Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Илия, прошу, помоги, — внезапно заскулила Мива, заливаясь слезами. — Он убил всех, только я осталась… Он убил Ашидо…
— Понятно, — бесчувственно произнес Кишин, но его реальные чувства выдавало выражение лица. — Отойди назад, не хочу подвергать тебя опасности.
Стоило мужчине предостеречь, Мива тотчас поднялась на ноги, которые в миг покинула дрожь, однако те все еще прогибались под весом тяжелого тела. Медленными и ослабевшими шагами та удалялась, оглядываясь назад и плавая в непонимании собственных чувств. С одной стороны, она не хотела оставлять Илию одного против сильного врага, потому что боялась лишиться одного из немногих, кто остался в живых и был ей дорог, но, с другой стороны, только он сейчас мог защитить Гармонию, и девушка со своим желанием помочь оказалась бы обузой, путающейся под ногами.
— Вы закончили? — недовольно фыркнул Эдвард, стоило Миве отойти подальше. — Я мог бы спокойно убить обоих, если бы меня не забавляли эмоции девчонки и твой пустой треп.
— Хватит пускать слова на ветер, — оборвал Илия, вновь схватившись за потухший «Костолом». — Пусть тебе удалось обмануть меня, но в бою один на один шансов выжить уже не будет.
— Думаешь, я испугаюсь таких нелепых угроз из уст слабого куска дерьма? — внезапно загрубил Айс. — Ты уже исчерпал свое преимущество, оставшись без козыря в рукаве. Кто ты без дара Хроноса, Кишин? Простой человек, не более — такой же, как и все те, кого я убил.
— Не недооценивай меня, — спокойно ответил Илия, глаза которого уже приобрели привычный оранжевый оттенок с вытянутыми зрачками. — Даже без этой силы я был и остаюсь не простым человеком, а талантливым алхимиком. Я буду сражаться в полную силу!
— Давай, удиви меня, Илия! — раззадорено воскликнул Эдвард, скинув с себя плащ с пышным мехом на воротнике и вместе с ним строгий пиджак, оставив на торсе лишь рубашку.
В эту же секунду на землю слетел плащ его противника, освободив плечи, а к левой руке Илии внезапно примагнитилась яркая белая линза, уместившись на верхней стороне кисти в отверстие на поверхности кожаной перчатки, а следом за этим из сумки поочередно вылетели другие линзы разных цветов, расположившись за спиной Кишина в форме окружности на одинаковом друг от друга расстоянии. Со стороны казалось, будто он носит с собой обруч, висящий в воздухе, только вместо монотонной конструкции тот был разбит на десяток разных сфер, начиная с красной и заканчивая фиолетовой. Все это лаконично вписывалось в образ человека с рогатым костяным шлемом в форме неведомого зверя, тело которого подчеркивалось неким подобием современных кофт с длинными рукавами, на которых то ли дело мелькали вставки металлической брони, которую ранее можно было заметить лишь на груди. Теперь можно было беспрепятственно использовать пояс со снаряжением и обрести свободу движений, что напрямую говорило о серьезности Кишина.
Илия хорошо взвесил свои шансы в этом бою и здраво оценил противника. К сожалению, бой нельзя было закончить в первую же секунду, ведь Эдвард был не только талантливым и опасным мечником, способным фехтовать действительно тяжелым клинком, но и поистине загадочным мастером-шепотом, освоившим высшую из подвидов «бестелесности». Тогда, когда, казалось бы, все должно было закончиться вместе с тем, как Айс впитает силу «Семени», Илия потратил чуть ли не последние силы на то, чтобы использовать «Парадокс» и подобраться поближе, однако взмах меча, который должен был отрубить голову, прошел мимо, словно Кишин пытался поразить воздух, а не человека. Все последующие попытки коснуться его тоже не увенчались успехом, и можно было с уверенностью сказать, что этот человек переиграл своим умом сильнейшую способность в Гармонии.
Отбросить врага подальше от Разлома и выбить из его рук «Семя» тоже оказалось задачей не из легких, и прошлось приложить немало смекалочки, чтобы реализовать единственную доступную идею. Так Илия выпустил стрелу из своего лука в ту сторону, куда встанет сам, словно пытаясь поразить самого себя, а затем использовал «ранмацу» в тот же момент, когда стрелки часов возобновили свой ход. Идея сыграла на «ура», и ничего не подозревающий Эдвард, даже имея в своем арсенале идеальную защиту, был сбит с ног разрушительной волной отраженной стрелы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})С одной стороны, Илия смог разузнать о потенциале некоторых своих атак, с другой стороны, повторный «Парадокс» всего через полчаса после использования первого лишил его внушительного запаса сил, отчего некоторые мышцы были вынуждены непроизвольно сокращаться в резких судорогах, не говоря уже об общей слабости организма. Эдвард не лукавил, когда говорил о потере преимущества, ведь в роли его дуэлянта выступал человек, который в ином случае мог решить исход боя сразу после его начала, однако теперь чаша весов перевалилась на половину Айса, и он прекрасно это понимал.
