— А кто ваш лидер? — спросила я. — Прямо сейчас? На кого ты сейчас работаешь?
Он просто смотрел на меня.
— Неужели? — произнесла я. — Мы будем играть в эту игру?
— Я не могу тебе этого сказать, Высокочтимая Сестра. Мне очень жаль, но не могу.
— Тогда ты, наверное, не удивишься, что я не могу тебе доверять, — ответила я.
Глаза Даледжема встретились с моими, прямо перед тем, как он выдохнул, один раз качнув головой.
— Нет, сестра, я не удивлён. Однако я думаю, ты можешь доверять своему мужу… и брату Балидору.
Я подавила ещё более сильный прилив ярости.
Я прикусила губу, но моё молчание длилось недолго.
— Тебе, наверное, не стоит сейчас вспоминать о моих супружеских отношениях, брат, — сказала я, понизив голос и заговорив намного холоднее. — Или говорить мне, должна ли я доверять своему мужу. Если только ты действительно не хочешь, чтобы какая-то часть твоего тела оказалась сломана. Или, может быть, вообще отделена от тела.
Я заметила, как его глаза дрогнули.
К его чести, в остальном маска разведчика не рухнула.
Определённо выучка Адипана.
— Ты должна поступать так, как считаешь нужным, Высокочтимая Сестра, — пробормотал он, кланяясь.
— Неужели? — переспросила я, изо всех сил стараясь, чтобы в моём голосе не прозвучала ярость. — Должна ли? Ну, может быть, ты скажешь мне вот что. Почему моему мужу приходится говорить тебе, чтобы ты держал свои грёбаные руки подальше от него, брат? Не один раз, а аж дважды, по крайней мере, в моём присутствии?
В тёмной будке охраны воцарилась тишина.
— Ну? — настаивала я. — Ты так хорошо справлялся. Кое-что из того, что ты сейчас сказал, действительно имело смысл. Не теряй самообладания сейчас.
Он начал делать почтительный знак Моста, но это только разозлило меня ещё больше.
— Не надо мне этого подобострастного дерьма, — огрызнулась я, крепче вцепившись в дверной проём. — Если ты такой большой мой последователь, то должен знать, что я не люблю лжецов. Особенно лжецов, которые уже дали мне достаточно вескую причину не любить их.
Помедлив, чтобы сжать челюсти, я кивнула в его сторону.
— Отвечай на вопрос, — сказал я. — Что тебе надо от Ревика? Откуда ты его знаешь?
На этот раз он открыто вздрогнул, и моя кожа вспыхнула от жара, когда я поняла, что дело в использовании имени Ревика.
— Ты собираешься мне ответить? — сердито потребовала я.
— Нет, — сказал он. Подняв глаза, он поморщился, увидев выражение моего лица, и вскинул руку в миролюбивом жесте. — Госпожа, мне очень жаль, но я не могу. Я не вправе это рассказывать. Было бы неправильно с моей стороны сказать тебе об этом. Я не подходящий человек для этого.
— Тогда кто же? — я резко махнула рукой, обводя рукой маленькую будку охраны. — Неужели здесь есть кто-то ещё, кто попросил о личной встрече с Syrimne d’ Gaos, только для того, чтобы распускать свои проклятые лапы?
Воцарилось молчание.
Видящий не опустил взгляда.
— Я имел в виду, что тебе, вероятно, следует поговорить со своим мужем, — мягко сказал он.
Я попыталась придумать, как ответить на это, и обнаружила, что не могу.
Ярость ослепила меня. Мне снова захотелось ударить видящего, ударить его по лицу, спросить, откуда я его знаю, откуда он меня знает. Вспомнив, что сказал ему Ревик, на что я практически наткнулась в те несколько секунд, когда подслушивала, я сжала челюсти, заставляя себя молчать, пока самый сильный порыв не прошёл.
Ревик пытался уговорить меня уйти вместе с ним. Он защищал этот кусок дерьма.
Он защищал его от меня.
Сглотнув, Даледжем отвёл глаза.
Я уже собиралась попробовать снова, когда он опять посмотрел на меня, встретившись со мной взглядом, и его зелёные с фиолетовым ободком глаза смотрели серьёзно. На этот раз его свет открылся по-настоящему, достаточно, чтобы я осознала, что выдерживаю его взгляд.
