Мужчина быстро вбил с клавиатуры какие-то данные и протянул руку.
Я вложил в ладонь секретаря папку с документами.
В полной тишине секретарь изучил содержимое папки, ввел новые данные и попросил сбросить ему на смартфон виртуальную копию паспорта. К такому повороту я был готов — копия ушла через личный аккаунт в приложении «Госуслуги».
— Распишитесь здесь, — секретарь придвинул мне бумагу. — И здесь.
Документы оказались стандартными соглашениями… об отсутствии взаимных претензий. Магикум снимал с себя ответственность, если со мной что-нибудь случится в процессе инициации, на занятиях или практике. А практика, как вы помните, означает выезды в смертельно опасные зоны. Что ж, предсказуемо. А еще я утверждал своей подписью факт постоянного проживания на территории Академии.
— Поздравляю с поступлением, — тусклым голосом произнес секретарь.
— И что теперь?
— Жетон студента вы получите на торжественном открытии, — устало объяснил чиновник. — Возьмите на стойке инструкцию по доставке вещей в общежитие. И направляйтесь во двор, к пункту перехода.
— Спасибо.
Я поднялся со стула, подошел к стойке и взял кусочек цветного картона с инструкцией. Бросил мимолетный взгляд в окно… которое выходило в тот самый двор.
Что тут сказать.
Гребаный портал.
Очередная статичная арка, связывающая приемную комиссию не пойми с чем.
— Не задерживайте очередь, молодой человек.
Я вышел в коридор.
И внимательно прочел инструкцию. Оказалось, что родителям, членам семьи, слугам и другим посторонним лицам на территорию Академии въезжать запрещено. Поэтому личные вещи студентов отвозятся по указанному адресу и передаются представителям Магикума. Далее всё переправляется через портал и доставляется в общежитие. Студент уведомляется о привозе. Созваниваться с родней по телефону или посредством видеосвязи не возбраняется. В выходные и на каникулах можно навещать близких и друзей.
Не нравится мне эта Академия.
Порядки полувоенные.
Интересно, как Волков планирует отмазывать меня от занятий ради выполнения своей программы? Наверняка куратор предусмотрел все эти дисциплинарные заморочки…
Стала понятной и еще одна деталь.
Вчера Андрей Корсаков дал торжественный обед в мою честь, несмотря на явное неудовольствие двоюродных сестер и брата. Мать грустила и тайком утирала слезы. Милана была со мной особенно нежна — мы провели незабываемую ночь. Все они, включая охранника, знали, что я нескоро появлюсь в имении. Да, есть выходные, но не всегда студенты используют их для того, чтобы пообщаться с родней.
Ориентируясь по указателям, я миновал вестибюль, спустился по ступенькам к черному ходу, открыл дверь и оказался в огороженном со всех сторон дворе.
До сих пор я не пересекал порталы пешком.
В машине — да.
И к этому, честно говоря, нелегко привыкнуть. У Вити Корсакова обширный опыт портального перемещения — хоть на тачке, хоть на поезде или самолете. Даже пешком и на велосипеде. Парень вырос в реальности, где подобные «прыжки» считаются нормой.
А вот я…
Немного мандражирую.
Ладно, буду гнать из головы мысли по поводу разбирания моего тела на атомы и повторного конструирования в другом месте. Это магические порталы. Хрен его знает, какие принципы лежат в основе их действия.
Я пересек двор и шагнул в фиолетовое сияние.
Мгновенная смена декораций.
Дворик исчез, здание приемной комиссии — тоже. Я замер от изумления и начал осматриваться по сторонам. Всюду — зелень, лесопарковые вставки, приземистые и не очень здания. Дорожки, по которым ходят люди. Студенты и преподаватели. Много красивых девушек-первокурсниц. Справа — каменная ограда. А за оградой — дремучий лес.
Вот это я попал.
Магикум, насколько я слышал, это академия закрытого типа. Я не задумывался, что стоит за данным определением, а стоило бы.
Сзади в меня кто-то врезался.
— Блин! Чего ты здесь встал?
Я обернулся.
Передо мной стояла девушка с голубыми волосами, симпатичным личиком и густыми черными ресницами. А еще — с пухлыми губками. Девушка катила за собой чемодан с выдвинутой металлической ручкой. Чемодан был клетчатым. Сама девушка носила черную юбку и белую рубашку навыпуск. С тонким галстуком.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Извини, — я посторонился. — Тут… интересное место.
