— Это случилось давно.
— Много человеческих жизней назад. Еще до того, как первый корабль вышел в море и первый плуг взбороздил землю. Тогда все люди, какие есть, поместились бы в один нынешний город.
— Почему гибнет мир? — спросила я. — Города исчезают один за другим. Как тот остров, что звался Фера.
Мик-эль вздохнул:
— Ты вряд ли поймешь. Я и сам не очень-то понимаю. Как тебе сказать… бывают такие каменные плиты, очень большие, которые плавают поверх огненного моря, как айсберги в океане, и порой они сталкиваются…
— Что такое айсберг? — спросила я.
Мик-эль моргнул.
— Это огромная… Ладно, оставим. Видишь ли, тут дело не в богах и их милости или немилости. Это больше схоже с волнами, набегающими на берег. Обычный ход событий, составляющих жизнь мира.
— Разве не боги создали мир?
— А мир создал богов. — Мик-эль чуть подался вперед. — В начале не было ничего, даже времени. Потом появилось нечто. Слово. Мысль. И тут же в мгновение ока явилось все сущее. Ослепительный всепроникающий свет. Звезды и светила начали свой путь по небесной тверди. И возникло Все и Ничто.
— День и ночь?
— Вечер и утро. И время. Потому что теперь появилось «до» и «после». И возникли земля, и вода, и воздух, и солнце, и огонь. И воды собрались и пролились на землю дождем, и стал океан.
— И тогда Гея и Крон — Земля и Время — породили других богов.
— Точно! Ну, по крайней мере похоже. Вряд ли я объясню вразумительнее.
— Так почему же гибнут города? И почему ты помог Нею? — спросила я.
— На первое «почему» я не смогу ответить так, чтобы ты поняла. А второе… Ваш предводитель смел, а смелые не должны гибнуть от предательского удара в спину. У него на шее мой меч.
— Который подарил ему Ксандр.
— Этого-то я знаю давно. — Мик-эль улыбнулся, лицо его словно осветилось. — В моем народе был юноша, сын от сына моего сына в четырнадцатом колене. Он хотел узнать, куда течет река. И повел тростниковый корабль вдоль берега и дальше по разветвленным протокам дельты, мимо тех мест, где потом вырастут города, — и так вышел к морю. Он взглянул на океан, где вода простирается до горизонта, и увидел, как велик мир. Тогда в его сердце зародился страх, но вместе с ним и великое желание повидать все земли и ступить на каждый берег, дойти до края мира и постичь пути ветров. И когда той ночью он лежал на прибрежном песке, глядя на плывущие по небу звезды, он вдруг задумался, из чего они сделаны и что за черное пространство их окружает — неужели еще один океан? Я знал, что будь у него десять тысяч жизней, он обошел бы на корабле все уголки вселенной. Он приходит и уходит, пересекает Реку и возвращается снова. Когда могу — я ему помогаю. Когда могу — нахожу. Он сын от сына моего сына в четырнадцатом колене, один из сыновей моего сердца.
— Ксандр очень достойный, — сказала я. — Хорошо, что его любит кто-то из богов.
— Пусть даже молодой. — Губы его чуть дрогнули в неуловимой улыбке.
— Пусть даже молодой. Мик-эль из воинов Баала.
Позади меня шевельнулся Ней:
— Сивилла?..
Я повернулась:
— Ней! Ты как?
Он чуть поднял голову:
— Пить хочется.
Моя рука легла ему на лоб — чуть липкий от пота и прохладный. Жар прекратился.
— Сейчас дам тебе воды, — сказала я.
— Кто здесь был только что? Мне показалось, ты с кем-то говоришь…
— Я молилась, — ответила я, наливая воды из кувшина. Комната была пуста.
Библ
Я проснулась на рассвете, когда вошла Лида. Она оглядела повязки Нея и вроде бы осталась довольна. Оставив ее с царевичем, я ушла спать. В разгар утра меня разбудил Кос. Я приподнялась на постели, почти ничего не соображая со сна, — мне показалось, что он здесь из-за Тии.
— Иамарад сказал, что тебя зовет Ней. Пойдем.
Я пригладила руками волосы и встала. Голова была как свинцовая.
Иамарад, Аминтер, Анхис и остальные толпились в комнате Нея.
— Что случилось? — спросила я, входя. Из того, что он сидел на постели, я заключила, что ему не стало хуже.
— Только что пришел посыльный от князя Хирама, — объяснил Аминтер. — Князь требует к себе Нея, немедленно.
— Наверняка из-за вчерашнего, — сказал Ней.
— Ты не в состоянии идти, — повернулся к нему Иамарад, — тебе нельзя.
— Князь Хирам не имеет власти отдавать приказания царевичу Вилусы, — провозгласил Анхис. Его никто не слушал.
