— Ложись!!! — крикнул Сверчков, и в тот же миг грянул взрыв.
Бронированный микроавтобус оторвало от земли на пару метров, отшвырнув на тротуар. Тех, кто был рядом, взрывной волной сбило с ног, разбросав в разные стороны, словно кегли в боулинге.
— Теперь валим! — Слюсаренко, справившийся с магазинов МА-91, встал во весь рост, слегка шатаясь, и неровным шагом направился к переулку, увлекая за собой товарища.
Они ворвались в переулок, распугав укрывавшихся там прохожих видом оружия и перекошенными от ярости и адреналина лицами. Кто-то бросился наутек, но на это партизаны внимания не обратили, продолжая свой путь.
— Сейчас перекроют весь район, — решил Слюсаренко. — Надо убраться подальше, пока колечко не захлопнулось!
— Далеко на своих двоих не уйдем, — возразил прибившийся к группе партизан, забросивший за спину АК-74М.
— На своих двоих и не надо! — Максим Громов, первым добравшийся до выхода из переулка, бросился к только остановившемуся у тротуара Мицубиси «Паджеро», из которого вышел водитель.
Партизан на бегу нажал на затворную задержку «макарова», даже не заменив пустой магазин. Хозяин джипа, немолодой упитанный мужик, ничего не успел сообразить, когда Максим ткнул его стволом под подбородок, крикнув в лицо:
— Ключи от машины! Живо!
— Э, пацан, ты чего? — В голосе толстяка звучал испуг, хотя тот еще толком не успел проникнуться ситуацией.
— Ключи, падла!!!
Сверчков, подскочивший следом, без разговоров ударил владельца «Паджеро» в живот прикладом автомата, заставив того согнуться вдвое, и торопливо вытащил из кармана связку ключей на массивном брелоке.
— Макс, за руль, — приказал Слюсаренко. — Этого назад грузите, пригодится!
Толстяка, пытавшегося отдышаться после мощного удара, запихали на заднее сидение, где ужа расположился Сверчков. Громов повернул ключ в замке зажигания, и огромный внедорожник, взревев мотором, сорвался с места, встраиваясь в не слишком плотный поток, двигавшийся от центра города.
— Проедем, сколько получится, хотя бы пару кварталов, — решил полковник, поставив автомат промеж ног, но так, чтоб можно было легко достать его. — А там пешком, переулками!
На заднем сидении сопел, фыркал и кашлял хозяин угнанной машины, которого сам Слюсаренко вполне был готов использовать в качестве заложника, если вырваться из кольца облавы все же не удастся. Другое дело, оценит ли кто-нибудь жизнь этого человека настолько дорого, чтоб пропустить трех опасных террористов. В этом полковник уверен не был.
«Паджеро», впечатлявший и внешними габаритами, и простором салона, весьма удобного, уверенно катил по шоссе, заставляя хозяев «бюджетных» легковушек расступаться, освобождая ему путь. Громов, заскучав, потянулся к панели автомагнитолы, включив радио, как оказалось, настроенное на новостную волну. Очередной информационный выпуск как раз только начинался в эти мгновения. И уже через несколько секунд все трое партизан, а вместе с ними и пришедший в себя хозяин джипа, замерли, вслушиваясь в слова диктора:
— По последним данным в Южно-Сахалинске высадилось не менее пехотного батальона Сил самообороны Японии, одновременно с морским десантом на восточном побережье острова. Акватория вокруг острова в настоящее время блокирована японским флотом, в воздухе патрулируют истребители. По неподтвержденным данным имели место боевые столкновения с размещенным на Сахалине американским гарнизоном, о последствиях на данный момент ничего неизвестно.
Диджей сбивался, чувствовалось, что читает не заранее отшлифованный текст. В голосе его слышалось волнение и растерянность. Так мог чувствовать себя тот, кто на всю страну объявляет о начале настоящей войны.
— Японцы на Сахалине? Что за херня?! — Громов помотал головой, взглянув на Слюсаренко.
— Новость последних минут, — вновь торопливо зазвучал из динамика голос ведущего. — К берегам Сахалина направляется из центральной части Тихого океана американская эскадра во главе с атомным ударным авианосцем «Джон Стеннис». Части американской морской пехоты, дислоцированные вдоль российско-китайской границы, перебрасываются во Владивосток.
— Вот как, — хмыкнул Иван Слюсаренко. — Самураям надоело смотреть, как пилят Россию, и они решили себе тоже отхватить кусок, да пожирнее. Все же на Сахалине и нефть есть, и еще кое-что полезное.
— Но ведь это агрессия против американцев! Они считают Россию своей собственностью, значит, сейчас японцев попытаются скинуть обратно в океан. А это значит — война!
Громов был взволнован ничуть не меньше безымянного диктора столичного радио. Он пытался просчитать возможные варианты развития событий, опираясь на те крохи информации, что узнал из выпуска новостей, и приходил к одному и тому же результату.
— Война? Не думаю, — помотал головой полковник. — Американцам она пока не нужна, да и япошки отнюдь не так слабы, чтоб полагаться на легкую победу над ними. Штаты сами вооружили их своим лучшим оружием, и на рожон никто поэтому не полезет, как мне кажется. Да, конечно, Россию янки считают своей добычей, но формально на ее территорию не претендовали, и защищать ее не станут. А у наших продажных «вождей народа», окопавшихся в кремле, силенок не хватит. Главное, что пока о нас могут и забыть, отвлекутся на насущные проблемы. И я этому вполне рад!
Бывший полковник ФСБ уставился в окно, отвлеченно рассматривая панораму столицы, встречный поток машин. То, что происходило на дальних рубежах его страны, было серьезно, но сейчас Иван Слюсаренко просто радовался тому, что вновь остался жив, и старался в этот миг не думать о тех парнях, что погибли, прикрывая его, пали от рук таких же русских. Он обязательно вспомнит их, всех и каждого, но это будет не сейчас.
Глава 3. Курильская сага
Японское море 20 октябряЛейтенант Хироси Одзава, впившись пальцами обеих рук в леерное ограждение, не отводил взгляда от горизонта, словно там, в серой дымке, пытался рассмотреть очертания далекой земли. На самом деле ему это не удалось бы сделать, будь лейтенант вооружен даже самым мощным биноклем — только операторы радиолокационных станций десантного корабля «Осуми», двигавшегося курсом на север на всех парах, на мерцающих зеленоватым сиянием мониторах видели береговую линию.
Отчаявшись увидеть землю, Одзава скосил взгляд, привычно обнаружив в какой-то паре кабельтовых по правому борту «Осуми» силуэт фрегата «Ойодо» типа «Абакума» — «цепного пса» десантной эскадры, направлявшейся прямым курсом к острову Сахалин. Тяжелые волны, почти неощутимые для десантного корабля при его четырнадцати тысячах семистах тоннах полного водоизмещения, прихотливо играли фрегатом, крохой «всего» в две с половиной тысячи тонн и длиной от носа до кормы «только лишь» сто девять метров. В прочем, по сравнению с «Осуми» совсем не впечатлял и следовавший по левому борту, тоже примерно в двух-трех кабельтовых, эскадренный миноносец «Миоко» типа «Конго» — младший брат американского «Орли Берк», так же, как и последний, оснащенный системой управлении оружием «Иджис».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
