Итак, теперь вполне можно спокойно приступать к выполнению главной задачи импровизированного «крестового похода». Правда, для этого придется полностью довериться, какой-то слегка рассеянной в последнее время, ИМПе. Хоть она и успешно прошла сложное испытание на лояльность, но все равно как-то тревожно. Быстренько завершив все необходимые приготовления и на всякий случай тщательно подстраховавшись от внезапных «компьютерных» сбоев, решительно погружаюсь в глубинную медитацию, полностью предоставив в распоряжения Юки все наши нешуточные вычислительные ресурсы, включая свой собственный, не единожды прокачанный интеллект.
Больше всего это похоже на бесконечный, волшебный сон. Безумный калейдоскоп удивительных видений накатывает девятым валом чудовищного цунами. Неотвратимо разбивается на мириады ярких, ослепительных осколков-брызг, безжалостно окатывая тебя, с головы до ног, обжигающим, тонизирующим коктейлем гремучих, совершенно непередаваемых, но в целом исключительно положительных эмоций. С некоторым трудом расслабившись, неспешно дрейфую по самым потаенным, сокрытым уголкам собственного подсознания. У-у-у, сколько же тут хлама разного накопилось. М-дя, и здесь тоже не помешало бы провести генеральную уборку, кое-какие застарелые комплексы подчистить, профессиональные психические деформации немножко выправить, да иные недостойные акцентуации чуточку скорректировать, а то так и в самом деле до банального комплекса всемогущего Бога недолго докатиться. Прямо на глазах начинаю усиленно переживать за свое драгоценное душевное здоровье. Вот ведь угораздило же собственные мозги набекрень вывернуть! Спать ведь теперь спокойно не смогу, пока не оптимизируюсь, черт возьми! Только это я собрался окончательно расстроиться и мужественно предаться занудству самоанализа, как неожиданно звучит знакомый могучий набат виртуального гонга, подсмотренный мною еще в парящем Тате. Уж больно мне тогда понравился сей фундаментальный и животрепещущий, затрагивающий самые основы основ, рингтон. Вот я его и прикрутил в качестве сигнала об успешном завершении намеченных важных мероприятий.
Легко очнувшись от затянувшейся познавательной медитации, несколько обалдело осматриваюсь по сторонам. Локальное время – уже далеко за полдень, то есть целые сутки миновали с момента начала проектных пуско-наладочных работ. Надо отдать должное, ИМПа проделала просто титаническую работу. Даже основное освещение и декоративную подсветку геометрических барельефов педантично восстановила. Ради интереса бегло анализирую обновленную версию служебных программ транспортного комплекса. Выглядит внушительно. Функция контроля доступа на режимный объект и его непосредственного использования выделена в отдельную, независимую службу. Теперь всякая левая публика перестанет тут почем зря околачиваться. В задублированную систему глобальной навигации плотно интегрирован виртуальный квантовый генератор, наглухо гасящий любые деструктивные вибрации и прочие паразитные колебания. Короче, все последние веяния моды заботливо учтены и оптимизированы. Даже многочисленные переменные характеристики выбираемого конечного пункта назначения строго учитываются при общих расчетах каждого перехода. Добротно, ничего не скажешь, и, что не может не радовать, все мои придирчивые рекомендации с капризными пожеланиями не только приняты к сведению, но и старательно реализованы на все двести пять процентов.
– Молодец, Юки! Отличная работа! Сделай, пожалуйста, резервную копию или даже две. На всякий пожарный случай.
– Обижаешь, Туман. Механизм экстренного восстановления при случайном сбое или диверсионном саботаже предусмотрен и успешно внедрен в общую структуру станции. Также обеспечена дополнительная, многоуровневая защита от любых несанкционированных внешних воздействий.
– Вообще-то, я имел в виду, сугубо для личного пользования копию сделай. Ты же не собираешься и в других мирах полностью заново все эти длительные и излишне ресурсоемкие процедуры повторять? По шаблону забахаем универсальный сервис-пак и оперативно пропатчим оставшиеся станции[4]. На наше счастье, недалекие Предтечи особо не отличались чрезмерной изощренностью в прикладном программировании, все хлопот меньше с адаптацией и интерполяцией.
– Верно, я такого варианта не учла. Приступаю к срочному резервному копированию и разработке универсальной методики обновления ПО.
– Ну и молодец, заодно отчитайся Аану о достигнутых результатах и выдай подробные рекомендации, исходя из нашего собственного опыта. Сдается мне, эти кибернетизированные наследнички не слишком далеко ушли от своих на редкость прямолинейных создателей. Еще намудрят с обновками на своем участке работы, как бы нам за ними все переделывать, срочно, не пришлось!
– Принято к исполнению. Еще какие-нибудь срочные распоряжения?
– Да, чего там у нас с археологией? – неторопливо выбираюсь на свежий воздух, – Как продвигается расчистка площадки?