— Что будет, если ты не пойдешь? — спросил Аминтер. — Хирам сделает вид, что не заметил?
— Он не потерпит открытого ослушания, — ответил Ней. — Как любой другой правитель. Нет, он пошлет стражу, и меня приведут силой.
— Тебе сегодня вообще нельзя вставать, — сказала Лида, сидя у постели Нея. — Если много двигаться, рана начнет кровоточить. А лишней крови у тебя и без того не осталось.
— Что, если я пойду вместо тебя? — предложил Иамарад. — Может, Хирам этим удовлетворится?
Ней окинул взглядом комнату:
— А где Ксандр?
— Недавно был где-то здесь, — сказал Аминтер. — Наверное, снова ушел.
— Пойти вместо Нея — отважный шаг, — обернулась я к Иамараду. — Но вряд ли это устроит Хирама. Князю нужен Ней, он не отступится.
— Надо идти, — решил Ней, отбрасывая одеяло.
— У тебя не хватит сил дойти до крепости, ты просто упадешь, — сказала я.
— Если с ним будет сивилла, Нею не обязательно идти пешком, — задумчиво произнес Иамарад. — Знатные дамы здесь передвигаются в носилках. Можно вызвать носилки для сивиллы, а царевичу как высокородному мужу не возбраняется ехать вместе с ней. По крайней мере так принято у египтян.
Пока посылали за носилками и помогали Нею собраться, я ускользнула причесать волосы и сменить хитон на более приличный. Аминтер пошел с нами, а Иамараду было велено ждать дома: если гостеприимный князь задержит нас у себя, кто-то трезвомыслящий должен остаться за главного.
Крепость, как и следовало ожидать, оказалась огромной и мощной. Князь Хирам восседал в зале для приемов — большом помещении, отделанном кедровыми панелями, где каждый брус увенчивался золоченым наконечником. После залов, виденных мной раньше, некрашеные стены и простой пол выглядели странно.
— По крайней мере стражников всего двое, — произнес Аминтер вполголоса.
Ней кивнул, но промолчал. Путь от носилок до зала и без того отнял у него много сил.
Я согласилась с Аминтером. Все походило больше на запугивание, чем на взятие под стражу.
Хирам, чернобородый красавец чуть старше Нея, метал молнии из-под насупленных бровей. Он не поднялся нам навстречу и не предложил нам сесть.
— Царевич Эней, — начал он по-ахейски. Титул прозвучал непонятно — то ли с почтением, то ли с издевкой. Зато я перестала удивляться, почему в этот раз не взяли Иамарада в качестве переводчика.
— Князь Хирам, — ответил Ней, чуть наклоняя голову.
— Мне стало известно о вчерашней уличной ссоре, которую вы, дардане, учинили с народом акайваша. И ты, и царевич акайваша должны были внять моим словам о том, что я не потерплю кровной вражды, нарушающей покой моего города.
Ней поднял брови:
— Я не знаю ни о каких ссорах. Уличные разбойники напали на группу людей, которым пришлось себя защищать. После этого воры скрылись. Ни о каких кровных распрях речь не идет.
— Неужели все так и есть? — Хирам явно ему не поверил.
— Князь, я не осведомлен о каких-либо ссорах с ахейцами. Мои люди чрезвычайно далеки от умысла нарушать покой города.
Глаза Хирама сузились.
— Не воображай, будто я не знаю ваших дел. Если я не бегу, как преданный пес, докладывать о вас Египту, то это не значит, что я стану покрывать любое безумие. Вас, пиратов, Библ только терпит, но не привечает. Мы не участвуем в вашем сговоре. Когда ваша обрезанная плоть станет добычей фараона и Египет примет вас в рабство — не забудь, что я тебя предупреждал.
— Я не понимаю твоих слов, — ответил Ней.
— Никаких больше стычек, — отчеканил Хирам. — Надеюсь, это ясно.
— Ясно, — сказал Ней, наклоняя голову. Прием был окончен.
Чуть только мы двинулись домой, Аминтер, шагая рядом с носилками, наклонился ближе:
— О чем это он?
— Подожди, поговорим у себя, — шепнула я. У стражников Хирама и у рабов-носильщиков тоже есть уши.
Когда мы появились в воротах дома, Иамарад, кажется, от облегчения забыл дышать. Он помог Нею добраться до комнаты и принес ему чистой воды. Мы поведали, что выяснилось на приеме.
— Не понимаю его предостережений, — сказала я. — Что за сговор он упоминал?
Ней покачал головой.
— Где, в конце концов, Ксандр? Самое время, когда он нужен позарез.
— Не иначе как со своей девушкой, — жестко бросила я.
— С девушкой? — удивился Аминтер. — А, ты подумала… В храме? То не девушка, а храмовый евнух.
