еще успеем о многом поговорить с уважаемой Пак ЮнМи. Сегодня у нас только так, предварительное знакомство. Очень интересное знакомство, надо сказать.
— И я рада с вами познакомится господин Ким РанДас. — встал и поклонился я как и положено воспитанной корейской девушке, ну а что, от меня не убудет, а добрый судья для меня, это хороший судья … наверное.
— Госпожа Пак ЮнМи. — продолжил судья. — Вы правы, разумеется я ознакомился с вашим делом, и в курсе что вы свою вину по данному приговору так и не признали, и в содеянном не раскаялись. Мне первым делом хочется все-же уточнить, эта ваша позиция за время, проведённое в тюрьме, не изменилась? Вы также не признаете за собой вины в совершенном преступлении?
— Господин РанДас, ваша честь, к чему все эти вопросы? — несколько раздражен я. — Я только что говорила, но если вам нужно, то официально заявляю, что да, я вины за собой не признаю, и соответственно по этой причине в содеянном не раскаиваюсь, ибо не в чем мне раскаиваться.
— Понимаю и принимаю вашу позицию. — как-то даже более благожелательно что-ли заговорил судья. — Значит судопроизводство пойдет в установленные законом порядке сроки, со всей тщательностью и новым опросом всех заинтересованных лиц, включая новых свидетелей.
— Новых свидетелей? — переспрашиваю я. — Это позвольте мне уточнить каких таких еще свидетелей? Что-то я не припоминаю вообще никого постороннего на том процессе, не говоря уж о каких-то свидетелях. И о чем они будут свидетельствовать интересно?
— Ну госпожа ЮнМи, все течет все меняется. На процессе не было свидетелей, но, на пересмотре дела они могли и появится, это же в принципе обычная практика.
— Такая уж и обычная? — хмыкаю я. — А я бы подумала, что совсем необычная, спасибо что разъяснили ваша честь!
— Госпожа ЮнМи ваш сарказм мне понятен, но поверьте в резонансных уголовных делах бывает много чего … необычного, я бы даже сказал странного.
— Угу, все страньше и страньше, сказала бы девочка Алиса, хм … хотя я точно, как та Алиса, по крайней мере вокруг меня чем не страна чудес? — усмехаюсь я, додумав про себя, ну прямо в сказку попал, ту самую где чем дальше, тем страшнее.
— Но в этой стране вы живете и должны считаться с ее законами, традициями и обычаями. — отвечает РанДас не обратив внимания на мою подколку с Алисой, а может просто не понял ее, интересно в этой реальности был такой писатель как Льюис Кэрролл? Впрочем, сейчас это неважно.
— А я не считаюсь с ними? — переспрашиваю я. — С этими самыми традициями? Не уважаю типа свою страну? По-моему, я много чего сделала для поднятия её престижа и узнаваемости в мире? Её популярности.
— Да уж. — нервно немного нервно отвечает судья. — Чего, чего, но вот этой самой узнаваемости и популярности сейчас для Кореи благодаря вам прямо очень много.
Только вот боюсь это совсем не та популярность, которую хотела бы получить Корея.
— Так кто кому здесь злобный Буратино? — парирую я. — Никто же силой не заставлял поступить со мной так как поступили?
Или… или господин РанДас так и было задумано изначально? Кто- то был сильно заинтересован в таком исходе моего дела?
— У меня нет подобной информации. — поспешно отвечает судья.
Снова пауза, наконец прокашлявшись судья заговорил о самом главном. Почему я так решил? Ну потому что перед этим он вежливо попросил хозяйку кабинета ненадолго покинуть свое рабочее место, что-то это мне сильно напомнило. Впрочем, НаБом не возражала. Поддерживаю ее в этом — «Меньше знаешь, крепче спишь».
— Госпожа Пак ЮнМи. Многим людям очень жаль, что вы оказались в таком печальном месте как Анянская тюрьма. И я говорю о людях чье влияние ев этой стране просто огромно.
И все они желают вам скорейшего освобождения и готовы сделать все что в их силах чтобы вы поскорей оказались на свободе.
— Интересно. — отвечаю я. — Интересно где были все эти сочувствующие, когда шел процесс и выносился мне приговор? Впрочем, не обращайте внимания господин РанДас, это был риторический вопрос.
— Да, так вот, эти люди очень влиятельны, они предлагают не доводить дела до суда, а все решить к взаимному согласию и выгоде.
— Амнистия? — это оживился мой адвокат. — Индивидуальная амнистия для моей подопечной это именно то, о чем я подумал?
— Увы. — качает головой в отрицании судья. — Амнистия как правило применяется к тем, кто осуждён впервые, но вот к сожалению тяжкие статьи как правило под нее не попадают, только легкие, максимум средней тяжести.
— Тогда какой выход. — спрашивает ЧжунКи. — Если не амнистия, то тогда что? Неужели вы предлагает …
— Вот именно, оно как раз и бывает сугубо индивидуальным, и может быть применено к вашей подопечной.
— О чем это вы? — спрашиваю я своего адвоката. — Что за это сугубо индивидуальное решение в отношении меня?
— Господин Ким РанДас имеет ввиду помилование госпожа ЮнМи. — говорит мой адвокат. — Вы пишите заявление на имя президента о помиловании, а она его подписывает и все, вы свободны. Но это если вкратце, так на это тоже понадобится время, и немало.
— Если госпожа ЮнМи напишет это заявление, то гарантирую вам что оно будет рассмотрено в самые кратчайшие сроки, десять дней максимум.
— Десять дней? — переспрашивает мой адвокат. — Это что-то прямо нереально быстро! Вы в этом уверенны?
Надо же 10 дней и я свободен. — думаю я про себя. — Надо же как у кого-то там наверху пригорело, но звучит очень заманчиво, особенно для простой осужденной, но я не она, в смысле я не какой-то там простачок, да и кто соглашается на первое предложение противной стороны, торг здесь уместен!
И пусть его ведёт мой адвокат, он же профи в этом, мне интересна «окончательная» цена моего помилования. Торг, в результате которого консенсус достигнут так и не будет.
Разумеется, мой адвокат знает о моем отношении к помилованию, и о визите сюда с этим предложением самой СунСиль, и моем отказе ей, так что сейчас я наблюдаю хорошую актерскую игру господина ЧжунКи.
Если бы я не знал, что он в курсе чем все закончится то крикнул бы по Станиславскому — «Верю!»
А торг тем временем продолжился, не буду сильно утомлять его описание, но вот уже и срок сдвинулся на неделю, да и зеленые бумажки захрустели в словах судьи.
Как вам к примеру сумма компенсации с миллион зеленых американских енотов? Разумеется, не в чемодане с цифровым замком, а виде пожертвований на мой счет от благодарных поклонников. Правда все начиналось с трехсот штук, но
