Вот так.
Счастливейшим временем.
Перечитал и понял, что не успел сказать самого главного.
Когда старик велел нам «отдыхать» и, пыхая трубкой, отправился изучать то, что осталось от паровинга, я повернулся к Бааламестре и с чувством осведомился о причинах его необыкновенной словоохотливости.
«Глупо врать тому, кто может помочь», – философски ответил Каронимо.
«Вы знакомы?»
«Ты разве не понял, что нет?»
«Но Эзра узнал и Павла, и тебя».
«Наши физиономии достаточно известны тем, кто хоть чуть-чуть интересуется наукой», – проворчал Каронимо.
«Владелец помойки интересуется наукой?» – глупо спросил я.
А в следующий миг меня поставили на место.
«Во-первых, не владелец помойки, а владелец Помойки, – уточнил Бааламестре. – А во-вторых, его настоящее имя – Эзгария Мария Дарам Калик-Кедович, он действительный член Академии наук Верзи, почётный профессор Лавентальского университета Герметикона и автор учебника, по которому мы с Павлом когда-то учились».
Из дневника Андреаса О. Мерсы alh.d.* * *
– С Хансеи? – Судя по прозвучавшему в голосе женщины удивлению, Хансея для неё являлась синонимом настолько далёкого мира, что сам факт его существования вызывал серьёзные сомнения.
– Мне его подарила замечательная девушка. – При взгляде на красно-жёлтый браслет по губам Гатова скользнула лёгкая, чуточку грустная улыбка. – Она сказала, что благодаря браслету я навсегда её запомню, и знаешь, получилось: прошло семь лет, у меня было много женщин, но лицо той девушки я помню до сих пор.
– Хотел с ней остаться?
– Почти захотел, – признался Павел. Не женщине признался – себе, продолжив смотреть на старый, чуть полинявший от времени подарок. – В тот момент я оказался на жизненном перекрестке, и сделать выбор оказалось ой как непросто.
И лёгкая гримаса, словно отметающая печальные воспоминания.
Он был не против помолчать, но профессионалка знала, что грустный клиент – минимальные чаевые, и постаралась отвлечь Гатова от хансейской истории. Руки гостя были переполнены украшениями, и женщина надеялась, что не все они напоминают ему о чём-то грустном.
– А этот откуда? – Она провела пальцем по следующему браслету, собранному из маленьких, пронзительно белых клыков и трижды охватывающему запястье мужчины. – Выглядит забавно.
– С Крандаги, – ответил Павел. – Его собрали из клыков ящерицы Вэла, есть там такие агрессивные создания.
– Кровожадные?
– Ядовитые.
– Очень красивая вещь.
В действительности браслет представлял собой весьма непритязательное украшение, которое можно было смело назвать «варварским», но женщина хотела поскорее «заболтать» неудачную предыдущую тему, а потому не скупилась на лесть:
– Он и красивый, и мужественный.
– Клык ящерицы Вэла необычайно твёрд, и, чтобы просверлить в нём отверстие, требуется день, а то и больше. Работу доверяют только опытным мастерам, которые портят не больше одного клыка из десяти.
– На чём же тренируются ученики?
Павел рассмеялся, показав, что оценил шутку женщины, и продолжил рассказ:
– На изготовление браслетов идут только левые клыки, правые, как ты верно подметила, остаются для обучения. – Он помолчал. – Крандагийцы верят, что браслет из ста одного левого клыка Вэла приносит удачу.
– Наверное, это редкое украшение?
– Достаточно редкое, – подтвердил Гатов. – Ящериц Вэла ловят ради яда, который медикусы используют для создания сильных лекарств. Статистика такая: каждая десятая ящерица кусает ловца, каждый пятый укушенный умирает.
– То есть на твоих руках кровь? – улыбнулась женщина.
Она думала, что удачно пошутила.
– На моих руках много крови, – тихо, но почти сразу ответил Павел.
– Ты не просто цепарь, а военный цепарь? – Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы странный клиент окончательно впал в задумчивость. И ещё она проклинала себя за глупую идею поболтать о побрякушках.
– Да, я цепарь. – Именно эту легенду Гатов приготовил для любознательных менсалийцев. – Десять лет в Пустоте.
И заложил руки за голову.
Умиротворённые, наполнившиеся сладкой усталостью, они лежали на разобранной, точнее – растрёпанной, раскуроченной кровати и пытались болтать ни о чём. Простыни скручены, подушки смяты, одежда в беспорядке разбросана по полу. В начале встречи присутствовала бутылка вина, но сейчас она опустела и валялась в углу, а остатки из бокала Гатов жадно допил несколько минут назад.
– Ты не палубный, для палубного слишком грамотный. – Женщина почувствовала изменение тона, поняла, что ей удалось отвлечь клиента, чуть успокоилась и положила голову Павлу на грудь. – Механик?
– Точно.
– Но не шиф.
– Был шифом, – уточнил учёный, вспомнив детские мечты.
– Шифы – здоровенные, – мягко произнесла женщина.
– Удар у меня хороший.
– Ещё мощь нужна. С тремя ты вряд ли сладишь.
– С тремя слажу, но не больше. – Павел зевнул. – А шиф должен класть пятерых любого размера.
– Вот-вот.
Шифбетрибсмейстеры цеппелей – а именно о них говорили сейчас любовники – отвечали не только за ход кораблей, но и за соблюдение нижними чинами устава, а потому всегда поражали гигантскими размерами и физической мощью. Как говорили, «настоящий шиф способен пнуть цеппель так, чтобы он пролетел через Пустоту, и за время перехода уложить не менее десятка нарушителей дисциплины». Справедливости ради следует заметить, что чаще шифы укладывали чужих цепарей во время популярной игры в «вышибалу», поскольку ссориться с собственным шифом дураков находилось мало.
– А на Менсале как ты оказался? – продолжила расспросы женщина.
– Залетел, не подумав.
– Списался?
– По пьянке. – Павел рассеянно провел рукой по тёмным волосам случайной подруги. – Перебрал бедовки в Шпееве, а когда очнулся, цеппель уже ушёл. Зря трепался в кабаке, что хороший механик.
– Здесь такие ценятся.
– Теперь знаю.
Истории Гатова научил Эзра, и она была вполне обыкновенна: местные шли на всё, чтобы заполучить грамотного специалиста.
– Со мной обошлись по-человечески: предложили хорошие деньги и не обманули при расчёте. – Ещё один зевок. – Я полгода работал в Шпееве.
– Почему не уехал?
– Здесь платят больше, чем на других планетах, – усмехнулся Павел.
Война есть война, и тот, кто готов рисковать, может рассчитывать на хорошую прибыль.
– Я собрал артель и нанялся к трибердийцам. Ремонт любой техники во время боевых действий – двойной тариф. Главная специализация – кузели.
