раздражительный. Настя наклонилась, почти пополам согнулась, такое веселье на нее напало. И видно было, что сама с этой истерикой не справится уже. Саитов, отлепившись от стены, все-таки подошел к ней. Наверное, ей все же удалось вывести его из состояния равновесия. И встряхнув грубо за руки, заставив при этом посмотреть на него, вдруг ударил ее. Вроде совсем несильно, так слегка задел костяшками пальцев по скуле. Но ей этого хватило, чтобы оказаться лежащей на кровати. Не стоило его злить… Истерика вмиг прекратилась, сменившись рыданиями. Тимур принес стакан воды и, приподняв ее, заставил выпить почти половину. А потом, несмотря на ее сопротивление, прижал к себе, ничего не говоря при этом. Разве что ладонью провел по волосам, спине. Настя, даже не осознавая наверное что делает, вдруг расслабилась и прижалась к нему, словно маленький котенок. Да она и была еще совсем маленькой. Что она в своей жизни видела. Главное для него было и, пожалуй, самое трудное не забывать об этом.
Рыдания становились все тише и тише. А потом и вовсе прекратились. Она задремала, согретая его руками и горячим телом. Он бережно уложил ее на кровать, прикрыв при этом уголком покрывала. Но сразу не вышел, а смотрел какое-то время на спящую девушку не отрываясь. Разве мог он еще недавно о таком мечтать. Сама к нему пришла. Но это была только иллюзия. Обстоятельства ее заставили. Отчаяние. Он не знал, что там у них произошло, но очевидно, что ситуация непростая. А возможно и окончательно расстались. Она правильно сказала, какое ему до этого дело. Свой шанс упускать он не собирался. И ее теперь никому не отдаст. Не достоин ее тот сосунок, раз довел до такого состояния, что она, плюнув на все, решила лечь с ним. Видно до грани дошла, до точки. Этот поступок для нее был сродни тому, когда люди с моста прыгают.
И возблагодарил бога, что сдержался сегодня. Хотя и стоило это ему не мало. Да, если по совести, чуть не спятил. И поэтому подальше отошел, и руки, сжатые в кулак, в карманы засунул. Особенно, когда эти треклятые пуговицы стала расстегивать. Думал все, не выдержит, набросится на нее словно голодный зверь. Но однако же смог устоять. Каким-то неимоверным, просто таки титаническим усилием сдержал себя. Смог. Не хотел он воспользоваться ее состоянием. С ней так не хотел. Несмотря на то, что сама пришла, не простила она бы его потом, никогда не простила. Это точно. А так, может и есть у него шанс. Ведь к нему все же пришла, а не к какому-то левому мужику. Про него в такой момент вспомнила. А он потерпит, подождет. Что у него, для своих потребностей девок нет. Да вон, как грязи. Только свистни. А Настю он обязательно добьется. Никуда не денется, поймет рано или поздно, что без него уже никак. Да и он без нее уже тоже не сможет. Такую власть она над ним имела, о которой даже не догадывалась. Когда на свободу вышел и про сосунка узнал, думал убьет. Однако, пришлось только поучить немного. Понимал, иначе она бы его точно возненавидела… А потом и вовсе казалось отступил. Но теперь все, баста. Достаточно в благородство наигрался. Не его это. Хрен он ее кому теперь отдаст. Сосунок этот похоже проштрафился, так ему и надо, сам виноват. Тимуру это только на руку. По большому счету, спасибо должен ему сказать. Да и вообще, бог с ним, пусть живет. А он заботиться будет о ней, на коврике спать возле двери, как пес, но своего добьется. Пусть не полюбит она его никогда, но по крайней мере может поймет, что без него уже не обойтись. Уж он постарается ей это доказать. С этим твердым решением Саитов и вышел из комнаты.
Утром, проснувшись словно от толчка, Настя села на постели. Как то и напрягаться не надо было, чтобы вспомнить, где она находится и что вчера произошло. И сейчас, оглядев спальню досадливым взглядом, думала о том, как необдуманно и глупо поступила. Точно не в себе была. Надо же до такого додуматься. Одной прийти к мужчине вечером, да еще вдобавок в тот момент, когда у него полон дом нетрезвых гостей, таких же, как он сам, здоровяков, да еще с татуировками, и с более, чем неприятными очень говорящими взглядами. При воспоминании о них, даже невольно поежилась. Теперь она хорошо понимала фразу, когда человек действовал в состоянии аффекта. Именно это с ней и произошло. По-другому никак не объяснишь. Вот, что теперь делать? Она очень жалела о том, что натворила. И повернись время вспять, ни за что бы больше не совершила подобного…
Прислушавшись, сначала подумала, что в квартире никого нет, но потом все же поняла, что это не так. По-видимому, из кухни доносились характерные звуки. Закипал чайник, неоднократно включали воду, гремели посудой. А Настю волновал сейчас только один вопрос, как выйти из этой ситуации по возможности без потерь. Ведь Саитов наверняка сделал свои выводы после ее вчерашнего демарша. Точно считает ее, бог знает, кем. А соответственно может решить, что с ней и церемониться необязательно. И, по совести говоря, у него были на это основания. Но что теперь понапрасну себя казнить. Сделанного не вернешь…
Настя подошла к зеркалу и с досадой посмотрела на расстегнутые на груди пуговицы. Вот же идиотка, тоже мне соблазнительница нашлась. Быстро приведя себя в порядок и набравшись храбрости, она все же вышла из комнаты. Немного постояв в коридоре, там же кстати на тумбочке оказалась ее сумочка, Настя пока никто не видит, решила уйти, так сказать, по-английски. Но не тут то было. Ключа в замке не оставили. Значит выбора у нее не было. Ничего не поделаешь, пришлось идти на кухню, сдаваться. Остановившись буквально в дверях, она, временно забыв о своих страхах, с интересом наблюдала за тем, как Тимур ловко раскладывает омлет по тарелкам. Такой большой и сильный, можно сказать, гора мускулов и при этом с маленькой лопаточкой в руке. Но еще большее удивление было от того, как он одет. На нем была светлая рубашка и отутюженные брюки, вместо привычных джинсов…
- Привет, - произнес Саитов, не поворачивая головы. Видно все же ее появление не осталось незамеченным.
- Привет, - произнесла Настя смутившись. Интересно, давно он ее увидел и что подумал об ее разглядываниях.
- Садись кушать.
- Нет, спасибо, - повернула она несколько
