Наталья Александрова
Побег из гламура
— Смотри, смотри, Ленка появилась! — Дашка дернула Катерину за локоть, глаза ее округлились от восторга. — Я думала, она теперь месяца два не будет на людях показываться!
Мимо их стола шла в компании двух смуглых мачо известная светская львица Лена Лепс. Как только она поравнялась с их столиком, Дашка вскочила и бросилась к ней с поцелуями:
— Отлично выглядишь! Что-то тебя давно не видно…
Лена что-то проворчала, с трудом высвободилась из Дашкиных объятий и поплыла дальше, небрежно поправив бретельку алого платья от Donna Caran.
Дашка, сияя, плюхнулась обратно на свой стул. Вечер для нее прошел недаром.
— Ты слышала, какой облом у нее вышел со свадьбой? — зашептала она Кате на ухо, едва Лена удалилась на безопасное расстояние.
Катя не слишком интересовалась светскими сплетнями, но из вежливости изобразила интерес.
— Она уже назначила дату свадьбы, разослала приглашения, заказала платье у какого-то потрясающего бельгийского дизайнера, одних стразов от Сваровски на него нашили килограммов двадцать, но тут ее жениху — ну ты, конечно, знаешь кому — кто-то рассказал о ее прошлогоднем шоу в Куршавеле… ну, он сказал, что на стриптизершах не женятся, и разорвал помолвку… А Ленка теперь всюду трубит, что сама дала отбой, потому что он голубой…
— Да что ты говоришь! — ахнула Катя, чтобы не испортить человеку удовольствие.
— Нам она тоже прислала приглашение, я заказала платье… Хорошо, что подарок не купили, было бы обидно, а лишнее платье всегда пригодится…
Катя едва слышно вздохнула: она предпочла бы отпраздновать свой день рождения в самом узком кругу — вдвоем с мужем, но Виталик пригласил своего партнера и друга Лешу Гревского с женой, и ей ничего не оставалось, как изобразить радость.
— Лешик, налей девушкам шампанского! — манерным тоном протянула Даша. Гревский достал бутылку из серебряного ведерка, и Дашкино лицо вытянулось: — Фи, это что за бурда!
— Что б ты понимала! — беззлобно усмехнулся Леша. — Это Piper — Heidsieck cuvee девяносто шестого года! Такое мало где найдешь!
— Лучше бы ты заказал «Кристалл» или уж на худой конец Moёt&Chandon! — Дашка пригубила и сморщилась: — Жженой бумагой отдает!
— Тундра! Не жженой бумагой, а дымком жареных каштанов! Этот год ценят как раз за специфический привкус!
— Вот и пей сам эту специфическую бурду!
— Между прочим, это любимый сорт Мэрилин Монро! — Лешка подмигнул Виталику. — И Шэрон Стоун постоянно его заказывает ящиками…
— Да что ты? — Даша еще отпила и задумалась. — А вообще-то, ты знаешь, ничего… если распробовать, вкус очень даже интересный… фруктовый оттенок…
— Я хочу выпить за мою жену! — прервал ее рассуждения Виталик, подняв бокал. — Встреча с Катей — это самая большая удача в моей жизни! За самую прекрасную женщину Москвы! За тебя, солнышко!
Катя поднесла к губам бокал с золотистым искрящимся напитком, сделала первый глоток и почувствовала то радостное, легкое головокружение, которое ощущаешь в первый день весны. Может быть, в этом было виновато не шампанское, а слова Виталика, но только ей захотелось смеяться и говорить милые глупости.
— Это ты самый лучший! — проговорила она. — Самый умный, самый сильный, самый щедрый…
— Солнышко! — Виталий приподнялся и торжественно взмахнул рукой, привлекая к себе внимание. Впрочем, Катя и так не сводила с него глаз. — Я, кроме всех перечисленных тобой достоинств, еще и замечательный фокусник!
— Что? — Леша посмотрел на компаньона с недоверием. — Так вот почему у нас так гладко прошла налоговая проверка!
— Не к ночи будь помянута! — фыркнул Виталий. — Нет, я серьезно. Вот смотрите: что лежит на этой тарелке?
— Ничего. — Катя привстала, уставилась на его тарелку в полном восторге, не сомневаясь, что муж устроит сейчас что-то совершенно замечательное.
— Совершенно верно! — Виталик накрыл тарелку крахмальной салфеткой, взмахнул руками и страшным голосом злого волшебника проговорил: — Эне, бене, ряба, квинтер, финтер, жаба!
Катя следила за происходящим с восторженным выражением ребенка, который разворачивает сверток с новогодними подарками.
— Неверов, как ты выражаешься! — дурашливо воскликнул Леша. — Выбирай выражения, здесь все-таки дамы!
— Ну тебя! — фыркнул Виталик и ловким движением сдернул с тарелки салфетку.
