Нет, подумал он. Она не может быть такой мелочной. Навани действительно любила его, хотя ее любовь была совершенно неприличной.
Стулья вокруг него пустовали. Он стал парией, отверженным, сначала из-за разговоров о Кодексе, потом из-за попыток заставить кронпринцев сражаться вместе и, наконец, из-за расследования Садеаса. Неудивительно, что Адолин так обеспокоился.
Внезапно кто-то, одетый в теплый черный плащ, скользнул на стул, стоявший рядом с Далинаром. Не один из кронпринцев. Кто осмелился…
Фигура подняла капюшон, и появилось ястребиное лицо Шута. Все из острых углов — острый нос, квадратная челюсть, тонкие брови и ясные глаза. Далинар вздохнул, ожидая очередного потока слишком умных острот.
Шут, однако, не сказал ничего. Вместо этого он внимательно осмотрел толпу, с напряженным выражением на лице.
Да, подумал Далинар. Адолин прав и относительно шута.
В прошлом Далинар судил этого человека слишком сурово. Он совсем не такой дурак, как его предшественники. Шут продолжал молчать, и Далинар решил, что, возможно, сегодняшняя его проказа — садиться рядом с людьми и нервировать их. Откровенно признаться, это вообще не проказа, но Далинар часто не понимал, что делает Шут. Возможно, что-то ужасно умное, если кто-то будет настаивать. Далинар вернулся к еде.
— Ветра меняются, — прошептал Шут.
Далинар посмотрел на него.
Глаза Шута сузились, он внимательно осмотрел ночное небо.
— Уже несколько месяцев. Смерч. Он движется и трясется и несет нас с собой. Как мир, который крутится, но мы не можем видеть это, потому что крутимся вместе с ним.
— Мир крутится? Что это за глупость?
— Глупость человека, который волнуется, — сказал Шут. — И блеск того, кто спокоен. Второй зависит от первого — но и использует первого, — в то время как первый не понимает второго, надеясь, что второй больше похож на первого. И все их игры крадут наше время. Секунда за секундой.
— Шут, — вздохнул Далинар. — Сегодня я плохо соображаю. Прости, если я пропустил твое намерение, но я не понял ни одного слова.
— Я знаю, — сказал Шут, потом в упор посмотрел на него. — Адоналсиум.
Далинар нахмурился еще больше.
— Что?
Шут изучил его лицо.
— Ты никогда не слышал такого термина, Далинар?
— Адо… что?
— Ничего, — сказал Шут. Он казался очень озабоченным, несмотря на обычное самообладание. — Чушь. Белиберда. Фиггльдиграк. Разве не странно, что бессмысленные слова часто похожи на обычные, обрезанные и разделенные на части, а потом сшитые во что-то вроде этого — и одновременно полностью незнакомые?
Далинар задумался.
— Я спрашиваю себя, можно ли проделать то же самое с человеком? Разделить его, чувство за чувством, кусочек за кусочком, один кровавый ломоть за другим? А потом соединить обратно, чтобы получилось что-то похожее на дизиан эймиан. И если ты получишь такого человека, назови его Чушь, как меня. Или Чушечушь.
— Это и есть твое имя? Настоящее имя?
— Нет, мой друг, — ответил Шут, вставая. — Я потерял мое настоящее имя. Но когда мы встретимся в следующий раз, для тебя будет самым умным дать мне новое. А пока Шут вполне достаточно — или, если хочешь, можешь называть меня Хойд. Будь настороже; сегодня вечером Садеас собирается открыть то, что он нарыл, и даже я не знаю, что именно. Прощай. Прости, что я не буду больше оскорблять тебя.
— Подожди, ты что, уезжаешь?
— Я должен. Но надеюсь вернуться. Я так и сделаю, если меня не убьют. Хотя, возможно, даже после этого. Извинись за меня перед твоим племянником.
— Он не обрадуется, — сказал Далинар. — Он любит тебя.
— Да, это одна из его наиболее замечательных особенностей, — сказал Шут. — Кроме того, он платит мне, дает мне есть его дорогую еду и разрешает издеваться над его друзьями. Космер, к сожалению, более важен, чем бесплатная еда. Будь настороже, Далинар. Жизнь становится опасной, а ты в центре всего этого.
Шут кивнул и канул в ночь. Он поднял капюшон, и вскоре Далинар уже не мог отделить его от темноты.
Далинар вернулся к еде.
«Сегодня вечером Садеас собирается открыть то, что он нарыл, и даже я не знаю, что именно».
Шут редко ошибался — хотя всегда вел себя странно. Действительно ли он уезжает, или завтра утром в лагере будет смеяться над шуткой, которую он сыграл с Далинаром?
Нет, подумал Далинар. Это не шутка.
Он махнул рукой мажордому в черном и белом.
— Найди моего старшего сына и пошли ко мне.
Слуга поклонился и исчез. Далинар продолжил есть, иногда поглядывая на Садеаса и Элокара.
Они уже вышли из-за стола, и к ним присоединилась жена Садеаса, Йалай, женщина с пышными формами, про которую говорили, что она красит волосы. А это указывало на чужую кровь в ее семье — цвет волос алети зависел от того, сколько в человеке было крови алети. Чужая кровь означала локоны другого цвета. Ирония, но смешанная кровь чаще встречалась у светлоглазых, чем у темноглазых. Темноглазые редко женились на иностранках, но знатные дома Алеткара часто нуждались в союзниках или иностранных деньгах.
Насытившись, Далинар вышел из-за королевского стола. Женщина все еще играла печальную мелодию. Хорошо играла. Спустя несколько мгновений появился Адолин и поспешно подошел к Далинару.
— Отец? Ты посылал за мной?
— Оставайся поблизости. Шут сказал мне, что сегодня вечером Садеас собирается устроить шторм.
Адолин помрачнел.
— Значит, надо уходить.
— Нет. Нам нужно доиграть до конца.
— Отец…
— Но ты должен подготовиться, — тихо сказал Далинар. — На всякий случай. Ты пригласил офицеров нашей гвардии?
— Да, — ответил Адолин. — Шестерых.
— Передай им, что я даю им разрешение войти на королевский остров. Что с Королевской Гвардией?
— Я позаботился о том, чтобы сегодня дежурили самые лояльные к тебе гвардейцы. — Адолин кивнул на темное место рядом с праздничным бассейном. — Я думаю, что наших людей надо расположить там. Оттуда будет легче отступить в наш лагерь в том случае, если король захочет тебя арестовать.
— Не думаю, что до этого дойдет.
— Ты не можешь быть уверен. Не забывай, что это Элокар затеял расследование. С каждым днем его паранойя обостряется.
Далинар посмотрел на короля. В последнее время племянник почти никогда не снимал Доспехи, хотя именно сейчас был без них. Он казался чем-то раздраженным, постоянно оглядывался через плечо, глаза метались из стороны в сторону.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
