— То есть, ты признаешь это, — сказала я слегка порицающим тоном.
— Признаю что? Я что, в чём-то не признавался?
— У тебя что-то было с этим парнем. С Даледжемом.
— Да! — ответил Ревик, и в его голосе снова зазвучало удивление. — Да, у меня кое-что с ним было. В данный момент мне это уже не кажется большим секретом, жена. Во имя богов, если ты ещё не догадалась об этом к тому моменту, как увидела нас в той будке, то я сразу сообразил, что ты поняла, когда заметил, как ты там стоишь. А что? Он это отрицал?
— Он сказал, что мне надо спросить у тебя, — сказала я.
Я снова хмурилась, стараясь мыслить вопреки этому открытому признанию Ревика. Конечно, в эти дни он в целом был более откровенным, если я знала, что спросить, но это всё равно выбило меня из колеи. Может, потому что я ожидала той странной насторожённости, как в доках.
— Ну и… что? — спросила я. — Ты собирался поговорить со мной об этом? Когда я спущусь вниз?
— Конечно, — ответил он. — А почему бы и нет, чёрт возьми? Я же сказал, что сделаю это. Я сказал, что расскажу тебе всё, что ты захочешь узнать, когда мы вернёмся сюда, — он вздохнул, и я почти видела, как он проводит пальцами по своим чёрным волосам. — Господи… жена. Это было больше тридцати лет назад. Он даже отдалённо не представляет для тебя угрозы. Сама эта идея чертовски смехотворна.
Я прикусила губу.
— Ты говоришь так, будто это очевидно. Это не было очевидно для меня, когда вы были на том пирсе. Ты и ‘Дори оба вели себя там чертовски странно. И ты никогда даже не упоминал о нём раньше, Ревик, — подумав об этом, я добавила: —…Ты никогда раньше не упоминал ни одного парня. Ни одного. Даже мимоходом.
— Так вот что тебя беспокоит? — спросил он. — Что он мужчина?
— Не совсем. Это просто… — я прикусила губу. — Даже не знаю. Это меня удивило.
На линии воцарилась тишина.
Я посмотрела на воду, внезапно пожалев, что не могу почувствовать его свет.
Ветер тоже становился холоднее. Я поймала себя на мысли, что, может быть, мне стоит просто пойти туда и поговорить с ним лицом к лицу. Раньше мне казалось, что это вполне зрелый поступок — бросить всё, потратить некоторое время на размышления и разбор того, что действительно беспокоило меня, и было ли это вообще реально… желательно до того, как я начну кричать на Ревика без всякой причины.
Теперь я посмотрела на ситуацию с его точки зрения, и это выглядело менее зрелым и гораздо больше походило на прятки от собственного мужа.
Но от сидения здесь мне стало спокойнее.
Океан успокаивал меня; так было всегда, с самого детства.
— Спускайся сюда! — воскликнул Ревик, и его немецкий акцент стал ещё заметнее. — Господи Иисусе, Элисон. Ты хочешь, чтобы я умолял? Почему мы говорим об этом вот так? По связи… где я даже не чувствую твоего света? Ты пытаешься наказать меня просто за то, что мой бывший появился здесь?
Я прикусила губу.
— Он бывший? Даледжем?
— Чёрт побери, Элисон! Иди сюда!
Щёлкнув языком, я покачала головой, невольно улыбаясь.
Ревик раздражённо выдохнул.
— Чего ты ждёшь? Что ты хочешь от меня услышать?
— Не знаю.
— Нет, знаешь! — воскликнул он. — Чего ты боишься? Неужели ты думаешь, что я нарочно скажу тебе что-то ужасное? Попытаюсь задеть твои чувства? Иди сюда, чёрт тебя возьми! Ревнуй в моём присутствии… А потом я хочу помириться.
Я хмыкнула.
— Помириться, да?
— Не будь трусихой, — его акцент усилился, а голос стал хриплым. — Я хочу, чтобы моя жена ревновала. Я хочу, чтобы она накричала на меня в этом грёбаном платье, и потом я смог наказать её… за то, что она ревновала, за то, что безбожно дразнила меня в том казино, и я чуть не забыл, что мы вообще там делали. Я мог бы придумать ещё несколько причин…
— Ревик, — вздохнула я. — Ты действительно невозможен. Ты это знаешь?
