к отцу. С. 72, 73).
23
О сближении братьев Достоевских с «давнишним знакомцем» И. Н. Шидловского отставным ротмистром Меркуровым и его женой рассказывалось в письме М. М. Достоевского к М. А. Достоевскому от 17 февраля 1838 г. (см.: Письма Михаила Достоевского к отцу. С. 73).
24
Достоевский, по всей вероятности, познакомился с «Гамлетом» Шекспира в переводе Н. А. Полевого, вышедшем в 1837 г. и ставшем значительным явлением литературной и общественной жизни той поры. Именно в этом переводе он цитирует «Гамлета» в 1848 г. в рассказе «Чужая жена и муж под кроватью». В пору написания этого письма оба старших брата Достоевских находились под сильным влиянием Шидловского, увлекавшегося, как и они, Шекспиром и особенно Шиллером.
25
Приводится рассуждение из сочинения Б. Паскаля «Мысли» (1669), ставшего известным в России по французским изданиям (рус. пер. — 1843). У Паскаля: «Пренебрежение философствованием и есть истинная философия» (см.: Ларошфуко Ф. де. Максимы; Паскаль Б. Мысли; Лабрюйер Ж. де. Характеры. М., 1974. С. 113).
26
Упомянутые письма неизвестны.
27
Кроме отдельных переводов из Гофмана, опубликованных на страницах «Московского телеграфа», «Московского наблюдателя», «Московского вестника», «Телескопа», «Сына отечества», под «русским» Гофманом Достоевский подразумевал, по-видимому, и изданное в Москве в 1836 г. ввосьми частях собрание его повестей и сказок «Серапионовы братья» (впереводе И. Безсомыкина). Остальное, в том числе роман «Житейские воззрения кота Мурра», Достоевский прочел по-немецки. Об увлечении Достоевского Гофманом в Инженерном училище см.: Григорович. С. 47.
28
Об отношении Достоевского к творчеству Бальзака см.: Д. Письма. Т. 1. С. 465–466; Гроссман Л. П. Бальзак // Библиотека. С. 27–63; наст. изд. Т. 2. С. 572; Т. 5. С. 542–543. Роман Бальзака «Евгения Гранде» Достоевский в 1844 г. перевел на русский язык.
29
С «Фаустом» и лирикой Гете Достоевский познакомился в оригинале и затем неоднократно обращался к ним в своих произведениях («Подросток», «Бесы», «Братья Карамазовы» и др.). См. об этом: наст. изд. Т. 7. С. 748; Т. 8. С. 565–566, 804; Т. 10. С. 139, 154, 366, 370.
30
Имеется в виду «История русского народа» Н. А. Полевого (М., 1829–1833. Т. 1–6).
31
«Уголино» — «драматическое представление» Н. А. Полевого, поставленное на сцене Александрийского театра в бенефис В. А. Каратыгина 17 января 1838 г. С Н. А. Полевым лично был знаком И. Н. Шидловский. Он высоко оценил драму «Уголино», но критически отозвался о романтических штампах, присущих как этому, так и другим произведениям Полевого (см.: Нечаева. Ранний Достоевский. С. 76–77). В. Г. Белинский в майском номере «Московского наблюдателя» писал об «Уголино» Полевого как о «лучшем доказательстве той непреложной истины, что нельзя писать драм, не будучи поэтом» (Белинский. Т. 2. С. 443).
32
«Ундина» — вышедшее отдельным изданием в 1837 г. поэтическое переложение В. А. Жуковским одноименной романтической повести Ф. де ла Мотт Фуке.
33
Из прочитанных Достоевским в юности произведений В. Гюго наиболее глубокий след в его сознании оставили «Последний день приговоренного к смерти» (1829) и «Собор Парижской богоматери» (1831), в предисловии к русскому переводу которого, опубликованному в 1862 г. во «Времени», Достоевский назвал Гюго провозвестником «основной мысли всего искусства девятнадцатого столетия» о «восстановлении погибшего человека, задавленного несправедливо гнетом обстоятельств, застоя веков и общественных предрассудков» (наст. изд. Т. 11. С. 241). Литературу вопроса об отражении проблематики и поэтики этих и других произведений Гюго в творчестве Достоевского см.: ПСС. Т. XXVIII, С. 404.
34
Альбан — герой повести Гофмана «Магнетизер» (1813), наделенный необыкновенной способностью проникновения в жизнь природы, сверхъестественной силой воздействия на людей и презирающий общепринятую мораль, что приводит в конце концов к гибели понравившейся ему девушки, невесты другого, и ее близких. Повесть к этому времени была дважды напечатана в России в переводе Д. В. Веневитинова под заглавием «Что пена в вине, то сны в голове» (Моск. вестн. 1827. Ч. 5. № 19; Сорок одна повесть иностранных писателей / Изд. Н. Надеждина. М., 1836. Ч. 5). Достоевский скорее всего познакомился с нею в оригинале. Повесть произвела впечатление на Белинского и многих других русских читателей того времени. На связь романтического типа Альбана с образом Раскольникова указал Л. П. Гроссман (см.: Библиотека. С. 113). В 1861 г. в статье «Три рассказа Эдгара Поэ» Достоевский дает обобщающую характеристику гофмановской фантастики, вдохновляемой «светлым идеалом» (см.: наст. изд. Т. 11. С. 160–161). О влиянии Гофмана на ранние повести Достоевского и другие его произведения см.: наст. изд. Т. 1. С. 445, 447, 460; Т. 2. С. 171, 561, 573; ПСС. Т. XXVIII1. С. 405.
35
А. И. Савельев позднее свидетельствовал в своих записках: «Ф<едор> М<ихайлович> знал имена начальников в войсках на войне и на гражданском поприще, которые получали награды не по заслугам, а благодаря родству и связям с сильными мира сего. Он знал проделки бывшего инспектора классов Инженерного училища, как он помещал и поддерживал (тех кондукторов, которых родители ему платили или делали подарки и пр.» (Достоевский в воспоминаниях. Т. 1. С. 103).
36
Рассуждения Достоевского о соотношении философии и поэзии, их взаимодействии близки к кругу идей романтической философии (в частности, русских шеллингианцев) о связях между художественным и научным познанием, о роли интуиции, «откровения» в постижении гармонии «целого». Эти убеждения могли сложиться у Достоевского под воздействием (статей в «Телескопе», «Молве» и «Московском наблюдателе», принадлежавших бывшим «любомудрам», Н. И. Надеждину, а также раннему Белинскому.
37
Протестуя против метафизического подхода к природе, Достоевский сближается с научной мыслью того времени, развивавшей диалектические тенденции натур философии Шеллинга (см.: Каменский З. А. Русская философия XIX века и Шеллинг. М., 1980).
38
Характеризуя свое угнетенное состояние, Достоевский вспоминает героя поэмы Байрона «Шильонский узник» (1816), с которой он познакомился в переводе В. А. Жуковского (1822); именно этот перевод вспомнился ему позднее, летом 1868 г., когда он жил в Веве, на берегу Женевского озера, недалеко от замка Шильон (см.: ПСС. T. XXVIII2. С. 308).
