Данилов же пойманным грызуном не побрезговал. Нечасто увидишь, как человек, знающий четыре иностранных языка, включая латынь, будет, торопясь и обжигаясь, есть похлебку, где плавают крысиные лапки. Только потому, что человеку с такой биографией на этом этапе катаклизма полагается быть мертвым и не мешать «четким» пацанам.
Сам Данилов, отправив не одного такого «четкого» примерять деревянный макинтош, считал немного по-другому. Во-первых, ботан ботану рознь. Кто-то грызет гранит наук из-под палки, а кто-то, чтоб доказать окружающему быдлу, что оно его ногтя не стоит. И это подразумевает совершенно разные взгляды на мир. Да и в любом случае, проще ботанику научиться драться, материться и бухать, чем ублюдку из подворотни выучить общее языкознание. Что как бы намекает на несопоставимую силу характера.
Так он считал, но если взглянуть правде в глаза, Саша был исключением. Пока почти все, кого он встречал, попадали под определение «жлобье».
С крысой была связана история. Данилов не охотился на нее — она атаковала первой, когда Саша вторгся на ее территорию. Поиски в погребах напоминали лотерею, шанс на хорошую находку был ничтожно мал. В девяноста процентах все было выметено подчистую, в оставшихся десяти могли попасться кило подгнившей морковки, пара картофелин или одинокая свекла прошлогоднего урожая. В таких случаях Саша не считал время, ушедшее на осмотр, потраченным впустую. Изредка где-нибудь в темном уголке сиротливо стояла забытая банка соленых огурцов или варенья.
В одном погребе он обнаружил то, чего предпочел бы не находить. Крышка была придавлена упавшим деревом, которое он смог сдвинуть, только распилив ножовкой. Насморк сыграл с ним злую шутку, и он обнаружил содержимое погреба, только когда спустился вниз. Не будь у него заложен нос, он, приподняв крышку и унюхав этот жуткий запах, не полез бы туда.
Целая семья: муж, жена и дочка. Явно умерли от удушья. Александр давно зарекся ставить себя на место тех, чьи последние минуты были особенно страшными. Он начал шарить по полкам, стараясь не смотреть в пустые глазницы.
Ему надо было сообразить, что мягкие ткани лиц слишком сильно попорчены. Одно разложение сделать так не могло.
Данилов не успел додумать эту мысль, когда что-то бросилось на него из темноты, с верхней полки. Напрасно он думал, что его ничем нельзя напугать.
На мгновение он запаниковал. Фонарик полетел на пол. Саша ударился о лестницу, закрутился на месте и чуть не расшиб голову о низкий земляной потолок. Еще немного, и он бы пал жертвой существа в раз в сто меньше по размерам, и вместо трех человеческих трупов в погребе стало бы четыре.
Данилов тряхнул головой, и то, что вцепилось ему в капюшон, отлетело в сторону. В следующую секунду что-то маленькое начало кидаться на парня с разных сторон — на спину, на руки, на ноги. Маленькое, но злое. Страх в душе парня сменился досадой. Сообразив, что к чему, он нервно расхохотался. Курам на смех; слава богу, никто не видел. Ориентируясь на слух, он со второй попытки сбил существо на лету и отбросил к стене. Саша перевел дыхание только тогда, когда оно перестало подавать признаки жизни. Фарс завершился под молчание трех мертвецов. Крыса была размером с трехмесячного котенка — альфа-самец, вожак стаи. Еще месяц назад он бы выкинул эту дрянь и вымыл руки с мылом. Но теперь тварь попала в Сашину кастрюлю.
Когда он занимался потрошением и разделкой «дичи», в ее желудке обнаружилась золотая сережка. Странное дело, ему не пришлось преодолевать отвращение, хотя вместе с крысой он нашел пару ведер картошки и немного домашних заготовок. Инстинкт говорил ему, что он не может пренебрегать белковой пищей.
— Новинка. Народный северокорейский рецепт… — продекламировал Саша, пожелав отражению в зеркале приятного аппетита. Ел он прямо из кастрюльки, давно не заморачиваясь правилами хорошего тона. Вскоре та была наполовину пуста.
«Неправильно мыслишь, — поправил он себя. — Наполовину полна».
Саша провел рукой по усам и подбородку. Зарос он уже как ваххабит, давно забыв про бритву. Впрочем, так было даже теплее. Что же такое счастье? В тот момент у Александра был ответ. Счастье — это когда засыпаешь без чувства голода в желудке и знаешь, что еды хватит еще на несколько дней. Все остальное чепуха.
