Часть 8. «Белые колготки»
По-настоящему война никому не нужна,
но многим нужна ненависть.
Макс Фриш
Так уж устроен человек, что он ко многому привыкает. Как ни странно, даже к войне. В Бендерах тоже. И воюющие, и оставшиеся в городе жители. Привыкли… Привыкли жить умирая. Жить, убивая. И постепенно начали забывать, что можно жить иначе.
В первый же день пребывания в Бендерах не только Вадима, но и всю группу, как они признавались потом, это поразило. Привыкли все. Война стала буднями. Ложатся к пулемету, как будто к станку встают. В МТЛБ — как за рычаги трактора. Работать. Да, именно этим словом — «работать» — многое называли здесь. Идти в рейд или в разведку — «идем работать»… Пойти в ночной дозор — «работать ночью»… Начался обстрел — «минометы заработали»… Защелкали редкие выстрелы — «где-то работает снайпер»… Привыкли. И уже особо не думали, каковы же плоды этой «работы». И к убитым привыкли, и к раненым. Война стала будничной работой. Убийство — отштампованной деталью машины с названием война…
…Молодой бендерский казак, напевавший под гитару «Есть только миг между прошлым и будущим…», только головой повел, когда у вокзала рванула мина и осколком, недалеко от него, ранило товарища. Нет, не безразлично, но как-то совсем уж буднично. Спросил лишь: «Сам дойдешь?» И продолжал напевать.
…Женщина с улицы Пушкина, прислушиваясь к звукам очередного, ставшего чуть ли не традиционным, вечернего артобстрела, залихватски улыбнулась возвращавшимся с задания казакам:
— Сегодня еще ничего. А вот вчера они тут понатворили!.. — и, прикрикнув на детей, пошла загонять их в подвал. Это слово «понатворили», которым мы привыкли оценивать шалости детей, здесь означало несколько разрушенных и сгоревших квартир, около десятка убитых жителей.
Еще недавно оставшиеся в городе жители вздрагивали от неожиданно раздавшейся очереди. Сразу же бросались в укрытие. Но вскоре устали бояться. И вот уже фронтовая привычка, так сказать, «не кланяться каждой отдельной пуле», стала частью характера многих из них. Привыкли.
Да, ко многому привыкли в этом городе. Привыкли к тому, что каждый вечер в полвосьмого, часа на полтора-два обстрелы и перестрелки в основном прекращались — и те, и другие спешили к телеэкранам посмотреть очередную часть сериала «Богатые тоже плачут»… Бендерские мальчишки привыкли в это время пополнять свои коллекции, а потом хвастались и обменивались на своей «толкучке», как филателисты или собиратели значков, найденными на улицах разнокалиберными гильзами, снарядными осколками причудливой формы и хвостовиками — стабилизаторами разорвавшихся мин… Люди привыкли, что каждый день на газонах и у обочины дорог, в скверах и во дворах появляются свежие холмики земли с воткнутыми в них крестами из штакетника… Всё из-за того, что хоронить на кладбище нет возможности. Район занят ОПОНом, дорожки погоста заминированы, малолюдные похоронные процессии обстреливали еще на подходе — такого не позволяли себе даже фашисты пятидесятилетней давности… — то пулеметная очередь прошьет, то прозвучит подлый выстрел снайпера.
* * *
Снайперы… Вот к ним привыкнуть — невозможно! Они стали настоящим бедствием для города. Притаившийся в густой листве или на крыше многоэтажки стрелок вселял ужас неизмеримо больший, чем не знающий пощады батальон ОПОНа.
Снайпер в Бендерах — кто он? Человек или нелюдь — исчадие ада? Всякого из них так называли. И одуревшего от националистической «мамалыги» фанатика-волонтера с «Калашником» в руках и расчетливого «профессионала» — члена олимпийской сборной СССР по пулевой стрельбе, хладнокровно нажимающего спусковой крючок своей спортивной «ТОЗ» овки… Выстрел — и эхом отзывается в его кармане еще одна звонкая монета. По какому тарифу, сколько платили снайперу? Об этом в Бендерах ходило много расхожих версий, но то, что им платили, и платили хорошо — факт!
