После Родоса мы направились к лидийскому берегу. Здесь на нашем пути лежали Патара и Мира. Потом через широкий залив мы перешли в Коракесий — город в Карии, а затем через пролив — в Солы на берегу Кирении, где добывают медь. Пока купцы меняли вино, соль, маслины и оливковое масло на огромные слитки необработанной меди, Ней мне объяснил, что медь потом расплавляют и смешивают с оловом, чтобы получить бронзу. Все зависит от пропорций, и сделать бронзу, мечи из которой будут острыми, но не ломкими, под силу только умелым мастерам.
Оставив позади Солы, мы взяли курс к востоку вдоль киренейского берега и после, обогнув опасный мыс, свернули к югу, в Палт — чуть ниже того места, где раньше был Угарит. Дальше к югу нас ждала Арка, и затем наконец Библ.
Погода с наступлением зимы ощутимо портилась, в море теперь не выйдешь до самой весны.
— Перезимуем в Библе, — решил Ней. — А весной снова пойдем сопровождать суда. Я попробую найти место, где можно вытащить корабли на берег и починить. Или хотя бы заново просмолить.
— Доски местами подгнили, надо менять, — сказал Иамарад. — Кто-нибудь из наших знает, как это делается?
Кос переступил с ноги на ногу, не решаясь заговорить в присутствии царевича, — я до сих пор не понимала, зачем Ксандр привел его на совет.
— Мой отец был корабельным мастером, — сказал он. — Ремеслу меня не учили, но я всю жизнь помогал… Могу взглянуть.
Ксандр кивнул.
— Я иногда чинил корабли, если припекало. Знаю, как должны лежать доски обшивки, однако высушивать и обрабатывать их не умею. Древесину нужно долго выдерживать — месяцами, а лучше года два.
— А где брать дерево? — спросил Аминтер.
Ней взглянул на оживленный берег гавани.
— Считается, что здешние кедры лучшие в мире.
— Точно, — подтвердил Иамарад. — Кедры — их главный источник дохода, если не считать торговли. Когда-то в Угарите мы покупали кедровую древесину, уже высушенную и готовую в дело. Но это дорого.
Ней вздохнул:
— Ничто не дешево. У нас есть время до весны, в море сейчас все равно не выйти.
— А весной? — спросил Аминтер. — Снова наймемся кого-нибудь сопровождать?
— Вступать в сделки — ниже достоинства царевича Вилусы, — отчетливо произнес Анхис. — Таким не гнушаются лишь островитяне. Тебе, как мужу благородных кровей, более пристало расчищать себе путь мечом.
— Мне более пристало думать сначала о людях, а потом о своей чести, — бросил Ней жестко.
— Тебе более пристало помнить об остатках чести, которую ты унаследовал как племянник и внук высокородных мужей! И не позволять себе опускаться до купеческого ремесла! Великий Гектор никогда бы…
— Отец, великий Гектор избег такой доли.
— Великому Гектору достало чести погибнуть за свой город! — повысил голос Анхис. Взгляды их скрестились.
Мы ошеломленно стояли, не зная, что говорить.
Ней отвернулся.
— Пойду посмотрю, сколько осталось припасов, — сказал он и по перекинутой доске шагнул на «Семь сестер».
Анхис посмотрел ему вслед, затем обвел взглядом собрание, словно бросая нам вызов. Все молчали. Кто-то из кормчих смотрел под ноги, кто-то разглядывал море. Затем, коротко попрощавшись, они разошлись, остались только я и Ксандр.
— Здесь каждый из нас поступается честью, — произнес Ксандр, глядя вслед Энею. — Владыка Анхис говорит вслух о том, что и так ясно.
— Что толку говорить? — резко сказала я. — Неужели он не понимает, что это не важно? При чем тут честь, если речь идет о выживании?
Ксандр пристально посмотрел на меня:
— Неужели ты так плохо знаешь мужчин, госпожа?
— Я знаю, что нам нужно выжить.
— Любой ценой?
— Не любой. Я не предлагаю нарушить слово, данное купцам. Но нужно что-то делать — иначе останется только сидеть и ждать, пока нас смоет потопом. Ксандр, это не только наша беда. Это не просто случайные невзгоды, свалившиеся на наш народ. Можешь мне поверить.
Ксандр откинул назад волосы.
— Тогда что же?
— Пока не знаю, — сказала я, прислоняясь спиной к ограждению «Дельфина». — Не могу увидеть все полностью. Как будто смотрю на ураган и не понимаю, обширен ли он. Или пытаюсь нарисовать очертания берега.
— Очертания берега? Как можно нарисовать берег? И ураган — он ведь необъятен.
— Если разглядеть… Тогда стало бы ясно, что делать.
