Агаох послушно кивал, запоминая. Но видно было, что он счел угрозу прекращения рытья водоотводного канала для спасения далекой Бьярмы от потопа мелкой и незначительной новостью по сравнению с изменением порядка назначения главы храма. По его вспыхнувшим глазам было прекрасно видно, какие высоты в этот миг ему открылись… Киран усмехнулся и продолжил:
— Если выполнишь успешно порученное тебе, обещаю — займешь место по правую руку от святейшего Тулума. Если вернешься ни с чем — больше не войдешь в эти стены. Останешься один в своем пустом храме дожидаться, пока Тулум рано или поздно выкинет тебя оттуда. Ты все уяснил?
— Да, солнцеликий!
— О Исварха, дай мне терпения! Ступай и выполни, что я велел, как можно скорее.
Глава 2
Хаста и змеи
В первый день пути на север Марга не проронила почти ни слова. Столичный тракт был немноголюден. Редкие купцы почтительно останавливали повозки, заметив пять накхини в черной воинской одежде. Да, четыре из них были совсем девчонками, еще не заслужившими права заплетать косу. Но как гласила известная поговорка, «даже в маленькой змее достаточно яда». Впрочем, накхским воительницам не было дела до торговцев. Они проезжали мимо, едва удостоив их взглядом.
Но не Хаста. Каждый раз, завидев издали возы, он шарахался в сторону, слезал с коня и прятался в высокой траве. Лишь затем, выждав, когда чужаки скроются из виду, снова выбирался на дорогу.
В конце концов Марга не выдержала.
— Что ты мечешься как заяц? — раздраженно спросила она. — Брат велел мне приглядывать за тобой, а значит, пока я жива, я защищу тебя от любого врага. В случае чего они мне помогут. — Она кивнула на своих воспитанниц.
Хаста покосился на девиц, едва достигших брачного возраста. Тонколицые и большеглазые маленькие накхини могли бы казаться привлекательными, когда б не одинаково хищное выражение их лиц.
— Мне это крайне лестно знать, — хмыкнул рыжий жрец. — Но пока что мне ничто не угрожает… — Он замялся, но все же уточнил: — Без вас. А вот с вами…
Марга будто ждала от него чего-то подобного. Она придержала коня и молча уставилась на собеседника недобрым взглядом, явно подбирая слова.
— Послушай меня, жрец, — наконец процедила она. — Я не знаю, чем ты обворожил моего брата, но он саар рода Афайя и саарсан всех накхов. Я — его сестра и выполню его приказ. Однако не вздумай учить меня! Я еду по дороге и смотрю, не приближается ли враг. Если мне станет известно, что Киран двинул войска на Двару, я немедленно сообщу об этом брату, и он приготовится к бою. Для моих девочек это будет правильное деяние и, несомненно, достойное. Что касается царевича Аюра… — Марга поморщилась. — Мне прежде доводилось видеть его в столице. Раскрашенный мальчишка в златотканых одеяниях, которому впору играть в саду, а не править державой! Если брат спросит меня, я отвечу, что поднимать вместе Змеиное Солнце и лик Исвархи было ненужной глупостью. Но Ширам приказал тебе найти царевича — так ищи его. А я не дам тебя убить. Вот и все!
Марга отвернулась, всем видом показывая, что ей больше не о чем разговаривать с этим рыжим выскочкой.
— Теперь ты послушай… — Хаста попытался говорить спокойно и взвешенно. — Я видел в твоих землях, как змея перед охотой прячется среди камней или на ветке, становясь почти невидимой. Почему же вы не смените боевой наряд накхов на что-то менее заметное?
— Если ты еще раз откроешь рот и попробуешь рассказывать мне, что делать и чего не делать, я вобью туда кляп и буду вынимать его только на время еды! — пообещала Марга. — Не сочти это за угрозу.
— А за что мне это следует счесть?
— За предсказание судьбы!
Воительница усмехнулась, довольная своей шуткой.
