– Что скажете? – спросила я. – Опять к Шаману в гости звать будете? Видела я его в деле, не очень он мне понравился, крови от него чересчур.
– Болтаешь много, – вздохнул он.
Это верно, тут он был прав, я болтала лишнее, но мне уже было море по колено.
– В общем, так, – начал Братец Кролик. – Шаман велел передать, что он не в претензии. С Савеловскими он управился, они больше ни тебя и вообще никого беспокоить не будут. С тобой у него заморочек нет, если, конечно, выступать не будешь, так что полный расчет.
– Мы разошлись, как в море корабли! – прокомментировала я его речь. – Передайте Шаману, что я тоже не в претензии. И хоть методы его я не одобряю, но он мне на шоссе очень помог. А что там я видела, то ничего не помню, все сразу же забыла.
– Это правильно, – похвалил Братец Кролик.
Мы распрощались, как добрые знакомые. Если бы моя бедная бабушка знала, с кем я дружу, то она перевернулась бы в гробу, но, кажется, про это я уже говорила.
Кирилл постучался к Марии Михайловне:
– Можно к вам?
– Заходи, Кирюша, заходи, милый, подожди Женю у меня, чаю хочешь?
– Да нет, спасибо, я к Жене, думал, пойдем, с Цезарем погуляем, поговорим.
– А у меня к тебе тоже дело есть, – прищурилась старушка.
– Слушаю вас, Мария Михайловна.
– Кирюша, если не секрет, где ты сейчас работаешь? Прости уж меня за нескромность, но ты приходишь часто в дневные часы, когда большинство людей твоего возраста на работе.
– Вы же знаете, Мария Михайловна, что раньше мне было удобно иметь свободный график работы из-за мамы… А теперь трудно найти приличную денежную работу, обещал Женя посодействовать, да только там тянут что-то… Сейчас я работаю в небольшой бригаде, которая устанавливает охранные сигнализации в разных коммерческих фирмах, магазинах, офисах, изредка даже в банках, – за это платят неплохо, но хорошие заказы нечасты.
– Как интересно! Карамазов мне рассказывал, что в Эрмитаже сигнализация подведена к каждой картине. Там сзади такой провод, и если кто-то попробует унести эту картину, то на пульте у дежурного загорится лампочка и раздастся звонок. Так вы в банках устанавливаете такие же провода?
Кирилл улыбнулся, начал объяснять Марии Михайловне таким тоном, каким родители рассказывают своим любознательным детям об устройстве автомобиля или о том, как делают конфеты.
– Существует очень много систем охранных сигнализаций. Простейшие – с контактными датчиками, которые реагируют на то, что кто-то пытается, как вы сказали, унести картину или открыть дверь, не имея на это права. Похожи на них датчики разбития стекла, которые устанавливаются на окнах. Более сложные – так называемые инфракрасные завесы: вдоль окна или дверного проема проходит несколько невидимых лучей, и когда кто-то их пересекает, срабатывает сигнализация. Такие же лучи могут быть пропущены по периметру большого участка, например, автомобильной стоянки или склада…
– Значит, если кто-то полезет через забор, его сразу заметят? – с интересом спросила старушка.
– Вот-вот, Мария Михайловна, вы уловили самую суть.
– Очень интересно! А если он как-нибудь сумеет… перепрыгнуть, что ли, луч?
– Ну, во‑первых, этот луч невидимый, и он, злоумышленник, не будет знать, в каком месте надо перепрыгивать. И потом, есть более сложные системы. Например, объемные, то есть такие, которые реагируют на изменение объема помещения. Когда человек проникает в комнату, где, как говорил Остап Бендер, деньги лежат, перепрыгнув, как вы сказали, луч инфракрасной завесы, он своим телом меняет объем помещения, и сигнализация объемного типа срабатывает. А есть такие, что срабатывают на тепло человеческого тела… но я утомил вас ненужными подробностями.
– Напротив, – с живостью ответила старушка, – все это чрезвычайно интересно! И не думай, что я слышу это впервые, это не так.
– Откуда же вы про это знаете? – изумился Кирилл.
– А это? – Мария Михайловна показала на маленький портативный телевизор в углу.
– Мария Михайловна, неужели вы смотрите боевики? – Кирилл не смог скрыть улыбки.
– Не все, конечно. Секс и насилие я не уважаю. Но когда грабят банк с применением всяких технических новшеств, это интересно. Раньше я не все понимала, а теперь благодаря тебе буду лучше разбираться.
– С удовольствием отвечу на все ваши вопросы.
– Верно, что в банках, офисах и прочая устанавливают телекамеры? Это по другому принципу?
