себя со старшим братом в садике. Все уже ушли, а их мама не приходит почему-то с работы. И они боятся, что мама вообще не придет, что она умерла. Увидев эту ситуацию, она вошла в нее, подошла к ним, обняла и сказала, чтобы они не боялись — мама скоро придет. Она поиграла с ними и, дождавшись маму, передала их с рук на руки.
Второй сюжет: Увидела коляску в коридоре. А в ней грудной ребенок. Она поняла, что это она маленькая. И увидела, как какой-то патлатый мужик нагибается над коляской. Это был сосед-алкаш по коммуналке. Мать ушла в магазин, а брата закрыла в комнате на ключ, чтобы он не перевернул коляску. Он несколько раз, когда родителей не было в комнате, пытался сбросить ее на пол, так как очень ревновал ее к матери. Она вошла в сюжет до того, как мама ушла в магазин и уговорила ее не оставлять ребенка одного. И мама с коляской пошла в магазин.
Третий сюжет: Увидела себя в старой квартире. Ей 24 года. Она гладит белье. А на столе рядом лежит девочка — ее дочка. И она боится что та, молодая мама, обожжет ребенка утюгом. Она вошла в ситуацию и поговорила с ней так, чтобы она была осторожна.
Оказалось, что у нее, когда она была в этой ситуации, появилась мысль, что будет, если ребенка прижечь утюгом. Естественно, Материнская часть встала на защиту ребенка и вызвала чувство вины. А потом начала вызывать у нее сначала страх за жизнь детей (на всякий случай и чтобы неповадно было). А потом этот страх генерализовался, обезличился и превратился в «беспричинные» приступы страха.
Поняв, что эти приступы страха у нее могут быть основаны на продолжающемся страхе повредить ребенку, я тут же обратился к части Я, ответственной за приступы страха и спросил ее: «Так ли это?» И она подтвердила, что так! И я ей сказал, что дети давно выросли и что 1 Я ни в коем случае не будет сознательно наносить вред им. Потом она обратилась к этой части Я и подтвердила это. И после этого эта часть Я согласилась больше не делать эти приступы!
Оксана, Москва. Пришла ко мне с жалобами на страхи и беспричинную тревогу. Ее отношение к Цветку четко показало, что у нее есть страх смерти. Следующая психоанимационная работа показывает — как работать с этим страхом? Хорошо видно, как пациентка переходит от защиты к развитию. Что, безусловно, поможет ей избавиться от страхов и тревоги.
На поляне увидела цветик-семицветик.
— Он боится, что его сорвут… Я хочу заборчик сделать… Или же беседку вокруг него…
— Но ведь тогда свет не будет попадать к нему.
— Да, наверное. Я тогда сделаю, чтобы он был шиповатый и немного добавлю яда, чтобы его никто не съел.
— А это не уменьшит его прелести?
— Нет, все будет нормально. (Долго молчит)
— Сделали?
— Я думаю, что надо лучше его семена разбросать, чтобы вся эта поляна заросла ими. Тогда его не уничтожить. Так, наверное, лучше будет сделать, чем такую защиту делать. Все поле заросло. И его, этот цветок не видно. Он стал через это незаметен. Да, всех не сорвать!
На этом сеансе я предложил ей увидеть, что она стоит в лабиринте. Она легко нашла выход из него. Но после лабиринта увидела дорогу асфальтированную. Но у нее к ней двоякое отношение.
— Я знаю куда она ведет. Это предопределенная дорога. Я хочу пойти по ее ответвлению вправо. это грунтовая, но широкая и хорошая дорога. Она обросла деревьями мне как раз такие дороги нравятся. Справа от дороги родник. Я пью из него.
— Немного обочина дороги недоделана… Трактор вскопал. Лежат булыжники… Но это меня не напрягает. Вся эта дорога — подъемы и спуски. А там впереди прямая дорога. Но только я вышла на прямую дорогу. но холмы как бы обвалились! Дорога ведет вперед. Там подъем. Я сначала испугалась!.. Но потом я решила, что это уже позади.
— Я пошла по дороге. Но опять холмы появились. Я вижу трактор. Я хочу засыпать эти холмы. Иду к Камазам, чтобы навозили земли. А тракториста. Чтобы он все это заровнял. Они все это равняют. Ой!.. один холм как-то не засыпается. Много машин. Они засыпают все это. Они пытаются. Но это маленькие выемки все равно остается. В одном месте ямка. если ее не засыпать, то дорога может рассыпаться… Прошу дорожников поставить бордюры… Они ставят. Дорожники засыпают землю… Но это как бездна! Все туда уходит.
— Может быть это место забетонировать?
— Но я беру лопату. И наоборот раскапываю. Там бездна! Я убираю дальше песок. Я хочу положить здесь плиты. Краны кладут… Одной плиты мало! И еще одна. Блин, все равно маленькая дырочка! Еще одну плиту что ли положить? (Долго думает, что-то бормочет про себя).
— Блин, она все равно растет! Даже если положить еще одну плиту, она все равно подойдет… Я хочу полностью заложить плитами! Я хочу все это сверху залить бетоном!.. (опять долго молчит)
— Дальше я всю дорогу застилаю плитами до самого города… И заливаю бетоном… А вокруг ходят люди. И облагораживают все. Я прошу бордюры покрасить. Не обычно. Не банально… Все, готово!!!Дорога идет до самого города.
— Теперь вы без помех сможете идти по ней до самого города.
— Да!
Данная работа очень четко демонстрирует борьбу разных сил бессознательного. Вроде бы она легко вышла из Лабиринта (то есть из сложной жизненной ситуации, которая заставляла ее что-то делать по изменению своей жизни. Но которая все время заставляла ее приходить к разбитому корыту).
Но когда она пошла по Дороге (что означает ее реальное движение по жизни к новым достижениям, движение к новым горизонтам жизни) что-то в ее бессознательном начало сопротивляться. И вначале казалось, что ресурсов ее психики не хватит для этого (там бездна!). Но она справилась! И это через некоторое время проявилось не только в избавлении от приступов страха, но и в ее реальном профессиональном росте.
Я стараюсь во время своей работы со страхом смерти привести пациентов к своеобразному экзистенциальному пофигизму. При работе с пациентами я часто им говорю, что продление жизни — чисто человеческий феномен. Природе в принципе не нужна длительная жизнь индивида. Для нее главное, чтобы он выжил до половозрелого состояния, зачал и вырастил детей до того возраста, когда они уже способны выжить сами. После этого Природа бросает человека на произвол его тела.
Излишнее долголетие не должно
