— Ладно, Той, — сказал хозяин. — Никого не впускай, гостей обслуживай по первому классу, а я пока обдумаю, как поступить.
— Время еще есть, они только‑только с супом покончили и не нахвалятся, но все же поторопись. Вдруг соберутся уходить.
— Нам бы только этих двоих куда‑нибудь деть…
— Порешить, и вся недолга.
— Экий ты, Той, торопыга. Ты бы так почтенных посетителей обслуживал — быстро да с огоньком. Убивать их негоже, тогда начнут доискиваться, а такая компания не иголка в стоге сена. Кто‑то что‑то видел — толки пойдут.
— Толки всегда куда‑то идут, а ничего страшного не случалось.
— А ты знаешь, сколько человек на том корабле? Ну как еще остались такие же бойцы? Захоти они нас прижать к ногтю… пока стража добежит да защитник изыщется. Ты не забывай — все они забавы любят, но если дело всплывет, нам тяжко будет. Все захотят остаться чистенькими, до одного. Так что нам ошибаться нельзя. Слушай, у меня идея…
Когда дело дошло до второго блюда — дымящегося на подносе огромного куска мяса, приправленного какими‑то особенными специями, — к Магнусу подошел вежливый стражник и мило улыбнулся:
— Я прошу прощения, что нарушаю вашу трапезу, чужеземцы. Но высокий господин в белых одеждах с золотым поясом дал мне вот эту монету, дабы я разыскал вас в городе и попросил господина Магнуса и господина Номмо прибыть в порт менее чем на час. После чего он обещал отпустить вас к вашим друзьям. Он сказал, что ему нужны именно двое названных мною господ.
Иногда догадка оказывается более блестящей, нежели продуманный и тщательно разработанный план. Хозяин «Короля Барги» уразумел, что белая одежда и золотые наручи и пояс — что‑то вроде форменной одежды. А все сангасои были высокими как на подбор. И следовательно, должен был найтись еще хоть один соответствующий подобному описанию. Магнус и Номмо, как, впрочем, и все остальные, были уверены, что просьба исходит от Куланна. И не очень удивились, ибо он просил прибыть только обоих магов. Каэтане следовало бы обеспокоиться, но мало ли какая мелочь могла заставить командира сангасоев обратиться к чародеям? И она со спокойной душой отпустила обоих, не чувствуя никакой опасности.
И она не ошиблась, потому что для Номмо и Магнуса опасности на самом деле не было.
Когда молодой чародей и мохнатый человечек печально зашагали в сторону порта, истекая слюной при одном воспоминании об оставленном на произвол судьбы обильном обеде, из кухни торжественно вынесли третье блюдо. Розово‑белое нагромождение аппетитных кусочков различных морских деликатесов и несколько подобающих случаю вин могли удовлетворить самый изысканный вкус. Перед тем как приняться за еду, Каэ обвела глазами пустой зал и слегка забеспокоилась.
— Скажи‑ка, милейший, — обратилась она к подошедшему слуге, — почему это больше нет посетителей?
— Во‑первых, скачки, ваша милость, — отвечал тот. — Во‑вторых, обычно в это время мы делаем перерыв, чтобы приготовиться к вечерним трапезам, но поскольку вы чужие в Штайре, то хозяин не счел возможным пренебречь долгом гостеприимства.
— Ну спасибо. — Каэ вздохнула. Объяснение было правдоподобным и приятно радовало; но что за мерзкий червячок копошится в душе, не давая нормально жить? Она протянула руку за кубком и сделала большой глоток. Вино оказалось изумительным, и она, прикрыв глаза, наслаждалась этим непривычным вкусом и ароматом, ощущая легкое покалывание неба. Но оно лишь усиливало удовольствие.
Очнулась Каэтана только тогда, когда Рогмо слишком бессильно уронил руки вдоль тела и откинулся на спинку стула; глаза у него стали бессмысленными — чересчур бессмысленными, чтобы это было вызвано чувством насыщения, — а затем медленно закрылись. Каэ с тревогой привстала на месте: сангасои, как один, тяжело сползали со своих мест, валясь на пол беспомощно и отрешенно.
— Рогмо! — крикнула она.
Разъяренный голос за спиной прошипел:
— Не действует… ну сильна.
И почти в ту же секунду что‑то мягкое, но очень тяжелое со всего размаха обрушилось ей на затылок. И весь мир вокруг погрузился во тьму.
* * *
Когда Магнус и Номмо, не найдя Куланна ни на причале, ни вообще на территории порта, отправились, честя его на все лады, к «Астериону», у них только‑только зарождались смутные подозрения. Но сознательно или бессознательно они гнали их прочь, не желая думать ни о чем плохом. В конце концов, они оставили госпожу в добром здравии, под охраной десяти могучих воинов и лучшего эльфийского меченосца. И они вообразить себе не могли, кто в состоянии угрожать этой силе. Скорее нужно было пожалеть того безумца, который решился бы напасть на Ингатейя Сангасойю и ее спутников.