Хасте тоже захотелось предсказать судьбу пяти накхини — короткую и не особо содержательную. Но он предпочел промолчать и отъехать немного назад, чтобы не застить взор этой достойной сестре своего брата. А заодно обдумать пришедшую ему на ум любопытную идею…
«Если б только не они! С такими друзьями никаких врагов не нужно», — размышлял он, глядя на увешанных оружием накхини, горделиво едущих впереди. И сама по себе задача, стоявшая перед ним, была не из легких, а уж с этакой подмогой…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вечером они проехали мимо укрепленной заставы, над которой был поднят высокий шест с золотым солнцем на верхушке, блистающим в лучах заката. Рядом, на другом шесте, развевалась змеиная шкура. Эта застава была последней на их пути, докуда простиралась власть Ширама. У следующей накхов вполне могли встретить стрелами. Но Маргу это как будто не беспокоило.
Когда начало смеркаться, вдали замелькали огоньки, и вскоре показалась острая крыша дорожной вежи с неизменным постоялым двором.
Хаста догнал сестру Ширама и заговорил, не обращая внимания на ее хмурый взгляд.
— Давай-ка я пройду вперед, — предложил он. — Если внутри все спокойно, выйду во двор и начну петь гимн Исвархе Закатному. Пусть одна из твоих девочек притаится у ограды. Я все сказал. Теперь можешь засовывать кляп.
Накхини оглядела его, словно прикидывая, как это лучше проделать, и бросила:
— А если там засада?
— Тебе лучше знать, как действовать.
На лице Марги едва ли не впервые с момента их знакомства появилось подобие улыбки.
— Чему-то мой брат тебя все же научил.
Хозяин постоялого двора, радостно улыбаясь, вышел навстречу новому гостю. Увидев перед собой жреца, он несколько утратил радушие. Жрецы зачастую не торопились платить за ужин, заменяя блестящие кругляши благословениями. Но, осветив факелом лицо гостя и узнав его, хозяин вновь заулыбался:
— Достопочтенный Хаста! Давно ты не проходил этой дорогой! Откуда в столь позднее время?
— Из дальних пределов Аратты, — уклончиво ответил тот.
— А нынче вновь в столицу?
Ученик Тулума кивнул.
— Там сейчас столько всего происходит! Мы как узнали, что саарсан объявил себя царем Накхарана и захватил Двару, решили: ну началось — сейчас накхи пойдут всех резать! А на поверку по иному выходит. Купцы как ездили, так и ездят. Ширам сидит в Дваре и называет себя блюстителем престола царевича Аюра. На днях жрец из тамошнего храма Солнца приезжал, собрал люд и зачитывал всем послание — дескать, податей в столицу не платить, в войско не идти, указов не слушать… А в столице — ясноликий Киран, и тоже блюститель престола царевича Аюра, и что ни день наказы шлет. Голова кругом!
— А чего ж царевич сам не на престоле? — простодушно спросил Хаста. — Не захворал ли?
— Говорят, его в Ратхане видели. Мне один из постояльцев рассказывал.
— Ишь ты! Что же он делал в этакой глухомани? — удивился жрец. — Я вроде как слышал, он у накхов?
— Да и я это слышал, — подтвердил хозяин постоялого двора. — Но тот человек — почтенный торговец, без правды болтать не будет. При всех постояльцах Исвархой клялся, что собственными глазами видел царевича. И жрецы при нем из этих северных, луковых. А он прежде в столице царевича видал, стало быть, обознаться не мог…
Хозяин постоялого двора осекся и засуетился:
— Да ты проходи в дом, достопочтенный Хаста, что ж на пороге-то стоять?
— Непременно войду. — Жрец наклонил голову. — Однако лик Исвархи вот-вот скроется. Следует пропеть прощальный гимн нашему доброму светилу.
Войдя внутрь, Хаста с удовлетворением отметил, что гостей всего ничего: трое купцов, сидевших возле очага за столом, уставленным множеством полупустых мисок и кувшинов. Торговцы ужинали, пили вино и неспешно беседовали между собой. Подальше от огня, в полутьме, за длинными столами сидели слуги купцов и гости попроще.
Когда хозяин постоялого двора подвел к господскому столу Хасту, торговцы удивленно переглянулись и недовольно уставились на него, будто ожидая, что странствующий жрец примется сейчас выпрашивать пожертвования. Хаста с достоинством приветствовал их и сел напротив. Вскоре хозяин принес ему кувшин пива и теплые пироги. Раздраженный непрошеным соседством купец открыл было рот — но тут дверь распахнулась и на пороге живым воплощением дурной вести появилась Марга.
