Среди прочих на берегу стояли рядышком мисс Найфет и мистер Мак-Мусс. Пока лорд Сом выписывал свои секстильоны, мистер МакМусс заметил:
- Вот молодой человек, исполненный всяческих даров, и он мог бы блистать на любом поприще, если б он избрал его. Он блещет в обществе. Даже провалы его блистательны, как в случае со звучащими вазами; но свет - это поле жестокого соревнованья, и лишь немногим удается достигнуть успеха в какой-либо области, да и тем немногим - не более как только в одной.
Мисс Найфет:
- Пока я не познакомилась с ним, я слышала только, что он читает лекции про рыбу. Кажется, на общественной ниве его устремленья этим и ограничены. В кругу же частном, мне кажется, главная его цель - доставлять ближним удовольствие. Вот вы, конечно, не цените его теперешний опыт. Вы в нем не усматриваете пользы.
Мистер Мак-Мусс:
- Напротив, усматриваю пользу, и большую. Я согласен: в здоровом теле здоровый дух; последний едва ли возможен без первого, а первое едва ли возможно без упражнений на свежем воздухе. А тут ничего не придумать лучше коньков. Я бы сам рад выписывать восьмерки и девятки вместе с его сиятельством, да только единственное число и могу запечатлеть на льду - меру моего роста - и единственную фигуру - отпечаток моей поверженной особы.
Лорд Сом, вернувшись на твердую землю, почел своим долгом адресоваться сначала к мисс Грилл, которая стояла рядом с мисс Тополь. Он спросил, бегает ли она на коньках. Она отвечала отрицательно.
- Я было попробовала, - сказала она, - но у меня ничего не вышло. Я очень люблю коньки, да жаль вот - не умею кататься.
Затем он подошел к мисс Найфет и ей задал тот же вопрос. Она ответила:
- У себя дома я часто бегаю на коньках.
- Отчего же сейчас не побегать? - спросил он. Она ответила:
- Никогда не бегала на глазах у стольких свидетелей.
- Но отчего же? - спросил он.
- Сама не знаю, - был ответ.
- Тогда, прошу вас, - сказал лорд, - я столько всего сделал и готов сделать еще, чтобы вам угодить. Ну, сделайте это единственное ради меня.
- С радостью, милорд, - ответила она, а про себя добавила: “Чего не сделаю я ради тебя!”
Она быстро снарядилась и, не успел он оглянуться, выбежала на лед и обежала все озеро, пока он к ней присоединился. Потом снова побежала и опять сделала полный круг, пока его сиятельство ее догнал. Тут он понял, что и на льду она вторая Аталанта, покатился рядом, взял ее под локоток, и так они уже вместе, рука об руку, проделали второй круг. И тогда нежные розы, какие прежде видывал он на этих щеках лишь однажды, вновь заалели на них, хоть и совсем по другой причине, ибо теперь то был здоровый румянец - плод славных упражнений на свежем воздухе. Лорд не удержался и воскликнул:
- Теперь я понял, почему и каким цветом подкрашивали афиняне свои статуи!
- Да точно ли они их подкрашивали? - спросила она.
- Прежде я в этом сомневался, - отвечал он. - Теперь сомнений у меня нет.
А тем временем мисс Грилл, мисс Тополь и преподобный отец Опимиан стояли на берегу и смотрели на них. Мисс Тополь:
- Я много видывала красивых движений в танцах и в бальных залах и на сцене итальянской; а случалось, и на льду; но ничего, столь же прекрасного, как скольжение этой удивительно красивой юной пары, мне еще не приходилось наблюдать.
Мисс Грилл:
- Лорд Сом, бесспорно, красив, а мисс Найфет, особенно, когда разрумянилась, так хороша, что и представить себе нельзя никого лучше. И так слаженно они кружат. Невозможно не восхищаться!
Преподобный отец Опимиан:
- Они напоминают мне мифологический сюжет о том, что Юпитер сначала создал мужчин и женщин нерасторжимыми парами, как сиамских близнецов {176}; но они оказались столь заносчивы и сильны, что ему пришлось разделить их надвое; и теперь главная задача каждой половинки отыскать вторую; что весьма редко удается, и оттого так мало счастливых браков. А тут словно сошлись именно две половинки.
Его преподобие глянул искоса на мисс Грилл, желая проверить, как отнеслась она к этим словам. Он считал, что, будь ей не в шутку нужен лорд Сом, ее должна бы кольнуть ревность; но ничуть не бывало. Она сказала просто:
- Совершено согласна с вами, отец Опимиан, я тоже вижу сродство, ведь у обоих, ко всему, много забавных причуд.