Выстрел снайпера мог прозвучать в любой миг, в любом районе города, с «румынской» стороны или с тыла… Его пуля не щадила никого — ни гвардейца или казака на позициях, ни пацаненка, выскочившего на улицу, ни женщину, в своей квартире подошедшую к окну, ни старушку, склонившуюся над грядкой… А сколько было расстрелянных ими машин «скорой помощи»! Снайперы не ретировались, как их коллеги, в панике побросавшие бронемашины. У этих иная «работа» — террор города. Цель одна — побольше истребить непокорных бендерчан, вставших на сторону Приднестровья, залить тротуары их кровью. И расчет прост: посеять панику среди населения, вселив страх, заставить людей бросить все и бежать. Из города, за пределы республики, куда глаза глядят…
Свою смертоносную «работу» в Бендерах снайперы начали 19 июня еще до вхождения в город бронированных колонн молдавской военщины. Засев на высотных домах — с крыш и из окон квартир девятиэтажек, «сразу и все», как по взмаху палочки дирижера, начали обстреливать посты гвардии, наряды милиции, идущих с работы домой горожан, играющих во дворах детей… Так, видимо, было заранее спланировано в, казалось бы, безупречно отлаженном механизме вторжения.
* * *
Еще в Тирасполе, в штабе ЧКВ перед отправкой в Бендеры, вилимские казаки услышали от прибывших в помощь с других участков фронта о снайперах, досаждавших им еще с начала морозного и ветреного марта.
— …Жарко было. Снайпера не давали прохлаждаться. Латышские спортсменки тренировались… — рассказывали казаки из-под Рыбницы.
Не поняли, причем тут латышские спортсменки. Объяснили, что довелось им как-то услышать переговоры по рации на латышском языке. Волну засекли. Местный житель, давно осевший здесь латыш, после подтвердил, что разговоры ведутся не о дамских нарядах, а на предмет охоты… на людей.
Сейчас уже не выяснить, кто первым снайперам-женщинам, этим «феям смерти», приклеил ярлык — «Белые колготки»…
* * *
Снайперы буквально наводнили Бендеры. В первые же дни они нанесли огромный урон жителям, защитникам города, бойцам прорвавшим блокаду. Это угнетало, заставляло пребывать в постоянном напряжении. Ворвавшиеся 20 июня в город гвардейцы и казаки, «вычисляя», стали отстреливать и отлавливать снайперов. Но с трудом. Заблаговременно прибыв в город, и хорошо изучив его кварталы, снайперы активно использовали дворы и переулки, знали все лазейки и пути отхода.
— Утром 22 июня мы с задания возвращались, — рассказывал прибывшим землякам нижнеудинский казак Валера Липов, — были в районе крепости. Стрельба только стихла. Видим, у моста творится невообразимое столкновение. Из города шел непрерывный поток — люди покидали Бендеры, шли в Тирасполь. Это была большая людская лента, конца и края которой не было видно. Люди шли и бежали, уповая лишь на случай — в это время были слышны одиночные выстрелы. Снайперы огонь вели. Откуда — непонятно. Но стреляли-то эти суки по беженцам! Возле последнего дома, перед поворотом на мост, лежали убитые пожилая женщина и мужчина, чуть подальше под деревом — старик, женщина и мальчик лет двенадцати. Они так и не добрались до спасительного левого берега… Гвардейцы сказали, что стреляют откуда-то с девятиэтажек. Из укрытия стали всматриваться, и все же засекли одного! Он стрелял с восьмого этажа через сливное отверстие, что внизу балкона. Вместе с гвардейцами перебежками, прикрываясь кустами и листвой деревьев, бросились туда. Поднялись на этаж, но видимо, пока стреляли в замок да ломами дверь в квартиру, он, бросив оружие, успел «слинять» через соседей по балконной пожарной лестнице. На полу валялась СВД и россыпь стреляных гильз… Но уже вечером почти в центре города другого мы все же взяли. Было тихо и вдруг с крыши дома, что у книжного магазина, раздались редкие сухие щелчки выстрелов. Теперь, наученные горьким опытом, ребята блокировали дом, взяв на мушку подъезды, двор, улицу. Поднялись на крышу. У вентиляционной трубы спиной к нам на коленях сидел мужик, одетый по-«гражданке». Метров десять до него было. Видимо, услышав какой-то шум, обернулся, увидел нас и тут же что-то сбросил с крыши. Держа его на мушке, подошли. Не дожидаясь вопросов, — а мы даже рта еще не успели открыть! — он начал кричать, что он не снайпер. Какой ты, черт, «не снайпер», если вокруг свежие гильзы валяются! Глянули вниз — на земле СКС лежит. Разбираться не стали. Спросили только: «Ты уронил? Иди подними…». Ну и отправили его вслед за карабином… С этими никто не церемонится — на месте, по законам военного времени… Потом узнали еще, что в этот день из Тирасполя в помощь прислали двух спортсменов-пулевиков, чтоб хоть немного очистить от снайперов центр города — они из своих винтовок быстро «сняли» еще нескольких…
Валерка рассказывал об этом сразу же после того, как услышали сообщение приднестровского радио, что вчера — 24 июня, в Бендерах задержали наемную «спортсменку» — снайпера из Литвы, на кровавом счету которой было 33 жертвы. Зарубки на прикладе она делала… пилочкой для ногтей.