— Я смиренно прошу прощения, Высокочтимая Сестра, — сказал он. — Правда. Я умоляю тебя простить меня. Не только из-за того, чему ты случайно стала свидетельницей, но и за моё отсутствие самоконтроля. Просто когда я узнал, что твой муж… — он поколебался, покраснел и покачал головой. — Я забылся, сестра. Я забыл про его положение… Я забылся. Этому нет оправдания. Я никогда намеренно не причиню вреда тебе или твоему супругу. Когда я заявляю, что служу тебе превыше всех остальных, я говорю это от всего сердца. Я служу тебе, сестра — превыше его, превыше всех остальных. Клянусь своей душой, Высокочтимая Сестра.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— У тебя довольно хреновый способ продемонстрировать это, брат…
Он снова остановил меня, его голос и свет оставались деликатными.
— Я знаю, — он поднял ладони, его глаза всё ещё умоляли. — Мне очень жаль. Правда. Пожалуйста, прими мои извинения. Знай, что я приму любое возмездие, которое ты сочтёшь нужным. С радостью, Высокочтимая Сестра. И это больше никогда не повторится. Я клянусь в этом.
Глядя на него, я боролась с эмоциями, исходящими от его света.
Но даже так я не могла избавиться от этого чувства.
Я даже не могла понять, что со мной не так, не могла выразить это словами. Я силилась взять под контроль свой разум и свет, чтобы обдумать то, что он говорил, что я чувствовала от него, что я чувствовала от Ревика… то, чего я вообще якобы добивалась в этот момент, продолжая кричать на этого совершенно незнакомого мужчину.
И он был незнакомцем. Я его не знала.
Он явно не знал меня.
До меня вдруг дошло, что я вся дрожу.
Меня действительно трясло.
По странным вспышкам в темноте, когда я смотрела на него, по нечёткости его очертаний я также поняла, что мои глаза светятся.
Я не знала, был ли это только гнев, но гнев определённо являлся той частью, которую я чувствовала наиболее ясно. Ярость, на самом деле… такая сильная ярость, что мне было трудно смотреть ему в глаза, особенно стоя так близко. Мне всё ещё хотелось встряхнуть его, заставить рассказать, кто он такой, чёрт возьми, что ему нужно от меня, от Ревика, откуда они друг друга знают, почему он на самом деле здесь.
Какого чёрта он прикасался к нему?
Мне нужно уйти от этого.
Мне нужно уйти от этого.
Сейчас же.
Я отпустила края дверного проёма, пытаясь контролировать свой свет, чтобы отстраниться от его света. Я даже не взглянула на него, пятясь от двери. Звук собственного голоса удивил меня. Честно говоря, я едва узнала его.
— Держись от него подальше, — грубо произнесла я.
Мои слова вызвали у меня лёгкую тошноту. Я вытерла лицо одной рукой, чувствуя, как ладонь дрожит, и только потом поняла, что плачу. Я не смотрела на лицо другого видящего достаточно долго, чтобы оценить его реакцию. Я не стала дожидаться его ответа.
Я двинулась вперёд, не имея ни малейшего представления о том, куда иду.
Как и Ревик, я не оглядывалась назад.
Глава 13
Ревность
У меня не было ощущения, что я разговаривала с тем другим видящим очень долго.
И всё же, когда я добралась до конца пирса, там стоял только Балидор.
Он настороженно посмотрел на меня, как будто гадая, что я наделала.
Я почувствовала, что он расслабился только через несколько секунд… в тот же самый момент я ощутила, как Даледжем покинул будку охраны. Я не повернулась, чтобы посмотреть, но ощущала, как свет Балидора проследил за Даледжемом, когда тот направился к заднему входу в казино-курорт.
Из его света вышел столько ощутимый импульс облегчения, что я фыркнула.
Мой голос прозвучал слишком жёстко, чтобы убедительно сойти за шутку.
— Ты действительно думал, что я сверну ему шею, ‘Дор?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Балидор перестал следить за Даледжемом, хотя я и не смотрела, чтобы убедиться в этом. Я наблюдала, как лидер Адипана обдумывает мои слова.
Он слегка улыбнулся, затем щёлкнул себе под нос, переводя взгляд на меня.
— Признаюсь, эта мысль приходила мне в голову, Высокочтимая Сестра, — пробормотал он достаточно искренне, чтобы я ощетинилась.