Однако же замечание отца Опимиана открыло ей то, о чем сама она не догадывалась; пыл, с каким прежде лорд Сом за нею ухаживал, сменился простой почтительностью. Она привыкла сиять “главным светилом на всяком небосклоне” {177} и едва поверила, что ее хоть ненадолго мог кто-то затмить. Первый ее порыв был уступить его сиятельство юной подруге. Однако внешнее впечатление могло быть обманчиво. Что, если просто холодность ее заставила лорда изменить поведение, тогда как сердце его неизменно? Да и в самой мисс Найфет ничто не выдавало особенной склонности к лорду. Мисс Грилл не была кокетка; но мысль о том, что она утратила прежде неоспоримое свое первенство, ее мучила. С самого начала она чувствовала, что есть лишь одна причина, ради которой следовало бы решительно отвергнуть лорда Сома. Но Роланд ее yе стал добывать золотой локон. Быть может, и никогда не станет. Казалось бы. Уже решившись, он вдруг исчез и вот пока не воротился. Он снова окован семикратной цепью, привычной ему с ранних дней. Она сама тоже едва не упустила, если уже не упустила, своего случая. Как бы не пришлось ей потом всю жизнь казниться, что ради обманной надежды она безвозвратно спугнула надежду верную! Чем больше раздумывала она о такой жертве, тем больше вырастала она в ее глазах. Сомненье, кажется, отравило мысли ее о мистере Принсе и направило их в сторону лорда Сома; но вот оно легло и на эту чашу весов, и весы уравновесились. Разумеется, он будет совершенно свободен, если и впрямь ему это нужно; тут уж дело решит ее гордость; но надобно подождать более убедительных доказательств, нежели метафорические построения его преподобия, основанные на мифологическом сюжете.
Вечером, когда все, всяк по-своему, приятно проводили время в гостиной, мистер Мак-Мусс положил перед отцом Опимианом какой-то рисунок и спросил:
- Что, по-вашему, здесь изображено?
Преподобный отец Опимиан:
_ Бесформенный кусок невесть чего.
Мистер Мак-Мусс:
- Нет, не бесформенный. Это кремневое образование весьма любопытного свойства.
Преподобный отец Опимиан:
- Весьма любопытно, согласен. И кому бы только могло прийти в голову изобразить такой безобразный кремень? Тут кроется, верно, загадка; тайна столь же неразрешимая, на мой взгляд, как Aelia aelia Crispis {Загадка эта послужила поводом ко многим ученым изысканиям. Читатель, незнакомый с нею, найдет необходимые сведения в статье “Aenigma” [загадка, тайна (лат.)] в Encyclopaedia Britannica, равно как и, полагаю, во всякой другой энциклопедии. (Примеч. автора).}.
Мистер Мак-Мусс далее показал рисунок лорду Сому, затем и прочим, у каждого допытываясь его мнения. Одна юная особа предположила, что это окаменелость допотопной ракушки. Лорд Сом возразил, что окаменелости часто кремнисты, но редко они - чистый кремень; в данном же случае это именно так; нет, ему лично виделась здесь голова осла; однако никоим образом не могла она превратиться в кремень.
Когда все догадки истощились, мистер Мак-Мусс сказал:
- Это нечто, называемое кельтом. Ослиная голова, в самом деле, сродни предмету. Artium Societatis Syndicus Et Socii {Синдик и члены общества искусства (лат.).} решили, что это военное оружие, изготовленное, по-видимому, руками человеческими. Нашли ЭТУ вещь и множество сходных с нею среди костей мамонта и других вымерших животных, и она считается доказательством того, что люди и мамонты жили в одно время.
Преподобный отец Опимиан:
- Военное оружие? А ручка была? И где же тогда дырка для ручки?
Мистер Мак-Мусс:
- Дырки нет как будто.
Преподобный отец Опимиан:
- Кремни, кремни и больше никаких следов человека среди костей мамонта?
Мистер Мак-Мусс:
- Решительно никаких.
Преподобный отец Опимиан:
- И что же, полагает Artium Societatis Syndicus Et Socii, сталось с людьми, изготовившими эти высокие образцы первобытного искусства?
Мистер Мак-Мусс:
- Эти умело обточенные камни, полагают ученые, доказывают, что человечество куда древнее, чем считалось ранее; отсутствие же каких бы то ни было прочих следов их не смущает нимало.
Преподобный отец Опимиан:
- Ха-ха-ха! Это почище “Слона на луне” {Смотри поэму Батлера под этим названием в его “Разном”. (Примеч. автора).} {179}, который оказался мышкой в телескопе! Но я могу подсказать им, что сталось с первобытными воинами. Будучи происхождения эфирного, они испарились.
1. ГЛАВА XXII
СЕМЕРО ПРОТИВ ФИВ.
РАЗМЫШЛЕНИЕ О РОЖДЕСТВЕ
И в высоких горах,
Средь бурных валов,
И в горячих ключах,
Средь могильных сняв,
Глубоко под землей,
Средь подземных вод,
Над отвесной скалой
Путь любовь найдет {180}.
Песенка из “Памятников” Перси