В свою очередь Куланн, увидя двух друзей, пришел в состояние крайнего волнения и буквально скатился по трапу им навстречу, уже издали требуя объяснений:
— Где госпожа? Что случилось?
— Что у тебя случилось? — спросил Магнус, пытаясь проигнорировать неприятный холодок, медленно взбирающийся между лопаток и холодной иглой проникающий в область сердца.
— У меня ничего. Почему вы пришли вдвоем? — Наконец Куланна осенило, что ничего не должно было произойти плохого, и он перевел дух. — У‑уф, как вы меня напугали… Что, надоело бродить по городу?
— Нам‑то не надоело, — веско сказал Номмо, немного обиженный тем, что его извлекли из‑за стола, но не извиняются при этом, а учиняют строгий допрос. — Это тебе приспичило. И что за проблема такая, что вы без нас не обошлись?
— Постой, — растерянно сказал Куланн. — А откуда ты взял, что у нас проблемы? Лоой занимается закупками. Я наблюдаю за плотниками; дня через два нас приведут в полный порядок, и мы сможем двинуться в путь…
— Послушай, Куланн. — Магнус выступил вперед. Глядя на то, как побледнел молодой чародей, командир сангасоев опять начал терять голову от беспокойства. — Нас попросил выйти из ресторана «Король Барга» какой‑то стражник, который сказал, что ты ждешь нас в порту. Именно нас — меня и Номмо. И мы немедленно отправились к тебе. Но в порту никого не обнаружили и только потом пошли сюда, в бухту. Ты никак не можешь это объяснить?
— Чего ж тут объяснять! Конечно, вы никого не нашли в порту, потому что я за вами не посылал никаких стражников. Стоп! Ты хочешь сказать, что вас примитивно выманили из этого, как его… короля?
Когда через полчаса Магнус и Номмо в сопровождении пятидесяти устрашающего вида сангасоев допрашивали побледневшего от страха хозяина «Короля Барги», тот только лепетал нечто маловразумительное.
— Где ее высочество принцесса Коттравей? Она зашла сюда в сопровождении своих телохранителей! — рычал Куланн. — Я из тебя всю душу вытрясу!
— Ее высочество не соизволили сказать, но после ухода этих двух господ все отправились смотреть турнир. Они спрашивали, где проходит турнир и как туда пройти. Я сказал…
— Где?! — рявкнул Магнус.
— Три улицы, каждый раз сворачивать направо, и упретесь прямо в арену.
Воины бегом бросились в указанном направлении, проклиная про себя узкие улочки, на которых было не развернуться их могучим коням.
Нужно ли говорить, что никаких следов Каэтаны, Рогмо и своих товарищей они на турнире не обнаружили?
Ингатейя Сангасойя, князь Энгурры и десять отборных сангасоев словно растворились в пространстве, исчезнув из такого прекрасного, такого гостеприимного Штайра легкими пушинками, которые подхватило страшным вихрем событий.
Часть 2
История Иманы неразрывно связана с историей трех враждующих рыцарских орденов: хассасинов, матариев и унгараттов. Еще в те далекие времена эпохи Древних богов, когда на Варде только‑только образовывались такие страны, как Хадрамаут, Курма, Фарра и Сараган; когда гемерты и ромерты еще воевали между собой, а Аллаэлла была слабым государством, которое раздирали на части междоусобные войны, Имана уже переживала период своего расцвета.
Благодатный климат — вечное лето и обильные дожди — делали эту землю не просто пригодной для обитания, но и желанной. Только на юге континента лежала бесплодная пустыня Шайхой, да еще горы Тахо не отличались гостеприимством: крутые серые скалы, где не росло ни единого кустика или деревца. Но зато остальная часть Иманы, казалось, сама заботилась о своих жителях.
Люди здесь жили долго, и население континента быстро росло. Столь же быстро вырастали города и замки, прекрасно укрепленные, безумно красивые, ибо жители Иманы ценили красоту и понимали ее. Древние храмы воздвигались в самом сердце тропического леса, чтобы далеко не всякий мог попасть сюда. Давно забыты имена божеств, которым в них поклонялись.
На заре времен и образовался самый известный Рыцарский орден — орден хассасинов. Их доспехи и выкрашены в красный цвет, а шлемы увенчаны алым плюмажем. Это были выносливые воины, среди которых было много чужеземцев, особенно варваров из земель Тонгатапу; Эти племена славились силой и мастерством своих воинов. Именно они и вознесли орден хассасинов на недосягаемую высоту. Народ их боготворил и любил, враги боялись; потому ничего удивительного не было в том, что однажды орден хассасинов выступил в поход и в короткий срок завоевал всю восточную часть Иманы, образовав огромное государство Эль‑Хассасин. А великий магистр Лоллан Нонгакай был провозглашен королем и основателем династии Нонгакаев, которая благополучно правила в течение трехсот лет.
