Явно — чертовщина. Существенным элементом которой является: «завился, как винт, и затем, внезапно раскрутившись…». Это хорошо видно и в народных танцах.
Охотники, чукча например, изображая уточку перед селезнем, может согнуться, повернуться, задницей повилять… У наших — спинка прямая. Будто жердь проглотили. И не только на Руси — ирландская джига, чтобы там ногами не выделывали — корпус неподвижен.
Соответственно, нет навыка уклонения. Уйти от удара считается бесчестием, трусостью.
Ты стоишь — в тебя молотят. Тактика, описанная в той же «Песне про купца Калашникова».
Ну ладно — купец, гражданский. Ему, в лавке сидючи — перед покупателем задницей не крутить. Но ведь и опричник просто словил оплеуху — смертельный удар в висок.
«Ротгер подставлял щит при каждом ударе Збышка и в то самое мгновение, когда секира обрушивалась на щит, слегка отдергивал его назад, от чего даже самый богатырский размах терял силу и Збышко не мог ни просечь щит, ни повредить его гладкую поверхность. Ротгер то пятился, то напирал на юношу, делая это спокойно, но с такой молниеносной быстротой, что глазом трудно было уловить его движение…
Збышко не умел уклоняться от ударов, делая пол-оборота в сторону, но он не забыл о щите и, занося секиру, не открывал корпус больше, чем следовало».
Поединок, описываемый Сенкевичем в «Крестоносцах», относится самому концу 14 века. Хорошо видна разница между опытным воином и новичком: «не умел уклоняться от ударов, делая пол-оборота в сторону».
В каком-то фильме попалась картинка: юный Д'Артаньян в Париже выпрыгивает с места и бьёт противника-гвардейца в грудь пятками.
Неправда три раза.
В ботфортах и со шпагой на боку — не выпрыгнешь.
Такой приём — бесчестие. Попрыгунчика следует лишить дворянства. Если доживёт: каждый благородный человек, увидавший эдакое непотребство, просто по долгу чести обязан прирезать мерзавца без всякого поединка — с быдлом дуэлей не бывает.
И — ноги. Ноги у благородных — слабые. «Они верхом-с ездиют».
Именно этой, обычной для западного рыцаря, слабости в ногах ожидает Ротгер от своего противника у Сенкевича. Но Збышек — довольно крестьянский парень и не «проваливается» вслед за своей секирой.
Эта проблема столь значима, что европейский рыцарь, долгое время сидящий в осаде, то есть вынужденный много ходить пешком, заставляет оружейников заново подгонять доспехи на ногах — ляжки и икры увеличиваются в диаметре.
На «Святой Руси» эта проблема не так критична, русские ноги постоянно нагружены — витязи заимствуют степную верховую посадку с короткими стременами. У них колени полусогнуты, на гравюрах видно, что воины держаться более коленями и пятками.
Западный рыцарь полностью отпускает стремена, вытягивает ноги, разводя их в стороны для увеличения устойчивости при боковых усилиях. Даже цепляется специальным крюком от пояса за седло. Ну и какие тут могут быть движения корпусом? Наклоны, повороты…
Среди приёмов работы шашкой с седла есть уколы снизу вверх. Меня это сначала очень удивило. Потом понял: пехоту учили при столкновении с всадником закрываться от рубящего сверху удара ружьём, вскидывая его двумя руками над головой.
Донские казаки нашли свой способ противодействия: стремена связывают под брюхом лошади, и всадник, опираясь на стремя правой и зацепившись левой ногой, может «провалиться» перед пехотинцем, с поднятыми вверх руками, так глубоко, что эфес шашки оказывается на уровне пряжки ремня пехотинца. Отсюда возможен укол и вперёд — в живот, и вверх — вплоть до горла. После чего можно выровняться, вернуться к нормальной посадке в седле.
Рыцари и их прямые наследники — кирасиры — ничего такого сделать не могли.
Со средневековой пехотой ещё хуже.
Идеалом «святорусского» пехотного построения является деревянный забор. Высокие трёхпудовые деревянные «червлёные» щиты — «русский миндаль» — втыкаются нижним носком в землю и подпираются левой ногой.
«Русский миндаль» — очень полезная штука. На Западе 65 % похороненных в общих могилах после битв, то есть простых воинов, имеют ранения левой ноги, а на Руси копейщики некоторых княжеств вообще идут в бой босыми — ноги защищены щитом.
В правой руке, на согнутом локте — лежит копьё-рогатина. Наконечник торчит из щели между сомкнутыми щитами. Дистанция поражения — локоть плюс полшага.
В смысле: отступил на полшага правой, отвёл кисть с копьём себе на бедро, вернул всё в исходное состояние. Дистанция — около 80 сантиметров. Длина самой рогатины — 2–2.20 метра. Противовеса, как на македонской сариссе или более поздних немецких пиках — нет. Поэтому держат её за середину — иначе кисть устаёт. Русский копейный строй — довольно «короткостриженый ёжик».
Вот этот выпад — «укол вилами вперёд» — первое и главное движение здешней пехотной школы.
Что радует — и противник тоже весьма ограничен в своих возможностях.
У кыпчаков копья ещё короче. Всадник может упасть на шею лошади и, полностью вытягивая правую руку, ткнуть своим копьём в копейщика. И — не достать. Если только он не готов потерять коня, который на короткой дистанции получает удар рогатиной в грудь.
Рыцарей с полным бронированием людей и лошадей и длинными копьями, способных проламывать пехотный строй — здесь нет.
Кыпчаки лезть на копья не любят, поэтому используют дальнобойное оружие.
«Дальнобойное» — по здешним понятиям. Стрелы и арканы. Подскакивают к строю, визжат, пылищу поднимают и, с трёх-пяти шагов, кидают арканы. Выдёргивают людей из строя и волочат. Не потому что сильные, а потому что конные.
У копейщика от такой опасности только одна защита — присесть.
Полуприседание — второе боевое движение. Не полностью присесть — у тебя левая рука к щиту намертво привязана, левая нога его подпирает, а так… на полусогнутых, голову убрать.
Щит в верхней части довольно широкий — аркан его редко хватает. Но если проспал, загляделся, рот раззявив… будешь учить дорогу до невольничьего рынка в Кафе. А в строю на твоё место встанет такой же парень из второй шеренги.
Русские пехотные построения 12 века не обладают такой глубиной, какая была свойственна македонской фаланге, или карфагенянам на флангах при Каннах, или французским пикинёрам в 17 веке.
За редкими исключениями — 2–4 шеренги. Первая — сражается, остальные — ждут: когда их очередь придёт головы за щиты прятать да рогатиной тыкать.
Функцию задней шеренги ещё Ксенофонт изложил в своей «Киропедии»:
«ободрять тех, кто выполняет свой долг, сдерживать угрозами малодушных и карать смертью всех, кто вознамерится повернуть тыл, вселять в трусов больше страха, чем враги».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