— Я обрываю связь, — произнёс он предостерегающим тоном. — Иди сюда. Я серьёзно.
Я почувствовала, что сдаюсь, ещё до того, как кивнула, слегка дрожа от холода.
— Ладно, — начала я. — Просто…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но связь уже оборвалась.
Глава 14
Проблема со светом
— Нас перенаправили, — сказал Локи.
Подняв на плечо свою автоматическую винтовку, израильский ТАР-21, или Тавор, он поправил гарнитуру и посмотрел на Иллег, затем на Джакса, который устроился по другую сторону от Иллег. Оба сидели на корточках у кирпичной стены в переулке, частично заваленным мусором и растениями, пробивавшимися сквозь битый цемент.
Большая часть мусора уже была убрана. То, что осталось, состояло из битого стекла, мокрых пластиковых пакетов, искорёженного металла, пропитанных мочой кусков пены, обломков металла и пластика, которые нельзя было использовать для других вещей… и остатков того, что, вероятно, было едой, теперь слишком гнилой даже для действительно отчаявшихся и оголодавших.
Большая часть этого гнилого органического вещества образовывала зловонные кучи у основания более высокого из двух кирпичных зданий, рядом с металлической дверью.
Ресторан, предположил Локи.
Он чувствовал более плотный, более приторный запах разложения и знал, что не всё здесь было пищей. Всякий раз, когда ветер менялся, дуя на север между зданиями, запах гниющей плоти и растительного вещества становился в разы хуже.
Однако даже большая часть человеческих останков была кем-то съедена.
Локи предпочитал думать, что большинство этих падальщиков — собаки.
Они находились в бывшем районе Бруклин в Нью-Йорке, недалеко от того места, где он переходил в Квинс.
Теперь эти названия и границы были почти бессмысленными.
Новые границы змеились меж этих зданий, нарисованные мелкими военачальниками, доморощенными ополченцами и менее крупными группировками отчаянных людей, просто пытающихся выжить.
Половина зданий уже разрушилась, некоторые из них пострадали от человеческих рук, но ещё больше — из-за приливов, штормов и наводнений со стороны вторгшихся рек и морей, которые разливались по дамбам и бастионам, защищавшим Лонг-Айленд. Однако энергетические поля, построенные для защиты и укрепления этих дамб, полностью разрушились в предыдущие месяцы, оставив местных жителей уязвимыми для реалий природного мира.
Вся эта местность вскоре превратится в болото морской воды.
Однако это произошло бы независимо от того, что делали местные жители, если только не случится что-нибудь, что вернёт цивилизацию обратно в сеть. При нулевой правоохранительной системе, отсутствии централизованной энергосистемы, невозможности приструнить различные преступные группировки, управляющие теперь Лонг-Айлендом, и нулевом руководстве, не было никакого способа построить что-то, что принесло бы пользу всем.
Локи был бы очень рад оставить эту часть мира позади.
— Босс хочет, чтобы мы отправились в Вашингтон перед тем, как возвращаться обратно, — сказал он, закончив свою мысль и оглянувшись через плечо на остальных семерых видящих в своей команде. Его глаза избегали единственного человека, который теперь сопровождал их. — У меня есть приказы и координаты для новой встречи. К югу отсюда. Есть вещи, которые он хочет, чтобы мы проверили, прежде чем покинем сушу.
— Босс? — пробормотал Джакс. — Какой именно?
Слова прозвучали полушутливо, но Локи ответил ему без улыбки.
— Меч, — сказал он.
— А что в Вашингтоне? — спросила Иллег по другую сторону от Локи.
Она вскинула свою винтовку, копируя позу Локи, только с бельгийской F2000. Винтовка, конечно, была модифицирована, как и всё оружие, которое они носили, в основном с помощью органических компонентов, но Локи заметил несколько других игрушек на данном оружии Иллег, включая более качественный прицел, чем тот, что считался стандартным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я ещё не смотрел зашифрованные файлы, сестра, — сказал Локи, глядя ей прямо в глаза. — Оли сказала, что босс хочет, чтобы мы искали информацию о С2-77, а также о любых связанных с этим правительственных планах на случай чрезвычайных ситуаций, которые мы сможем найти. Под Белым Домом есть бункер. Он хочет, чтобы мы его проверили, раз уж мы так близко. Мне сказали, что Мосту снятся сны о нём, что они могут быть пророческого характера… вроде того, как она получила Списки.