После трапезы он был спокоен и даже расслаблен. В тот момент Данилов не мог представить, что существуют испытания тяжелее тех, через которые он уже прошел. А раз худшее позади, дальше должно быть легче.
День семьдесят восьмой
В школьные годы на призывных комиссиях ему стабильно записывали в карточку: «дефицит массы тела». Но тогда он был абсолютно здоров при своем весе и не жаловался на плохой аппетит. Худой и жилистый, без единого грамма жира, он мог двадцать раз подтянуться на перекладине и с первого захода сдавал нормативы по бегу. Полезное качество, если воспитан в толстовском духе и не можешь ударить человека по лицу.
Теперь слово «дистрофик» было констатацией факта. Данилов мог видеть свои внутренности сквозь кожу. Он мог обхватить ногу у колена двумя пальцами. Ниже — не получалось из-за отеков. Когда он последний раз встал на весы, стрелка остановилась напротив деления «50 кг». При росте под метр девяносто весил Саша, как мальчик за пару лет до полового созревания. Больше он к весам не подходил.
Но он еще мог ходить и даже бегать — еще одно преимущество его комплекции. Стокилограммовый бугай не выжил бы на такой диете просто по законам термодинамики. Наверное, организм расходовал какой-то невосполнимый НЗ, сжигал не очень нужные клетки, расщепляя их ради энергии. И все же той явно не хватало. Опытным путем Данилов установил, что бодрствовать больше 8-10 часов в сутки он не может.
Хорошо было, когда удавалось найти сахар или сладости. Банка сгущенки, повышая уровень глюкозы в крови, давала заряд энергии почти на целый день, куда там энергетическим напиткам.
«Поймать бы свинью, — мечтал Данилов, глотая пустой чай восьмого ноября. — Сожрать бы ее целиком. М-м-м…»
Но домашние свиньи почти наверняка исчезли как вид, также как и коровы, и козы, и овцы. Впрочем, он и от дикого кабана не отказался бы, даже от хряка, хоть и слышал, что мясо самцов-производителей имеет неприятный запах и привкус. Жаль, все это оставалось в мечтах. В реальности ему пока не удавалось подстрелить никого, кроме людей.
Когда Саша закрывал глаза, перед ним наяву разворачивались прямо-таки эротические картины полок супермаркета и холодильных витрин мясного отдела.
Засыпал он снова голодным. И в какой-то момент начался бред. На грани сна и яви Данилов думал об альтернативных вселенных.
Думал про то, что есть реальности, где материя до сих пор пребывает в состоянии сингулярности — не было Большого взрыва и разбегания галактик, не говоря уже о звездах и планетах. Вместо них там висит в бесконечном ничто нечто — непостижимый ОБЪЕКТ с плотностью и массой, стремящимися к бесконечности и радиусом, стремящимся к нулю. Трудно представить такое даже человеку с очень развитым воображением. Какая энергия должна содержаться в этом сверхплотном нечто, из которого как из яйца должно вылупиться все сущее?
Есть такие миры, где, наоборот, эволюция материи уже прошла, и наступил аналог тепловой смерти: звезды прогорели, остыли и погасли, не сумев обогреть бесконечное пространство. Настал вечный мрак, температура сравнялась с абсолютным нулем, все процессы остановились, материя рассеялась облаками сверхразреженного водорода. Такая судьба ждет и эту вселенную через какие-то сто миллиардов лет.
А где-то нет звезды по имени Солнце. Или есть, но совершенно другого класса. И вместо третьей планеты у нее пояс астероидов. Или планета есть, но представляет собой газовый гигант наподобие Урана. Или каменный шар, такой же бесплодный, как Марс, Луна или Венера — холодный или раскаленный, с ядовитой или разреженной атмосферой, но, в конечном счете, без жизни.
Есть такие вселенные, где развитие жизни остановилось на стадии одноклеточных. Или планету стерилизовала близкая вспышка сверхновой звезды.
Либо эволюция на планете пошла по другому пути, и разум был дарован представителю не млекопитающих, а головоногих, рептилий или других созданий. А где-то homo sapiens так и не произошел от обезьяны, вовремя почувствовав, чем все это должно закончиться.
Наверно, была и такая планета, где все было как здесь, за исключением того, что Черный День наступил на полвека раньше — аккурат после Карибского кризиса. Или в 1983 году, когда советская система раннего оповещения приняла стаю птиц за летящие МБР.
А на другой 23 августа 2019 года прошло без происшествий — обычный пасмурный день: местами наводнения и землетрясения, местами погромы, теракты и геноцид — ничего экстраординарного, ничего такого, что могло бы оторвать от просмотра телесериала или футбольного матча. Просто гроздья гнева еще не созрели.
