыбнулся и пододвинулся к ней поближе. Она вздрогнула от ощущения горячего мужского теля рядом с собой и спросила, поднимаясь из кресла:
– Что ты имеешь в виду?
Он смерил ее, стоящую перед ним с заломленными в каком-то трагическом жесте руками, насмешливым взглядом и пояснил:
– Понимаешь, любящие парочки постоянно метят друг друга прикосновениями. Он может постоянно прикасаться к ее руке, погладить по плечику или даже попке, чмокнуть в щеку. Все не выходя из рамок приличий, а так на грани и незаметно для окружающих. Она ему отвечает тем же. И хотя стараются делать незаметно, от посторонних этого не скрыть. Только те, кто начали лишь встречаться, замирают и дрожат перед каждым прикосновением. Разве у вас с Родвэем было не так? – он незаметно поморщился, неожиданно обнаружив раздражение от своего вопроса. Как ни странно, рождение Вереса в его душе негативной реакцией не проявлялось.
– Да… наверное, так и есть… я просто никогда не обращала внимания… – как-то потерянно ответила ему Марьяна.
– Удивительно, родила от мужчины ребенка, а таких элементарных вещей не помнишь. Или у вас все получилось спонтанно и не запланировано? – он вопросительно выгул бровь.
– Я была за ним замужем! – тут же возмутилась Марьяна, сильно покраснев и насупившись.
В конце концов, это не его дело, решил герцог, в каких отношениях они были и за что друг друга трогали. Вздохнул и, набравшись смелости, сказал:
– У бабули мы будем обязательно спать в одной кровати и как минимум тайно целоваться. Она, несмотря на возраст, очень глазастая. И такой факт мимо не пропустит. Тем более, что у нас с тобой уже будет для нее общий ребенок. Следовательно, мы не новички в деле любви.
– Хорошо, мы будем вместе спать и тайно целоваться, – покорно согласилась она, понимая, что в его глазах, наверное, выглядит продажной дамочкой, готово лечь в одну кровать с мужчиной ради денег. А ради денег она это делает, или он ей действительно начал нравиться? Особенно сейчас, когда уродливый шрам почти исчез, и лицо мужчины стало очень даже привлекательным. Его шикарное тело она заметила еще при первом знакомстве.
– Тогда иди сюда! – герцог сидел в кресле, широко по-мужски расставив ноги, и похлопал ладонью по своему острому колену.
– Куда сюда? – испуганно уточнил она.
– Вот сюда, – он с усмешкой снова хлопнул по колену. – Ты должна подойти, сесть и обнять меня за шею.
– Зачем? – напряглась графиня.
– Я тебе причины, по-моему, только сейчас полчаса объяснял, – герцог закатил глаза к потолку. – Репетиция это. Чтобы ты не дергалась и не вырывалась из моих объятий.
Она испуганной птахой пододвинулась ближе к мужчине и аккуратно, стараясь к нему не прикасаться, присела на предложенное колено.
– Вот уже лучше! – похвалил ее Алан, а затем неожиданно притянул к себе и впился поцелуем в губы.
Марьяна замерла, настолько для нее было все новым и потрясающим. Именно потрясающим. Она ничего подобного не чувствовала, когда ее целовал Верес-старший. Просидев несколько секунд на коленях герцога безмолвной куклой, графиня решила, что она уже давно не юная девочка, а практически вдова. По крайней мере для всех окружающих, кто не знал ее. И Гольденброук действительно подробно и обстоятельно объяснил ей, почему они достоверно должны изображать влюбленную парочку. Поэтому она умудрилась вздохнуть между его поцелуями и робко обняла мужчину за шею. Из его груди тут же вырвался рык, и он притянул хрупкое тело к своей твердой груди.
Алан целовал и целовал теплые податливые губы и понимал, что сам несется в какие-то неведомые дали, словно он возвращался домой, где не был очень давно. Женское тело было нежным, мягким и истосковавшимся о мужской ласке. И его организм тут же отреагировал на него соответствующим образом. Но двигаться дальше оговоренной тренировки мужчина не рискнул. Сейчас нельзя ее испугать. Он не знал, что будет потом, но хотел верить в лучшее. Марьяна точно не походила на скорбящую вдову. Да, уставшая от жизненных проблем женщина, мама маленького ребенка. Но она не хоронила себя за живо. И, судя по ее реакции, со временем смогла бы вступить в другие близкие отношения.
Спустя какое-то время, герцог понял, что необходимо остановиться, иначе просто будет поздно. И хотя она не сопротивлялась его прикосновениям, он понимал, что все происходит в порыве страсти. Когда ее очаровательная головка, которая уютно устроилась на сгибе его локтя, очнется от сладкого дурмана, она может его возненавидеть. Поэтому он с нежностью прикоснулся к ее губам в последний раз и оторвался от этого пьянящего источника. Затем уперся лбом в ее лоб и замер с закрытыми глазами, восстанавливая прерывистое дыхание.
Женщина нетерпеливо дернулась, он ослабил
