дергания. (долго думает). Я поставлю стопоры. Этот механизм на стороне мамы.
— Это не дело, ведь она может этим манипулировать…
— Хорошо! Я поставила механизм в клубок. Свободный конец врос мне в ладонь. А другой маме в ладонь. Теперь, если будут резкие движения, кончик не выскочит ни оттуда, ни оттуда. А механизм клубка будет регулировать натяжение нити. Я могу ходить свободно! И делать все что захочу! Если же маме нужна будет помощь, она дернет и я почувствую. И буду сама решать — нужна ли ей моя помощь? Или это только манипуляция и она может обойтись сама.
В этой работе очень ярко проявляется тенденция практически каждого человека: мы нуждаемся в постоянной связи со своими родителями. И при этом все время пытаемся от нее освободиться. И из-за этого запутываемся в этих зависимостях все сильнее и сильнее. И Анна прекрасно сделала единственное, что может и сохранить эти связи и не зависеть от них!
Перед вторым сеансом отметила, что ей стало легче, что приступ страха у нее вечером после сеанса был, но очень слабый и быстро чем-то внутри нее блокировался. И сказала, что поняла — откуда идут приступы страха? Она одно время работала следователем в МВД. И вынуждена была выезжать на места убийств и самоубийств.
И это ее настолько сильно напрягало, что она вынуждена была уйти с этой работы. И однажды, когда она осматривала самоубийцу, ее поразила мысль: «Как просто оказывается можно лишить себя жизни! Один импульс депрессии, нежелания жить и.» И у нее тогда появился страх — как бы она тоже так не поступила?
Я понял, что внутри нее появилась часть Я, ответственная за нежелание жить. И как только она начинала активироваться, часть Я, ответственная за самосохранение посылала ей волну страха.
После введения в гипнотическое состояние я обратился к этой части Я и убедил ее, что самоубийство — страшный грех! И что делать это ни в коем случае нельзя, если ты не хочешь загубить бессмертную душу. После этого Анна мысленным голосом обратилась к это части Я и отдала ей приказ перестать продуцировать желание убить себя. Затем я перепрограммировал эту часть Я на часть Я, которая ответственна за желание жить и радоваться жизни.
Затем обратился к части Я, ответственной за самосохранение. И сказал ей, что приказ на самоуничтожение был дан 1 Я в состоянии аффекта. И что теперь она не боится случайно убить себя. А часть Я, которая была ответственна за нежелание жить, я перепрограммировал. И сделал ее частью Я, ответственной за вызывание у 1 Я желания жить и радоваться жизни.
И внушил ей, что гражданская война закончена! И что больше нет нужды вызывать у 1 Я приступы страха и тревогу. Но сказал ей, чтобы она внимательно наблюдала за деятельностью этой части Я, которая была ответственна за нежелание жить. И если она будет соблюдать договоренности, то больше не пользоваться страхами.
Потом я предложил Анне представить себе, что она стоит на поляне. Существо у нее — медведица. Она ее покормила сахаром, который оказался у нее в кармане. Потом долго ее гладила. А медведица лизала ей руки.
Предмет, который символизирует приступы страха — репейник.
— Он колючий… Надо его спалить кислотой. Я делаю это… Он высох снизу. А верх не понятно почему остался зеленый. Но теперь я могу вырвать его — он же сухой снизу.
— Но как сделать чтобы не уколоться об его шипы? Может быть, у вас есть брезентовые рукавицы?
— Да, есть. Я вырвала корни. Они идут очень глубоко… Но один корень живой. он идет глубоко вниз. Он обвивает какой-то камень. Я пытаюсь вытащить его. но моих сил не хватает. Позову медведицу. Она вырвала камень вместе с корнями. Она несет дрова. Я понимаю, что мне надо сжечь это растение… Я его поджигаю, но оно очень медленно горит. Медведица еще что-то несет. Это бензин. Керосин. Вот теперь хорошо горит! Я все это сброшу в яму. Все горит.
— А что же мне делать с камнем? Как же быть? Его никуда не выкинешь. Он тяжелый.
— Может быть его разогреть на костре, а потом облить водой? И он потрескается.
— Но ведь я весь костер сбросила вниз Я сбросила камень в костер. Я жду — когда он догорит?… Догорело. Теперь где-то надо взять воду. У меня что-то вроде баклажки есть. Я обливаю камень. Трескается, мукой становится. Надо еще воды. Вот зараза какая!.. Остался один кусочек — с куриное яйцо. Ему ничего не делается! Все остальное пыль. Я его наверх достала. Что делать?… Я опять попрошу медведицу. Их двое — медведица и муж наверное. Кого-то привела.
(Голос у Анны очень серьезный. Ощущение, что она даже забыла, что это всего лишь психоанимация. За закрытыми глазами видно, как двигаются глазные яблоки, она смотрит на все, что там происходит, полностью погруженная в действо.
При этом, самое главное — она училась Символдраме как психолог, читала мою книгу по Психоанимационной терапии. И, казалось бы — это все равно должно было оставаться на уровне игры. Но психоанимация в гипнозе смывает все логические блоки!).
— Это как два медведя с наковальней. Игрушка такая есть. Я туда положила этот камень и они его периодически бьют… И от него откалываются куски. Сердцевина какая-то. Вообще никак не рассыпается. Не бьется!.. Осталось ни туда, ни сюда. Корявый стал. не бьется!
— Думайте!
— Надо найти вулкан… Надо на гору лезть. Я забираю этот камень и иду. Какая гора большая. Тропинка есть. Не тропинка, а как бы намек на нее. Я наверху. Там лава бьется. Все я кинула. И он там расплавится! Он просто долго летел… Я слышала этот «буль». Все в порядке!
В этой очень показательной работе явно видно, что для того, чтобы избавиться от «ядра проблемы» Анне приходится использовать все ресурсы психики. Но она справляется! Через эту работу она дала мощные образные самовнушения своему бессознательному. И ее состояние РЕЗКО, с каждым днем все в большей степени, стало улучшаться.
Елена. Приехала ко мне с жалобами на внезапные приступы страха, которые внешне совершенно ни с какими событиями ее жизни не связаны. В начале я ей провел лечение авторскими техниками на основе принципов НЛП. Но самое интересное происходило при работе с МВ.
На одном из сеансов я отправил ее на МВ в прошлое к тем событиям, которые имеют принципиально-важное значение для появления у нее приступов страха.
Первый сюжет: Она увидела
