Все это хотя бы отчасти успокоило его. Однако положение было глупейшее.
В это время раздались легкие шаги, затихшие у двери. Ричард догадался, что явилась аббатиса и остановилась в раздумье, увидев запертую снаружи дверь. Пришлось окликнуть настоятельницу.
Мать Бриджит подняла засов и отшатнулась от стремительно вылетевшего из часовни Ричарда. Лицо герцога было исцарапано, и аббатиса невольно заглянула ему за спину, но, не увидев Анны, перевела изумленный взор на Глостера.
– Я намерен, – сухо объявил Глостер, – увезти Анну Невиль из обители. Два часа на сборы. Молчать! – рявкнул он, едва аббатиса собралась было возразить, и торопливыми шагами направился прочь.
В богатых покоях настоятеля аббатства он продолжал это беспрерывное бешеное движение. Пожалуй, никого так не ненавидел Ричард в своей жизни, как эту соплячку. Дело не в том, что она взяла над ним верх, оставив в дураках. Ей была известна его тайна. Теперь Анна должна либо принадлежать ему душой и телом, либо умереть. В любом случае – исчезнуть, как исчезли почти все, кто стал свидетелем его трусости и предательства.
Чтобы хоть немного унять себя, Глостер прижался лбом к холодной каменной стене и прикрыл глаза. В его памяти вставали события тех дней…
…Хлестал дождь. Его отец, великий Ричард Йорк, глава партии Белой Розы, восседая на коне, наблюдал с холма за ходом битвы с воинством ланкастерцев. Рядом с ним находились Ричард, тогда еще подросток, Уорвик и еще три рыцаря.
Внезапно на взмыленном коне примчался лазутчик Уорвика с вестью, что Маргарита Анжуйская отправила в замок Сендель своих людей, чтобы захватить любимца Йорка – его раненого сына Эдмунда. Забрало на шлеме отца было поднято, и Ричард видел, как тот смертельно побледнел. Первым порывом Йорка было без промедления скакать в сторону Сенделя. Но он сдержал себя усилием воли. Он не мог сейчас покинуть армию, ибо его исчезновение сочли бы бегством. Тогда его взгляд обратился к тем, кто находился рядом.
– Уорвик, Ричард и вы, друзья! Не жалейте коней, во весь опор скачите в замок Сендель. Спасите Эдмунда. Господом всемогущим заклинаю вас, сделайте все, что только возможно!
Ему не пришлось повторять дважды. Все пятеро пустили коней во весь опор. Они неслись галопом по лужам и рытвинам, полным сырой грязи. Дождь хлестал им в лицо. Под Ричардом был прекрасный конь, и, опередив остальных, он первым подъехал к замку.
Копыта прогрохотали по мосту, и, подняв голову, Ричард заметил в одном из окон кудрявую голову Эдмунда. Слава Богу, они успели! Ричард спрыгнул прямо в грязь и понесся наверх. Эдмунд спешил ему навстречу. Они обнялись. Ричард знал, что если его братья Эдуард и Джордж холодны с ним, то Эдмунд всегда искренне любил брата-горбуна. И он был горд, что сейчас спасает старшего брата.
Вместе они выбежали во двор, где Уорвик уже держал за поводья коней. Сломя голову они бросились прочь из замка, но было уже поздно. Десятка полтора воинов, с головы до пят закованных в сталь, преграждали им дорогу.
Силы были явно неравны. Гарнизон замка, состоящий всего из нескольких человек, не мог оказать им существенной помощи, хотя и поспешил к воротам.
Уорвик выхватил меч, слабо мерцавший в бледном свете дождливого дня.
– Англия и Йорк! – вскричал он и ринулся в самую гущу врагов.
Он был прирожденным бойцом. Его меч обрушивался на латы противников с сокрушительной силой, и двое из них, не выдержав натиска, почти сразу рухнули на землю. Эдмунд, несмотря на ранение, кинулся к нему на подмогу. Ричард с тремя рыцарями также выхватили мечи. Забрала их шлемов заливали струи дождя, но они наседали и вскоре оказались в глубокой арке ворот у моста. Ричард видел, как пали двое рыцарей Йорка. Но и противники несли потери. Теперь их оставалось семеро против троих.
Уорвик одной рукой правил конем, другой отражал и наносил удары. Наконец, свалив еще одного ланкастерца, он вырвался на мост, увлекая за собой почти висевшего в седле Эдмунда. Ричард и последний из рыцарей оказались в окружении. Неожиданно рыцарь, отшвырнув меч, навалился разом на двух противников. Между воинами королевы образовался просвет.
– Скачите, ваша светлость! – отчаянно крикнул он Ричарду и захрипел, ибо сразу несколько копий пронзило его.
Ричард дал шпоры коню. Но поздно – кто-то успел на ходу подрезать сухожилия его лошади, и он рухнул вместе с конем на землю.
Не передать всего ужаса, который он испытал тогда. Позор, плен, гибель!..
Однако, заметив, что младший брат упал, Эдмунд вырвал повод своей лошади из руки Уорвика и с криком понесся назад, сшибаясь с воинами Алой Розы. Поступок был таким нелепым, что те растерялись и на миг оцепенели.
– Ричард! – звал Эдмунд, свешиваясь с седла и протягивая брату руки.
Ричард уцепился за него. Но раненый брат был слаб, а Ричард в свои четырнадцать достаточно силен. Он вцепился в истекающего кровью брата, повис на нем и рывком выдернул из седла. Эдмунд упал. Ричард тотчас переступил через него и, прыгнув на коня, галопом понесся прочь. Эдмунд остался у врагов.
Дождь все неистовствовал. Ричард мчался по мокрому полю, еще не понимая, что с ним происходит, и, лишь завидев впереди шатры лагеря Белой Розы, немного успокоился.
Остановив коня, он снял шлем. Холодная вода остудила голову, но его тут же вновь обдало жаром. Да, у него не было выбора. Вернее, был: либо он, либо Эдмунд. Однако то, что он сделал… Тогда, на Сендельском мосту, он не думал о чести. Ему только хотелось спастись. Но теперь у Ричарда внезапно пересохли губы.
– Господь всемогущий, ради милосердия! – простонал он. Позор, несмываемый позор! Если станет известно, что произошло, он обречен влачить жизнь изгоя… В лучшем случае в него будут тыкать пальцами и зубоскалить, в худшем – забросают камнями. Герб Йорков навеки опозорен, а его имя станет нарицательным для труса и подлеца.
Ричард поднял глаза на шатер отца. Гнев великого Йорка будет страшен. Ричард в оцепенении не трогался с места. Его конь нетерпеливо переступал с ноги на ногу и мотал мокрой гривой, отфыркиваясь. Наконец что-то заставило Ричарда оглянуться.
Через поле шагом ехал Уорвик. Его белый конь был до седла забрызган грязью. Ричард с ужасом глядел на графа. Но если Уорвик будет молчать?.. Кто может узнать? О солдатах Маргариты он сейчас не думал. Кто станет их слушать? Но Уорвик! Одно его слово – и все кончено.
Ричард машинально провел рукой по луке седла, нащупывая арбалет. Если сейчас он убьет Уорвика, никто не узнает о его позоре. Однако ни стрел, ни арбалета при нем не было. Это же конь Эдмунда! Тогда, вконец отчаявшись, Ричард соскочил с коня и пешком двинулся навстречу Уорвику.