Негодующее выражение сползло с лица девушки.
— Ты первокурсник?
— Вроде того.
— Инна, — представилась моя новая знакомая. — Инна Соколова из Вечерней Звезды.
Я вспомнил, что такое Вечерняя Звезда. Еще один клан. По слухам, чуть ли не самый могущественный в империи. Всё чаще я нарываюсь на аристократов, входящих в более масштабные структуры.
— Виктор Корсаков.
— Без клана?
— Без.
— Стоп, — Инна нахмурилась, что-то вспоминая. — Мне знакома твоя фамилия. Корсаков… Твой отец служит в императорском дворце!
— Уже нет, — признался я.
— Разве?
— Подал в отставку на прошлой неделе.
Неприятная тема свернулась сама собой.
Из портала вывалился подросток настолько объемный, что я бы сравнил его по габаритам с нашим целителем. Не в пользу Ильи Назаровича.
Сделав неуверенный шаг, первокурсник зацепился ногой за колесико чемодана, и чуть не упал, но быстро восстановил равновесие.
— Ой, — прогудел шкаф. — Простите великодушно.
— Давайте отойдем в сторону, — предложил я.
Инна покатила свой чемодан к ближайшей скамейке.
Мы со здоровяком увязались за ней.
— Помочь? — спросил я.
Инна героически докатила баул до лавочки и поставила на торцевую часть. Смерила нас скептическим взглядом.
— А тебе как зовут, чудик?
— Прохор, — представился гигант. — Прохор Пантелеев. Воронежские мы.
«Чудик» оказался весьма колоритным персонажем. Бычья шея, бугрящиеся под серой футболкой мышцы, широченные плечи… и средний рост. Прохор оказался на голову ниже меня, при этом от смахивал на квадрат Малевича. Лицо — добродушное, простоватое, в веснушках. Сельское, прямо скажем, лицо.
Я вспомнил, что в этом мире крепостное право отменено. Как и в моем. Однако, многие крестьяне продолжили работать на помещиков. В начале двадцатого века появились фермерские хозяйства, а с укреплением кланов возникло новое сословие — клановые холопы. Звучит жестко, но суть одна. Сельские жители ограничены в правах, им не выдают айди-паспорта общего образца, а миграция в город предельно затруднена. Клановые холопы трудятся на пожизненных контрактах и не имеют права покидать свои деревни. Как по мне, такая форма найма ничем не лучше крепостничества. Впрочем, всё вышеперечисленное не отменяет одного простого факта: в деревнях тоже появляются на свет одаренные.
— Ты клановец? — уточнила Инна.
Детина задумчиво почесал репу.
Волосы соломенные, глаза карие. Ничего особенного. И всё же, этот чувак ухитрился ЧЕСТНО сдать вступительные экзамены и присоединиться к потоку. Что говорит о незаурядных способностях.
— Я простолюдин, барышня.
Чудом сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.
Барышня.
Повеяло сохой, гармонью, неторопливыми посиделками у колодца и прочими пасторальными приметами ушедшей эпохи.
— Мещанин, — кивнула девушка.
— Крестьянское сословие, — вздохнул Прохор.
— Я так понимаю, никто из нас не знает, что делать дальше.
Инна взглянула на меня с интересом.
— Есть предложения?
— Вон там, — я указал на скопление подростков, — информационный стенд.
Девушка проследила за моей рукой.
Стенд оказался примитивной доской с раздвижными стеклянными створками. Под стеклом виднелись листы бумаги с распечатанным текстом и какие-то схемы. Надо полагать, здесь будет минимум электроники. С таким скоплением одаренных…
Рядом со стендом собралось уже человек пять студентов.
Я потянулся к чемодану своей новой знакомой, но девушка покачала головой:
— Сама справлюсь.
Мы примкнули к группе любопытных.
Левая половина стенда была полностью занята схемой кампуса. В правой части обнаружились списки поступивших, разделенных на группы с указанием факультетов. Чуть ниже администрация прилепила объявление, согласно которому новоприбывшие должны заселиться в общежитие, отметиться в ректорате, не забыв предъявить квитанцию об оплате за первый месяц проживания. Оплата производится в кассе Академии. Малоимущим гражданам из низших сословий, своевременно предъявившим нужные документы, квитанцию предоставлять не требуется.
