будет в безопасности.
— Все будут, — твёрдо сказала я. — А если нет, мы заставим тех, кто причинит им вред, заплатить за каждую каплю пролитой крови.
— Которой, будем надеяться, не прольётся ни капли, — твёрдо проговорил Невилл.
— Ну, хотя бы ни капли нашей, — сказала я. Посмотрела на пустые экраны. — Как дела с Веритасерумом, Гермиона?
Та покачала головой.
— Это уровень Ж.А.Б.А. Я к нему и близко не подобралась. Сейчас над зельем трудится команда семикурсников, но производство занимает целый год.
— Поэтому мы и делаем сразу много доз. Как обстоят дела с массовым производством простых зелий?
Мы начали именно с простейших зелий, рассуждая так — если получится с ними — постепенно можно будет добраться и до более сложных рецептов.
— На некоторых этапах производства разделение труда прекрасно работает; в других — возникают проблемы.
— Вы же записываете все полезные ошибки в рецептуре, да?
Она кивнула.
— На данный момент мы обнаружили способ создать очень мощную кислоту, три вида новых ядов и зелье, которое взрывается при контакте с воздухом.
— Меня интересуют кислоты и взрывающееся зелье, — сказала я. — Добавьте рецепты в книгу.
— Уже, — отозвалась она. — Сейчас у нас сорок два рецепта.
Некоторые из них были просто альтернативными способами варки, лишь слегка меняющими эффект конечного зелья, но эти побочные эффекты можно было использовать дюжиной дополнительных способов. А самое главное, они оказались бы неожиданными для врага.
— Меня немного беспокоит эффективность улучшенного Глазовздутного зелья, — продолжила она. — Оно кажется чересчур опасным для добавления в книгу.
По замку мы запрятали несколько копий, чтобы никто не мог отобрать у нас эту книгу рецептов. Записано всё было шифром, который знали только мы с Гермионой.
Обычное Глазовздутное зелье вызывало распухание глазных яблок. Кто, чёрт возьми, решил, что создать такое будет хорошей идеей — я не знала. Но что мы знали совершенно точно — нетрудно было заставить реакцию на зелье протекать с куда большей скоростью. И с куда большей опасностью взрыва.
— Мы всё перепробовали, но восстановить той крысе глаза так и не получилось, — сказала Гермиона. — Видимо, это считается повреждениями, нанесёнными проклятьем.
— Я спросила бы, не пел ли им Рон песенку про «трёх слепых мышат», но сомневаюсь, что он её знает.
— Этого я и близко к экспериментальным зельям не подпущу. Он не так опасен, как Невилл, но от того, что мы там делаем, его ж вывернет.
Я подумала, что она немного преувеличивает с критикой Невилла. Он был не так уж плох в Зельях, по крайней мере с тех пор, как смог хоть как-то контролировать свою неуверенность в присутствии Снейпа.
— Теперь мы умеем производить дезориентирующие зелья под видом карамелек, — сказала Гермиона. — Благодаря близнецам.
— С предыдущим директором они бы пригодились куда сильнее, — пробормотала я.
Гермиона немного поморщилась. Хоть остальные и принялись хихикать, считая мои слова шуткой, она знала меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что я бы накачала наркотой самого могущественного волшебника Великобритании, если бы решила, что это необходимо.
— Полезно будет переделать их в аэрозоль, — сказала я.
— Проблема в дозировке, — отозвалась Гермиона. — Большинство зелий нужно принимать в немалых дозах, чтобы они оказали эффект, а если ты распылишь их в воздухе, большая часть просто рассеется. В лёгкие попадёт лишь небольшое количество. К тому же остаётся проблема внезапного порыва ветра.
— А ещё от них легко защититься чарами головного пузыря, — добавил Ангус Макконнелл. Это был один из самых преданных нам семикурсников, гриффиндорец, хоть я подозревала, что он вполне мог и в Рейвенкло попасть.
— С чарами головного пузыря может ещё лучше сработать, — сказала я. — Если сможем засунуть аэрозоль внутрь.
— Потому что заклинание не даст ему рассеяться, и они продолжат его вдыхать! — поняла Гермиона. — Но разве не проще тогда им будет отменить пузырь и наколдовать его снова?
— Когда люди не могут дышать, они обычно начинают паниковать, — сказала я. — Особенно,если им кажется, что они должны бы дышать, если не видят, что им мешает. В этом случае их дыхание учащается. Нужно просто продумать способ доставки.
— Как насчёт птиц? — спросил Невилл.
— Что?
— Ну, все знают, что птицы… ну… любят целиться во всё подряд.
— Какать, что ли? — спросил Гарри.
— Ага, — Невилл опустил взгляд. — Что если наше зелье будет в таких пузырях, которые лопаются, когда во что-то врезаются.
— Такие пузыри заметят издалека, — возразила Гермиона.
— Нужно сделать их невидимыми и бесшумными, — сказал Гарри. — Чтобы ты впервые узнавал о них, когда почувствуешь что-то мокрое, а потом ты бы уже кашлял.
— Проверьте, позволят ли старые военные противогазы противостоять такой тактике, — сказала я. — Последнее, чего мы хотим — это чтобы нашу тактику использовали против нас.
— Это потребует затрат, — предупредила Гермиона. — Мы и так уже на мели из-за экспериментов с зельями.
— Я найду нам ещё денег, — сказала я. Увидев её взгляд, я подняла руки, защищаясь. — И даже Гринготтс грабить не буду.
— Я думала, ты хочешь стать с гоблинами друзьями?
— Потому и не стану их грабить, — сказала я. — И никому ещё не удавалось стать другом гоблинов. Союзником разве что.
Тот факт, что никто и не подумал хмыкнуть, когда я всерьёз отнеслась к такой возможности, вселял уверенность. Кажется, эти дети думали, что я могу сделать всё, что угодно, и я планировала приложить все старания, чтобы так оно и было на самом деле.
В моей прежней жизни я не могла сосредоточиться на спасении кого-то конкретного, потому что приходилось спасать целые мириады миров. В той жизни не было ничего, чем нельзя было бы пожертвовать, потому что в случае поражения последствия были бы немыслимы.
Теперь же?
Я могла позволить себе роскошь — по-настоящему заботиться о людях. Возможно, я и не смогла бы защитить их всех, но планировала заставить врага дорого заплатить за каждую