В этом и заключался план генерала: заставить братьев сцепиться друг с другом, где в лучшем случае кто-то один умрет, а в худшем оба будут вымотаны и неспособны сражаться так, чтобы заставить его попотеть. До этого дня Гармония не видела человека, который мог оказаться умнее Эдварда с его нечеловеческим стратегическим мышлением, и именно это делало противника всего города самым опасным за всю его историю. Комбинация нарцисса и гения в одном теле затмевала бы собой всех остальных, если бы кто-то смог предугадать его план раньше, чем он перешел в воплощение.
Резко провернув «Костолом» на тридцать градусов, Илия заставил того вновь воспылать, а затем, спрятав меч за спиной в боевой стойке, он бросился вперед, совершив сокрушительный выпад навстречу Эдварду. Удар был сильным и точным, заблокировать его не представлялось возможным без использования двух рук сразу, потому Эдвард, недолго думая, остановил удар лезвием «Кё» пошатнувшись от столкновения так, словно столкнулся с грузовиком, испытав на себе жар пламени «Костолома». На этом моменте генерал мог ответить Илии внезапной атакой, и он хотел было замахнуться, уйдя из-под скрещивания мечей, однако перед глазами показалась яркая вспышка фиолетовой молнии, последовавшая откуда-то из-за спины Илии, потому Айс был вынужден мгновенно отступить, воспользовавшись телепортацией, и он лишь чудом избежал попадания, не считая вклада молниеносной реакции.
— Что, боишься? — заговорил Илия, обернувшись в направлении, казалось бы, непредсказуемой телепортации. — Не ты ли минутой ранее называл меня слабаком?
— Хах, я свои слова назад не забирал! — не поддавшись на провокацию, усмехнулся Эдвард, стараясь скрыть свое напряжение.
Теперь оба дуэлянта понимали, из какого теста слеплены их противники. Кричавший о своем превосходстве Эдвард затих, стараясь подобрать в голове надежную тактику боя, где кроме использования всех сил и выжидания подходящего для ответной атаки момента ничего более не подходило. Илия же в этот момент хорошо усвоил боязнь Айса перед его сферами и мечом, ведь те имели схожий принцип работы, который заключался в поражении цели активированной природной эссенцией. Если преимуществом Эдварда была «истинная бестелесность», основанная на манипуляциях с энтропиумом, то вся ее практичность угасала на фоне сил природы. Недаром Разлом может влиять на эту реальность только частицей своей силы, ведь природа не дает ему выпустить внутреннего зверя наружу, вынуждая лишь изредка пробиваться наружу. Именно по этой причине было образовано «Семя», ведь угасший энтропиум, исходящий из Разлома, попросту затвердевает и в виде вязкой жидкости устремляется к земле — природа всегда была сильнее потустороннего.
Сразу после ответа Эдварда, Илия, не давая ни секунды для передышки, снова сделал выпад, но на этот раз Эдвард не стал блокировать, а мгновенно отступил, однако преследователя это не остановило. Кишин продолжал напор, постоянно атакуя врага разными атаками издали, стараясь сблизиться, включая и размашистые огненные дуги огромной разрушительной силы, образуемые взмахами «Костолома». Острые куски льда то ли дело появлялись из ниоткуда и с бешеной силой врезались в землю, разлетаясь на другие мелкие осколки, большие огненные шары вылетали из рук Илии, каждый раз практически настигая врага. Даже большие и крепкие камни порой пытались перегородить путь, вылезая прямо из-под земли, пока потоки режущего ветра все время сбивали с ног, но самой опасной способностью в этом бою был тот самый удар фиолетовой молнией. Дело в том, что эта линза давала Кишину возможность атаковать практически бесприцельно, делая залп быстрым и точным, а если бы та единожды попала, то заставила бы врага буквально разлагаться изнутри, вызывая гниение и обильное кровотечение, не говоря уже об электрическом ожоге. Для такой атаки приходилось использовать много энтропиума, которого у Илии было в достатке внутри собственного сосуда, комбинируя его с природной энергией и образуя симбиоз разрушительной молнии и сверхплотного энтропиума, что было по силам только уникальной в своем роде алхимической линзе.
- Теплая птица: Постапокалипсис нашего времени - Василий Гавриленко - Постапокалипсис
- Маршрут - 21 (СИ) - Молотова Ульяна - Постапокалипсис
- Меж двух миров (СИ) - Дорничев Дмитрий - Постапокалипсис