Под ней оказался зеленый бархатный футляр в форме сердца.
— Браво! — захлопала в ладоши Даша. — Неверов, тебе нужно в цирке выступать! Или в этой программе «Цирк со звездами»!
— Катя, — проговорил Виталий очень серьезно, — ты не хочешь взглянуть, что там внутри?
Катя глубоко вздохнула.
Ей было немножко страшно: так серьезно смотрел на нее муж, таким ожиданием светились его глаза… Она нажала на защелку, начала приподнимать крышку футляра и зажмурилась, как зажмуривается ребенок, входя в комнату с только что наряженной елкой.
Наконец она открыла глаза и ахнула: на зеленом бархате лежало старинное золотое кольцо. По овальному эмалевому бирюзовому полю, окруженному россыпью мелких изумрудов, бриллиантами была выложена буква «Е», первая буква имени Екатерина, ее имени…
— Это чудо!.. — выдохнула Катя, поднимая глаза на мужа. — Настоящее чудо!
Виталий знал, что она любит только старинные украшения, предпочитает их модным поделкам современных дизайнеров. Подругам, которые фыркали и говорили, что не хотят носить чьи-то обноски, что надевать старые украшения — это все равно что покупать одежду в секонд-хэнде, Катя возражала: только в изделиях восемнадцатого, в крайнем случае девятнадцатого века чувствуется настоящее мастерство, настоящая душа вещи…
— Это кольцо принадлежало твоей тезке Екатерине Великой, — скромно сообщил Виталий. — В то время, когда она была еще не императрицей, а всего лишь женой наследника престола, поэтому над литерой нет цифры два…
Катя встала, обошла стол и поцеловала мужа.
— Я рад, что тебе понравилось, — проговорил Виталий.
— Пойдем попудрим носик, — потянула ее Даша.
Катя с сожалением закрыла футляр с кольцом, спрятала его в сумочку и пошла за приятельницей. Надеть сразу такое потрясающее кольцо на руку она не могла, к этому нужно было морально подготовиться, и Виталий это, кажется, понял.
— Не понимаю твоей страсти к этому старью, — проговорила Даша, едва они вошли в туалет. — По мне, самый лучший подарок — это денежки на карточку, и чем больше, тем лучше. Но у каждого свои увлечения… Ну что, будешь?
— Что? — растерянно переспросила Катя.
— Как — что? Мы же пришли попудрить носик…
— Ах да… — Катя достала из сумочки пудреницу — восемнадцатый век, синяя эмаль, бриллианты…
— Ты что, и правда собралась пудриться? — Дашка захлопала ресницами и расхохоталась. — Ну ты даешь!
Она подняла правую руку — на среднем пальце красовалось кольцо с овальным аметистом. Нажала на камень, и он откинулся в сторону, открыв маленький тайник, наполненный белым порошком:
— Вот это действительно хорошее кольцо… Хоть и не восемнадцатый век, но две дозы помещаются!
Она высыпала порошок на стеклянную полочку, разровняла кредиткой, повернулась к Кате:
— Ну, именинница, давай ты первая!
— Нет, я не буду! Ты же знаешь…
— Ну как хочешь! — Дашка поднесла к носу свернутую купюру, втянула порошок, проговорив: — Ну, с днем рождения, подруга! — На секунду она замерла, потом тряхнула волосами и вполголоса проговорила: — Конец света! Просто полный улет! Не понимаю, как ты обходишься без кокса? Как ты расслабляешься? Я бы без кокса, наверное, просто с ума сошла. Впрочем, ты у нас вообще странная… настоящая тургеневская девушка… Ты ведь, кажется, даже мужу не изменяешь?
— Конечно, нет, — довольно сухо ответила Катя. Она не любила разговоров на эту тему и старалась их не поддерживать. — Зачем же портить самое лучшее, что у меня есть в жизни?
— Ну ты даешь! — Дашка снова расхохоталась. — Вот, допустим, тебе очень нравятся лобстеры. Но это же не значит, что нужно отказываться от фруктов или мяса? В жизни много приятных вещей! Если одними лобстерами питаться…
— Ну пойдем, если ты готова. — Катя ясно дала понять, что разговор ей не нравится.
Дашка фыркнула, оглядела свое отражение в зеркале и явно осталась довольна.
В дверях туалета они столкнулись с тощей брюнеткой в синем платье от Kenzo. Вид у нее был такой, как будто за ней гонится вся Тамбовская группировка, — горящие глаза, трясущиеся руки… Не успев закрыть за собой дверь, она вытащила из сумочки бумажный конверт.
— Не рассыпь, подруга! — фыркнула ей в спину Даша. — Ишь как тебя разбирает!
Когда они вернулись в зал, мужчины о чем-то разговаривали, и, судя по их лицам, разговор был не очень приятный.