– Конечно! Я смотрю, вы абсолютно в курсе всех технических новшеств! Телекамеры действительно устанавливают в охраняемых помещениях, чтобы охранник мог наблюдать со своего поста сразу за несколькими комнатами. Их ставят и перед входом в банки или в коммерческую фирму, чтобы просто не открывать дверь нежелательному посетителю. Впрочем, в фильмах все это очень часто показывают, – с улыбкой добавил Кирилл. – А ночью записывают изображение на видеомагнитофон, а потом смотрят.
– А злоумышленники подставляют кассету с записанной на ней пустой комнатой! – с увлечением подхватила Мария Михайловна.
– Это не так легко.
– Спасибо тебе, Кирюша, но я ведь не просто так тебя расспрашивала. Сможешь ты сделать охранную систему – попроще, конечно, не самую дорогую, – в квартире моего знакомого? Это приятель моего покойного мужа, он коллекционер, в его квартире очень много антиквариата и произведений искусства… Конечно, двери у него металлические, кто сейчас без них живет, но этого недостаточно. Он человек осторожный, не хочет известности, в этом смысле, ты меня понимаешь, ему нужен честный и неболтливый профессионал. В честности твоей я давно уверена, а в профессионализме сейчас убедилась. Так сможешь это сделать поскорее?
– Разумеется, Мария Михайловна, никаких проблем. За неделю управлюсь. И очень буду вам признателен – сами понимаете, заработок сейчас никому не помешает.
– Конечно, милый, ты человек молодой, тебе надо личную жизнь устраивать, одному нехорошо, а то скоро станешь таким меланхоликом, вот как Цезарь.
Цезарь отреагировал на свое имя тем, что поднял голову и два раза стукнул хвостом об пол. Но в глазах его была бесконечная усталость. Кирилл почему-то вспомнил, как в этой комнате Таня сидела возле Цезаря и кормила его пирожным. Собаку она гладила, чесала за ухом и говорила ласковые слова, а с ним только ругается… Тьфу, что за чушь лезет в голову!
– Пойду я, Мария Михайловна, что-то Женя задерживается.
Цезарь оживился и вопросительно заглянул Кириллу в глаза.
– Ага, – засмеялся Кирилл, – какие-то желания все же у тебя есть! Ладно, пойдем прогуляемся, Женю встретим.
– Идите, Раечка вас выпустит.
Раечка была не то дальней родственницей, не то старинной знакомой Марии Михайловны, во всяком случае, Кирилл помнил ее с незапамятных времен. Она жила неподалеку и приходила часто ухаживать за Марией Михайловной, потому что странно было бы ждать этого от Валентины.
Цезарь бодро потрусил к выходу.
Я нарочно задержалась на работе подольше – не хотелось идти в пустую квартиру. И думать о своей дальнейшей жизни тоже не хотелось. Я тащилась домой пешком от метро и уже свернула в свой переулок, как вдруг послышался детский плач:
– Мама, мамочка!
Я оглянулась, это был голос Аськи. Я заметалась по переулку.
– Мама, скорее! – голос доносился из машины с затененными стеклами.
– Асенька! – Я затарабанила в стекло. – Откройте!
Дверца открылась, оттуда выскочил какой-то тип, больно схватил меня за волосы и прохрипел:
– Торопись, а то поздно будет!
Он отвел мою голову назад и уже собирался стукнуть меня лицом о дверцу, как вдруг отпустил меня, охнул и осел на асфальт. Из-за его спины я увидела человека в темной шапочке, надвинутой на лоб. Лицо его было завязано носовым платком. Он отшвырнул меня от машины, а сам бросился вперед, там было открыто боковое стекло, откуда доносился детский плач. Человек заглянул туда, потом с размаху двинул кулаком. Что-то хрустнуло, раздался мужской крик, человек вытащил из машины маленькую коробочку, бросил на асфальт и раздавил каблуком. Тип, которого он перед этим огрел по шее, уже очухался и садился в машину. Автомобиль тронулся рывком, мой спаситель бросился было за ним, но метров через двадцать из машины выбросили что-то длинное, завернутое в черный полиэтилен, по размеру это подходило под рост шестилетнего ребенка. Сверток мягко шлепнулся на асфальт. Ужас сковал меня всю, я застыла на месте. Платок упал, и я узнала в моем спасителе Кирилла.
– Не смотри туда, не смотри! – крикнул он и одним прыжком оказался у свертка.
В голове у меня промелькнула мысль, что если там мой ребенок, то я проживу после этого только три минуты – ровно столько, чтобы добежать до проспекта и броситься под первый попавшийся грузовик.
