как пылесос. Заглатывает по самые Нидерланды, умудряясь в глаза мне смотреть и смачно причмокивать. Тело немеет, превращаясь в одно сплошное удовольствие. Я уже ощущаю, как близка развязка. И стоит мне только надавить ей на затылок, прижать носом к животу, как искры оргазма расходятся по всей нервной системе, заставляя меня вздрагивать, обильно заливая опытный рот.
Я выпускаю сучку, смотря как по губам и подбородку стекает сперма. Она откашливается и пытается меня оттолкнуть.
– Придурок! Мне же было больно!
– А кто сказал, что будет легко? – усмехаюсь я, отдышавшись и рывком ее переворачиваю. Ставлю на четвереньки и остатки влаги по мокрым половым губам размазываю. Потом достаю презерватив, живо распределяя по всей длине. Еще немного и я внутри. Медленно растягиваю влагалище, чуть касаясь клитора, а потом вставляю до самого конца, продолжая активно его тереть.
Не самая узенькая мадам, но мышцами работает отлично. Отвожу бедра, чтобы толкнуться снова. Резче. Грубее. Она вскрикивает, опускается грудью на кровать, оттопыривая свой отменный зад выше, делая мне этим еще более приятно. И тогда Остапа понесло. Я просто ускоряюсь, удерживая зад в одном положении.
– О, Господи, – только и выдыхает она, когда я делаю несколько грубых рывков, снова переходя на частые фрикции. Больше не останавливаясь, думаю только о том, как она отлично умеет подмахивать своей жопой.
– Давай, давай, дрянь, – не сдерживаюсь я, толкаясь сильнее, жестче, энергичнее, шлепаю то по заднице, то по сиськам. Она в ответ стонет как сучка, пальцами мнет постельное белье. Я наклоняюсь, беру ее за длинные волосы и к себе поднимаю. Двигаюсь еще чаще, вдалбливаюсь в ее шикарное тело и на ухо рычу.
– Нравится? Нравится, как тебя русский хер трахает? Отвечай! – вытаскиваю. Я на мгновение, чтобы поняла, кому здесь нужно подчиняться. Она сразу хныкать начинает.
– Нравится, Платон, нравится. Засунь его обратно.
– Хочешь? – играю с ней, елозя членом по мягкой заднице. – Умоляй меня.
– Хочу. Хочу, вставь, вставь его пожалуйста обратно, – произносит она на немецком и я закрываю глаза и словно в собственной фантазии оказываюсь. Кайф ловлю похлеще, чем от дряни всякой химической.
– Вот и умница, – вставляю без предупреждения и вдалбливаюсь как можно глубже, чувствуя, как ее горячее влагалище сжимает меня изнутри.
И я больше не болтаю, у меня нет на это желания, только толкаться туда, сильнее, глубже. Туда, где меня плотным кольцом сжимает плоть, словно выкачивая жизненные силы. Пока конец не сжимает в кулаке, пока она не дергается, крича и потряхивая сиськами, обнимая меня за шею. Но я еще не кончил. Отталкиваю ее, даю передышку и иду выпить в бар, смотря как дрожит ее влажно тело. Пожалуй, можно будет ее потрахивать иногда. Так проще, чем ровесниц уламывать и обещать черт знает, что. Выпиваю и возвращаюсь, сняв презерватив. Потом надену новый.
– Что? – хмурится она, когда я ее разворачиваю и сиськи лизать начинаю. – Ты не все?
– Я? – усмехаюсь, натягивая ее сосок до предела и отпуская. Смотрю как мягкая грудь как желе покачивается. – Я только начал, сладкая.
Залезаю на нее чуть выше, беру обе сиськи и сжимаю руками, вставляя между ними член и начинаю трахать. Одновременно с этим приказываю.
– Рот открой, и язык достань.
Она подчиняется, смотря как часто касается ее языка конец, который трахает ее грудь. Своими ноготочками острыми в задницу мне впивается, делая еще приятнее. Вот сразу видно, баба дело свое знает, работать с мужским телом умеет. Я даже выше поднимаюсь, и она тут же принимается яйца мне вылизывать. А потом и снова в рот берет, глубоко и смачно. Но я все равно сползаю, задираю ее ноги, плюю в промежность. Вставляю сразу и глубоко. Она руки к моим волосам тянет, дергает, а я грудь ее кусаю, снова и снова толкаясь внутрь. Но прерываюсь лишь на мгновение, чтобы презерватив натянуть. И только потом заканчиваю, заставляя ее еще раз кончить. И вот когда мадам кончила, я могу отпустить себя и с громким стоном выплеснуть возбуждение сам.
Откатываюсь в сторону, думая, что сейчас неплохо было бы покурить. И о чудо, эта телочка уже и сигарету мне протягивает.
– Ты просто идеальная, – закуриваю, обнимая за плечи и к себе прижимая. Она гладит мою грудь, кубики, по члену ладонью проводит. Он все еще стоит. Обычно двух раз мало. Но пусть передохнет.
– Он великолепный, – цепляет она головку ноготком, заставляя член качаться из стороны в сторону.
– Эй, к нему еще я прилагаюсь.
– Знаю, – усмехается она и встает, идет по направлению в душ, виляя задом. А потом разворачивается. – Но судя по всему он то готов продолжать. А ты?
Я втягиваюсь последний раз и выпускаю дым, усмехаясь. Внимательно смотрю, как она не закрывает дверь в душевую.
Обожаю ненасытных. С такими можно не церемонится. А по ней это сразу было видно. Я в таких вещах ошибаться не могу.
* * * Николас * * *
Вот такой Ингрид мне нравилась больше всего. Она меня словно не замечала. Не пыталась поправить галстук, накормить завтраком и вообще словно летала в облаках. И только на последки спросила.
– У тебя после встречи с Распутиными, нет дел вроде. Мы сегодня улетаем?
Я не знал ответа на этот вопрос.
– Пока не знаю, но забронируй билеты на шесть.
– Хорошо, я на связи.
Я дверь закрыл и выдохнул. Все – таки отношения с ней меня душат. И ведь понимаю, что сам ввязался и вроде как жених, и вроде как надо хоть переспать с ней. Но воспоминания о сексе с Настей покоя не дают. Днем и ночью мучают. И где гарантия, что я не назову Ингрид Настей в самый ответственный момент?
Первую половину дня я катаюсь по делам, которые продолжает контролировать Ингрид. Ярослав показывает мне несколько объектов за городом, где хочет начать строительство дороги. Но после обеда я сразу откланиваюсь и еду в вуз Насти, как раз ко времени того, как она должна закончить на сегодня занятия.
Я в порыве даже цветы покупаю. Белые розы. Именно они ассоциируются у меня с ней. Нежные, невинные, такие ломкие.
Жду возле машины, несколько раз, смотря на отражение в окне. Вроде даже замечаю в свете слепящего солнца пару морщин. Да уж. Нашел время про возраст думать.
И в какой-то момент сердце, спокойно стучащее в груди, начало вытворять невообразимое. Я ее взгляд на себе ощутил. Чуть повернулся и посмотрел прямо на нее, чувствуя, как от ее вида дыхание перехватывает, горло комком сжимается, в голове какой-то странный
