как когда ты хотела уйти в монастырь, о чем ма регулярно вспоминает. Подумай. Ты готова делиться всем с этим человеком? Заниматься с ним любовью? Он тебя хоть сколько-нибудь привлекает? Ты сможешь примириться с тем, что тебя раздражает в нем: Каунпор, пан и все прочее? Лата, ну пожалуйста, одумайся. Напряги извилины. А история с этой Симран тебя не волнует? И что ты будешь делать, выйдя замуж? Ты согласна возиться целый день по хозяйству за стенами фабричного поселка в окружении чехов?
– Да разве я не думала обо всем этом? – сказала Лата, снова рассердившись и убирая руку с плеча Малати. – Не пыталась представить, что за жизнь ждет меня с ним? А мне кажется, что она будет интересной. Хареш – практичный, сильный человек, и он не циничен. Он доводит дело до конца и помогает людям, не выставляя это напоказ. Он очень помог Кедарнату с Виной.
– Ну так и что? Он позволит тебе работать, преподавать?
– Да.
– Ты спрашивала его об этом?
– Нет. Не хочу заранее ничего выторговывать, – ответила Лата. – Но я уверена в этом. Мне кажется, я достаточно хорошо поняла, что он за человек. Ему не нравится, когда люди зарывают талант в землю. Он побуждает их действовать. И его действительно заботит жизнь других людей: меня, Мана, Савиты с ее юриспруденцией, Бхаскара…
– Который, кстати, жив только благодаря Кабиру, – не удержалась от замечания Малати.
– Да, кто же спорит. – Лата глубоко вздохнула и окинула взглядом нагретый песчаный берег.
Некоторое время они молчали.
– Но он же не сделал ничего плохого, Лата, – сказала спокойным тоном Малати. – Чем он заслужил такое отношение? Он любит тебя, это несомненно. Разве это справедливо? Подумай, разве это справедливо?
– Не знаю… – проговорила Лата, глядя на противоположный берег. – Наверное, несправедливо. Но в жизни не все происходит по справедливости, разве не так? Как это там говорится?.. «Если обходиться с каждым по заслугам, кто уйдет от порки?»[249] Но можно сказать это и по-другому: если обходиться с каждым по заслугам, станешь полным моральным банкротом.
– Но это же низменное мировоззрение! – возмутилась Малати.
– Не называй меня низкой! – со страстью воскликнула Лата. Ее пробрала дрожь.
Малати посмотрела на нее с изумлением.
– Я только хочу сказать, Малати, что, когда я с Кабиром или даже без него, но думаю о нем, я становлюсь абсолютно беспомощной во всем. Я не владею собой, как лодка, которую несет течением на камни, а я не хочу, чтобы меня разбило в щепки.
– Так что же, ты собираешься следить за тем, чтобы не думать о нем?
– Да, если получится, – пробормотала Лата себе под нос.
– Что ты сказала? Говори громче! – потребовала Малати, пытавшаяся привести Лату в чувство, чтобы она увидела здравый смысл.
– Я говорю: если получится.
– Но это же чистейший самообман!
Помолчав, Лата ответила:
– Малу, я не хочу с тобой ссориться. Ты мне дорога не меньше любого из этих мужчин, и так будет всегда. Но я не стану отменять то, что сделала. Я люблю Хареша и…
– Что?! – вскричала Малати, глядя на Лату как на совсем помешавшуюся.
– Я люблю его.
– Ну, знаешь, из тебя сегодня просто сыплются сюрпризы. – Малати разозлилась не на шутку.
– А ты слишком недоверчива. Но я правда люблю его. Или думаю, что люблю. Слава богу, это совсем не то, что я чувствую по отношению к Кабиру.
– Я тебе не верю. Ты это придумала.
– Постарайся поверить. Он очень вырос в моих глазах, правда. В нем есть привлекательность. И, кроме всего прочего, с ним я буду чувствовать, что все идет как надо… в сексуальном отношении.
Малати уставилась на нее, стараясь переварить сказанное.
– А с Кабиром ты этого не чувствовала бы?
– С Кабиром?.. Даже не знаю.
Малати ничего не сказала на это. Она медленно качала головой, погрузившись в свои мысли.
– Знаешь эти строки Клафа[250], – спросила Лата, – «Я думаю, есть два рода любви…»?
Малати молча покачала головой.
– Они звучат примерно так: «Я думаю, есть два рода любви. Первый просто возбуждает, выбивает из колеи, порождает беспокойство. Любовь второго рода…»[251] Дальше я не помню точно – он говорит там о более спокойной, не такой неистовой любви, которая помогает тебе продолжать жить, как ты живешь, но «жить, а не влачить жалкое существование». Я прочитала это стихотворение только вчера, оно еще не уложилось у меня в голове, но в нем есть все, что я сама не могла выразить словами. Ты понимаешь, о чем я говорю?.. Малати?
– Я понимаю только, что нельзя жить тем, что говорят другие. Ты отбрасываешь золотой ларец, отбрасываешь серебряный и думаешь, что будешь счастлива с бронзовым, как тебя учит твоя английская литература[252]. Надеюсь, что и вправду будешь, всей душой надеюсь. Но только ты не будешь. Не будешь.
– Со временем он тебе тоже понравится, Малу.
Малати ничего не ответила.
– Ты ведь его даже ни разу не видела, – улыбнулась Лата. – И я помню, что Прана ты тоже сначала отвергала.
– Ну что ж, надеюсь, ты права, – устало отозвалась Малати. В душе она не могла смириться с разрывом между Латой и Кабиром.
– Мы с Харешем больше напоминаем Налу и Дамаянти, чем Порцию и Бассанио[253], – сказала Лата, пытаясь приободрить подругу. – Хареш прочно стоит на земле, у него есть плоть и пот, он отбрасывает тень. А вторая пара слишком неземная и бесплотная.
– Значит, ты смирилась с выбором, – констатировала Малати, пристально всматриваясь в лицо Латы. – Ты довольна собой и твердо знаешь, что делаешь. Но удовлетвори, пожалуйста, мое любопытство и скажи: ты хоть черкнешь пару строк Кабиру, прежде чем окончательно с ним порвать?
– Я вовсе не довольна собой! – выкрикнула Лата дрожащими губами. – Как ты могла такое подумать, Малу? Я не знаю, что я делаю и кто я, не могу заниматься и даже думать нормально в последнее время. Все тяготит меня. Я сама не своя, когда я с ним, и сама не своя без него. Я не знаю, что я могу сделать и что я сделаю. Я только надеюсь, что мне хватит сил не отказаться от принятого решения.
18.22
Ман проводил время дома с отцом и навещал иногда Прана или Вину, не занимаясь больше ничем. Находясь в тюрьме, он стремился попасть к Саиде-бай, но теперь, выйдя на волю, он по непонятной причине утратил это желание. Она прислала ему записку, на которую он не ответил. Она прислала вторую, более настоятельную, упрекая его в том, что
