В попытке разгадать эту тайну Дженнифер забылась и невольно стала один за другим метать в его сторону жадные взгляды, словно он был ее любовником, между тем как сам Бардалф продолжал упорно следить за дорогой, не обращая никакого внимания на женщину, сидевшую рядом с ним.
На какое-то затянувшееся мгновение у нее перехватило дыхание. Обычно любовники не могут оторвать глаз друг от друга, подумала она. И все-таки, может быть, это и в самом деле… любовь? Может быть, именно этим чувством объяснялось смятение, бушевавшее у нее в груди? Может быть, именно оно заряжало ее рассудок напряжением в тысячу вольт? И не от этого ли чувства шло желание упасть к нему в объятия, обвить руками шею и никогда-никогда больше не отпускать его от себя?
Возможно также, продолжала размышлять Дженнифер, она испытывала это же чувство, когда была совсем еще юной. Когда Бардалф с матерью покинули Монтроз и у нее неимоверно защемило сердце, словно у нее самой случилась большая беда. Но почему же в ней зародилось такое чувство? Не потому ли, что она была уже тогда влюблена в Бардалфа? Тогда, когда ей было всего пятнадцать.
И, может быть, он оставался в ее сердце на протяжении всех последующих лет. Она не могла забыть его и, возможно, только поэтому связалась с коммивояжером из Сан-Франциско: у него тоже, как у Бардалфа, были вьющиеся иссиня-черные волосы, он тоже много путешествовал по стране, и в его облике тоже просматривались черты гордого, независимого человека.
Искоса взглянув в очередной раз на Бардалфа, Дженнифер положила ногу на ногу и сразу заметила, что его глаза скользнули вверх по ее бедру. Сердце у нее забилось сильнее. Но в следующую секунду она приказала себе не обольщаться серьезными надеждами: все мужчины обращают внимание на женские ноги. Ей же хотелось, чтобы среди представителей сильного пола нашелся такой, который бы ценил в ней не только физическую привлекательность, но и личность, душевные качества. Бардалф же, судя по всему, вряд ли относился к мужчинам подобного типа. Здравый смысл подсказывал ей, что в лучшем случае она была для него лишь женщиной-игрушкой, с которой можно просто развлечься, позабавиться. И не более того. Никакой глубины, никакого постоянства. Никакого брака.
Пройдет всего несколько дней, и они расстанутся, чтобы, может быть, никогда уже больше не встретиться. Ей стало не по себе при этой мысли. Она всегда будет боготворить Бардалфа.
«Форд» подъехал к школе и остановился. Через пару минут кончатся занятия, к ним подсядет Энди, и они вернутся в «Монтрозский угол». Дженнифер распахнула дверцу и спрыгнула на землю. Ее сердце бешено колотилось. Вдруг ей показалось, что ее жизнь распадается на мельчайшие кусочки. И в этот миг она осознала, что по уши влюблена в Бардалфа. Осознание было четкое, ясное и пришло внезапно, как молния.
Дженнифер всегда мечтала о любви. Но в ее мечтах любовь была взаимной, а возлюбленный всегда делал ей предложение. Брак в ее воображении имел счастливый конец, однако в реальной жизни все складывалось иначе. Живая реальность оказывалась жестокой и била ее снова и снова всякий раз, едва она поднималась на ноги. Один шаг вперед, два назад — такова была формула ее существования.
Бардалф научил Дженнифер давать выход эмоциям. Благодаря ему она теперь не держала в себе, как раньше, страх, ярость, ненависть, а смело выплескивала их наружу, чтобы они не отравляли ее изнутри. Точно так же для нее не составило особого труда дать свободу своей любовной страсти, и она с радостью раскрыла перед ним свое сердце, в котором пылала любовь лишь к одному мужчине — к нему.
Но, общаясь с этим человеком, Дженнифер извлекла для себя и другой урок: если будешь простодушно, доверчиво высовываться из траншеи, однажды тебя могут ранить. И ее ранили. Причем еще как! Пуля любви, выпущенная Бардалфом, попала в самое сердце. Да так и застряла там.
Сдерживая прорывавшиеся рыдания, несчастная женщина несколько минут стояла одна в непрочной тишине школьного двора и с болью в сердце думала о том, что отныне и до конца своих дней она уже никогда не встретит другого мужчину, который мог бы сравниться с Бардалфом.
Она любила его. Хотела его. И в безысходном отчаянии осознавала всю безнадежность своей любви.
8
К вечеру того же дня Дженнифер и Бардалф, не сговариваясь, встретились в гостиной «Монтрозского угла». Она, уже в обычном домашнем одеянии, уселась с книгой в кресло и сделала вид, что читает; он разместился за столом и начал что-то увлеченно печатать на портативной пишущей машинке.
А несколькими часами ранее они втроем быстро добрались от школы до особняка, и Бардалф, поставив машину в гараж, сразу вытащил Энди на прогулку. Потом он помог ему сделать уроки, затем они вместе приготовили ужин, а после ужина подросток, уже лежа в постели, услышал от писателя Бардалфа жуткую и одновременно смешную историю, придуманную им самим с ходу, как только Энди поставил для него стул перед своей кроватью.
— Итак, прошло уже достаточно времени, и ты, наверное, сделала выбор, — спокойным голосом обратился Бардалф к Дженнифер. — Какое вакантное место из четырех ты предпочла?
— Еще никакое. Разрываюсь между секретаршей адвоката и регистраторшей в клинике, — выпалила она, хотя по возвращении из Дуранго почти совсем еще не думала о предложенных вакансиях.
— Должно быть, на собеседованиях ты очень понравилась своим потенциальным работодателям, — сказал он. — Надеюсь, теперь ты веришь моему утверждению, что человек может добиться почти чего угодно, если только очень сильно захочет этого?
Дженнифер грустно улыбнулась. Если бы он знал, чего она хотела в жизни действительно очень сильно!
— Полагаю, ты прав, — заметила она, — но мне, пожалуй, больше помогли рекомендательные письма. В них разные люди сказали обо мне столько добрых слов!
— И они сказали правду. Всякий человек, который общался с тобой, знает, что ты честная, искренняя, глубоко порядочная. — Бардалф помолчал, потом добавил: — Такие работники, как ты, встречаются не часто. Ты обладаешь редкостными, удивительными качествами, Дженнифер.
Она понимала, что не могла надеяться на любовь с его стороны. Но, может быть, у них были хорошие шансы на взаимную дружбу? Энди мог бы получить столько полезного от него. Жить с любимым мужчиной под одной крышей и при этом скрывать от него свою любовь — это стало бы для нее настоящей пыткой. Но это было бы лучше, чем потерять его навсегда, никогда не видеть. А ради сына она должна была сделать все возможное, чтобы они остались жить в особняке. Ей хотелось сразу всего — не уезжать из «Монтрозского угла», устроиться на работу и быть любимой Бардалфом! Но располагать всем этим одновременно было просто нереально.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
