404
Пожалуй, наиболее четко и исчерпывающе этот феномен объяснил Фриц Махлуп: «Взгляд, будто расширение кредита для финансирования производства потребительских благ не приводит к диспропорциям, связанным с инфляцией, может быть опровергнут следующим аргументом. Либо в отсутствие расширения банковского кредита отрасли, производящие потребительские блага, делали заимствования на кредитном рынке (то есть на рынке капитала), в каковом случае удовлетворение их спроса на фонды через кредитную экспансию со всей очевидностью подразумевает, что на кредитный рынок теперь оказывается меньшее давление и некоторые отрасли, производящие блага производственного назначения, которые в противном случае не получили бы кредита для финансирования расширения, теперь смогут получить его подобным образом… Либо отрасли, в отсутствие кредитной экспансии производящие потребительские блага, не имели стимула к расширению производства, и в этом случае тот факт, что теперь они выходят на рынок средств производства, обладая относительно увеличенной покупательной способностью по сравнению со всеми другими отраслями… может привести к изменению в распределении факторов производства, сдвигающем их от стадий, удаленных от потребления, к стадиям, близким к потреблению» (Machlup, The Stock Market, Credit and Capital Formation, pp. 192–193).
В работе «Цены и производство» (с. 68–71 русск. изд.) Хайек использует трехкоординатные диаграммы для объяснения того, каким образом производственная структура неизбежно станет более плоской и менее капиталоемкой и потому менее производительной и более бедной, если потребление поощряется через предоставление кредитов для финансирования товаров и услуг недлительного пользования.
405
В 1970-х годах этот феномен, наряду с нуждой в упрощенном объяснении процесса ошибочных инвестиций без обращения к сложным рассуждениям, присущим теории капитала, привел Хайека к некоторому изменению принадлежащего ему популярного изложения теории экономических циклов. В статье “Inflation, the Misdirection of Labor, and Unemployment” написанной в 1975 г. (и включенной в книгу New Studies in Philosophy, Politics, Economics and the History of Ideas, p. 197–209), он пишет: «Это объяснение массовой безработицы приписывает ее несоответствию между распределением труда (и других факторов производства) между различными отраслями (и местностями) и распределением спроса на их продукцию. Такое несоответствие вызвано искажением системы относительных цен и ставок заработной платы» (р. 200). В недавней «биографии» Хайека мы видим, что в последние годы своей жизни он считал, что современные экономические циклы должны характеризоваться весьма характерными формами ошибочного инвестирования – не только кредитной экспансией в отдаленные от потребления стадии, но и в искусственное стимулирование потребления и вообще всех государственных расходов, порождающих в производственной структуре изменения, которые в конечном счете не могут стать постоянными, так как они не поддержаны поведением потребителей. Хайек заключает: «Кредитная экспансия в такой огромной степени идет туда, куда ее направляет государство, что неправильная ее адресация перестает проявляться как переинвестирование в промышленный капитал и может принять любые формы. Их следует изучать раздельно для каждой конкретной фазы и ситуации… Но при всех изменениях получаются весьма сходные явления» (Hayek, Hayek on Hayek: An Autobiographical Dialogue, p. 146).
406
Следовательно, в самом широком смысле слова термин «вынужденные сбережения» обозначает принудительную экспроприацию, которой банки и финансовые власти подвергают бóльшую часть общества, когда они решают расширить кредит и деньги, что посредством диффузного эффекта снижает покупательную способность денежных единиц во владении индивидов относительно ценности, которую эти денежные единицы имели бы в отсутствие кредитной и денежной экспансии. Средства, получаемые подобным социальным грабежом, могут быть либо полностью истрачены (если их получатели расходуют их на потребительские товары и услуги или помещают их в глубоко ошибочные инвестиции), либо могут стать предпринимательскими и другими активами, которые прямым или косвенным образом де-факто попадают под контроль банков или государства. Схоласт Хуан де Мариана был первым испанцем, исследовавшим этот инфляционный процесс экспроприации в своем труде De monetae mutatione, вышедшем в 1609 г. Он пишет: «Если государь не господин, а распорядитель товаров, принадлежащих людям, то ни силой, ни как-то иначе он не может завладеть частью их собственности, как случается всякий раз при порче денег, когда им дается меньше взамен большего, и если государь не может ни ввести налоги против желания его вассалов, ни создавать монополии, то в этом качестве он также не сможет сделать этого, потому что это все суть одно и то же и все это лишает людей принадлежащих им товаров, даже будучи хорошо замаскировано приданием монетам ценности большей, чем их действительная ценность, и все это обман, блестящая фальшивка, и все ведет к одному и тому же» (Juan de Mariana, Tratado y discurso sobre la moneda de vellon que al presente se labra en Castilla y de algunos desordenes y abusos [Трактат и рассуждение о медных деньгах, которые нынче чеканятся в Кастилии, и о некоторых крайностях и дурных делах], с предваряющим исследованием Лукаса Бельтрана [Madrid: Instituto de Estudios Fiscales, Ministerio de Economia y Hacienda, 1987], p. 40; (курсив мой. – У. де С.). Несколько отличный перевод с оригинального текста на латыни недавно был опубликован на английском. (Juan de Mariana, S. J., A Treatise on the Alteration of Money, translation by Patrick T. Brannan, S.J. Introduction by Alejandro А. Chafuen, Journal of Markets and Morality 5, no. 2.)
407
В книге The Theory of Economic Development, впервые вышедшей в Германии в 1911 г. [Шумпетер Й. Теория экономического развития // Шумпетер Й. Теория экономического развития. Капитализм, социализм и демократия. М.: Эксмо, 2007. С. 31—360] Йозеф Шумпетер приписывает выражение «вынужденные сбережения» (по-немецки Erzwungenes Sparen или Zwangssparen) Людвигу фон Мизесу (указ русск. изд. С. 181 сн. 14). Мизес признает, что он описал это явление в 1912 г. в первом немецком издании его книги «Теория денег и фидуцинарных средств обращения», хотя и указывает, что не думает, что использовал конкретное выражение, приписываемое ему Шумпетером. В любом случае Мизес тщательно проанализировал явление вынужденных сбережений и теоретически показал, что невозможно предсказать, приведет ли увеличение количества денег в обращении к увеличению добровольных сбережений. По этому вопросу см.: Mises, On the Manipulation of Money and Credit, p. 120, 122 и 126–127, а также: Мизес. Человеческая деятельность. С. 512–513, 518–521. Мизес впервые упоминает эту тему на с. 386 книги The Theory of Money and Credit. Продолжая приписывать термин «вынужденные сбережения» Мизесу, укажем на весьма похожее выражение «вынужденная умеренность», которое использовал Иеремия Бентам в 1804 г. (см. статью Хайека “A Note on the Development of the Doctrine of ‘Forced Saving”, напечатанную в качестве главы 7 работы Profits, Interest and Investment, pp. 183–197). Роджер Гаррисон весьма к месту показывает, что между концепцией вынужденных сбережений Мизеса (которую мы понимаем «в широком смысле») и концепцией Хайека (которую мы будем называть «узким смыслом» этого термина) существует определенное несоответствие, и, таким образом, «то, что Мизес назвал ошибочными инвестициями, Хайек называет вынужденными сбережениями». См.: Garrison, “Austrian Microeconomics: A Diagrammatical Exposition,” p. 196.