— Ну… Если только взобраться на высокий берег, откуда хорошо видно. Или уйти далеко в море, чтобы посмотреть на ураган со стороны.
— Да. Зато богам видно все целиком.
— Но мы-то не боги…
— А намного ли герои меньше богов? Так ли уж велика разница?
Ксандр, улыбнувшись, покачал головой:
— Госпожа, ты говоришь о мистериях и таинствах, которые для меня непостижимы. Не мне пытаться их понять.
— Они не непостижимы. Просто мы не знаем способа им выучиться — ни ты, ни я.
Он поднял голову:
— Это как?
— Ты можешь научиться менять обшивку на корабле?
Ксандр кивнул:
— Могу. Ну, то есть я не знаю, как это делается, но если Кос мне покажет, то, конечно, научусь.
— И всякий научится?
Он, улыбнувшись, прислонился к поручню палубы.
— Наверное, нет. Нет, не всякий. Аминтер слишком неподатлив и плохо воспринимает новое, Кассандр еще не знает морского дела и не сможет всего понять. А кто-то просто медленно работает. Строить корабли — тут нужно мастерство.
— А я могла бы научиться?
— Ты женщина.
Я сложила руки на груди.
— Если бы пришлось, Ксандр. Могла бы я научиться?
— Да. Если тебе кто-нибудь покажет, как надо.
— А как учился самый первый корабельный мастер?
Ксандр склонил голову к плечу:
— Не знаю. Откуда мне знать? Наверное, боги научили…
— А если бы боги научили меня тому, какие бывают облака и как они движутся, то я бы могла понять, как устроен ураган. Среди неизвестных нам явлений не все непостижимы — просто мы не знаем, с какой стороны к ним подступиться.
— Наверное, боги охраняют от нас свои тайны.
— Мы не знаем, какова их воля. Мы не сможем ничего понять, пока не начнем задавать вопросы. Может быть, тот, кто построил первую лодку, сидел на берегу и пытался долбить старое бревно, а Владычица Моря улыбнулась его стараниям и обрадовалась, когда лодка заскользила по волнам? Скорее всего сама Она и нашептала ему на ухо тайны морей.
Ксандр помотал головой:
— Госпожа, ты уводишь меня слишком далеко от берега.
— А ты с удовольствием подчиняешься, — улыбнулась я. За мной еще никто не следовал с такой легкостью. Я коснулась его руки.
Ксандр замер на месте. Я отдернула руку прежде, чем увидела его взгляд — он смотрел мне за плечо.
Я обернулась. Десяток кораблей входил в гавань. На том, что шел впереди, была нарисована солнечная колесница.
— Неоптолем, — вырвалось у меня.
Молодые боги
Князья Библа — правители с твердой рукой, не терпящие ссор и драк на улицах города: ничто не должно мешать торговле. Нынешний князь, вслед за несколькими предшественниками носящий имя Хирам, оказался решителен, хотя довольно молод — всего лет на пять старше Нея.
Не успели мы появиться в городе, как он прислал передать Нею, что желает видеть его у себя. Иамарад пошел в качестве переводчика, Аминтер и Ксандр присоединились для представительности. Ксандр немного понимал язык еще с прошлых походов в Угарит, но во время приема не показывал вида, надеясь извлечь из этого какую-нибудь пользу.
Князь Хирам в недвусмысленных выражениях дал понять, что любые кровные распри между Неем и Неоптолемом должны остаться за пределами Библа, иначе обоим придется почтить своим присутствием подземелья крепости и насладиться там гостеприимством хозяина много дольше, чем они намеревались.
Услышав об этом, я порадовалась, что Ней не взял на прием Анхиса. Торжественный перечень родовитых предков Нея, провозглашенный перед Хирамом, вряд ли усилил бы княжескую благосклонность.
Нам пришлось оставить суда в одной гавани с неприятелем. Я сомневалась, что явленное Хирамом миролюбие пришлось Неоптолему по душе больше, чем Нею, но, видимо, у него тоже не было выбора. Погода портилась, наступала осень.
Подходила пора праздника Возвращения. Как-то хмурым днем, когда небо было затянуто свинцовыми дождевыми тучами, я перехватила Нея во дворе дома, снятого нами на выручку от последнего плавания из Миллаванды.
Ней вздохнул:
— Да, от наших обычаев нельзя отказываться. Вроде бы князь Хирам не запрещает здесь обряды других народов, особенно если их проводить не на виду.
— У египтян тут и вовсе отдельное святилище, — сказала я. — Уж точно никто не станет возражать против обрядов, совершаемых в частном здании. — Я повела рукой в сторону высокой стены и крепкой калитки. — Меня больше заботит то, как все устроить. Для процессии нет места, если только не ходить во дворе по кругу. И обязательно нужно что-нибудь, что послужит вратами.