– На настоящий момент выполнено девяносто три процента всех намеченных работ по обеспечению доступа к обозначенному объекту. Расчетное время до полного завершения всех мероприятий – три часа.
– Отлично, расширь общую воронку заглубления на сто метров, укрепи склоны и ближайшие подступы, например, термально. Исключим риск всяких непредвиденных оползней и повторного засорения обработанной территории. – Близко подходить к по-прежнему бушующему, циклопическому, песчаному вихрю нет никакого желания, – Да, вот еще, что там с видеописьмом от Мисато, расшифровала?
– Необходимые изменения в рабочий план внесены. Общее время до завершения операции увеличилось на два часа и одиннадцать минут. Запрашиваемое сообщение от Накашимы Мисато полностью дешифровано. Все вредоносные и подозрительные составляющие успешно обезврежены или удалены. Приступить к трансляции данного видеоматериала?
– Ага, значит, были все-таки с ее стороны, излишне горячительные приветы и иные поползновения нехорошие… Любопытно! Давай, кажи, чего там она соизволила передать?
– Выполняю…
В сознании тут же возникает знакомый до боли трехмерный образ любимой девушки. Ох, и соскучился же я за время такой длительной и такой вынужденной разлуки. Странно, а чего это у нее с глазами? Так и остались полностью черными, даже белков со зрачками не разобрать совсем – жуть какая. Волосы сильно растрепаны, не промыты, улыбочка такая еще у нее снисходительно-язвительная. Весьма спорный тюнинг, надо отметить! Интересно, а звука почему нет до сих пор? Ладно, хоть изображение цветное… Еще успеваю ощутить смутную, явно надвигающуюся угрозу, даже торопливо пытаюсь дать команду «отбой», наглухо заблокировать подозрительно ни фига нелицензионный контент и принять хоть какие-то контрмеры, но уже слишком поздно. Сознание стремительно гаснет, утекает сквозь занемевшие пальцы. Медленно, но верно, отъезжаю во мрак так и неизведанного толком бессознательного. Весело подпрыгивающее и судорожно дергающееся восприятие окружающего неминуемо свертывается в точку. Абзац.
Глава 9. Частичная Ремиссия
Внеплановое возвращение в режим условно активного бодрствования происходит очень замедленно, местами, даже нехотя. В пустотелой голове совершенно отчетливо гудит, гулко бухает и оглушительно потрескивает. Кажется, кто-то, где-то и зачем-то постукивает. Иногда противно скрипит и совсем уж неприлично скрежещет. Такое ощущение, что непосредственно по мне. Абсолютно неторопливо, с эдакой ленцой, всплывает довольно мутная, черно-белая картинка чересстрочной, отчаянно мерцающей визуализации. Сквозь плотную, ватно-войлочную «заглушку» с трудом прорывается разрозненная, не поддающаяся оперативной идентификации, самосопряженная какофония внешних звуков. Восприятие вероломно сбоит, причем напрочь. Полноцветность картинки достаточно быстро восстанавливается, но сразу же возникают вполне закономерные сомнения в полной адекватности ее отображения и интерпретации. Хотя, конечно, процесс цветокоррекции – сам по себе вопрос, невероятно сложный и на редкость субъективный… Смятенный рассудок малодушно отказывается хоть как-то анализировать и познавать окружающую суровую действительность. Удручающее положение. Просто слов нет. Реально нет. Ничего не понимаю! Ни фига не помню! Отстраненно взираю на весь этот жестокий, безумный мир расфокусировавшимся зрительным и слуховым аппаратом.
Кто я? – Не знаю…
Где я? – Без вариантов…
Что вообще со мной происходит?! – А хренотень его ведает…
Ну, вот, к примеру, а кто эти чудные, милые, отвратительно зеленорожие мордовороты в черной клепаной коже, пестрых мехах и многочисленных стальных бляхах? Чего им, спрашивается, от меня нужно, и почему они меня, так остервенело, дубасят, причем одновременно увесистыми кулачищами, суковатыми палками, боевыми молотами и спаренными секирами, да фиг его знает еще чем в том же духе! Чего я им такого нехорошего сделал, что они так спешат выплеснуть свою явно немотивированную агрессию в такой недвусмысленной и неприкрыто циничной форме? В моей сугубо неадекватной голове исподволь всплывает редкое знакомое слово – «орки». Слово это имеет ярко выраженную, негативно-экспрессивную эмоциональную окраску. Знать бы еще, что это все такое. Видимо, что-то донельзя неприятное и, возможно, даже смертельно опасное. Зрение худо-бедно выводит фокус в более-менее подходящую глубину резкости и довольно эффективно стабилизирует доселе бешено скачущую картинку. Хоть двоиться и троиться в глазах перестает. Цвета тоже вроде окончательно откалибровались, правда, зеленые рожи от этого никуда не делись и по-прежнему продолжают самоотверженно стучать почем зря, причем в основном и исключительно по мне. Видимо, все же что-то у них не так с пигментацией и аномальным загаром…
