Мартин пожал руку Марку и, стиснув зубы, Кристиану.
– Увидимся на Пасху, – улыбнулся он, надеясь выяснить планы Кристиана.
– Конечно, – отозвался тот. – Итак, до Пасхи.
Мартин кивнул, повернулся и двинулся к двери, но вдруг замер, потому что Кристиан добавил:
– Не беспокойся о Пиа, я с удовольствием присмотрю за ней.
На мгновение Марку показалось, что Мартин сейчас кинется на его пасынка с кулаками, но тот быстро взял себя в руки.
– Я и не беспокоюсь, – сказал он. – Всем известно, что Пиа сама в состоянии о себе позаботиться. Пока! он натянуто улыбнулся и вышел. В воздухе повисла гнетущая тишина. Кристиан потянулся к корзинке с рогаликами, а Марк и Катринка переглянулись.
– Мне надо сделать несколько деловых звонков, а потом мы отправимся на соревнования. – Марк вышел из-за стола и отправился наверх.
– Ты что, специально стараешься расстроить Мартина? – спросила Катринка сына, когда они остались наедине.
– Расстроить? Вовсе нет, – ответил Кристиан вполне невинно. – Я, напротив, старался его успокоить.
Как обычно, они говорили друг с другом по-немецки.
– Я очень волнуюсь за него и Пиа.
– Я заметил, – буркнул Кристиан, раздумывая – не это ли вынудило его домогаться внимания Пиа. Он не любил друзей и знакомых матери и не видел причин жалеть их. Кристиан с раннего детства пугал Хеллеров своим капризным, необузданным характером. Его приемные родители не раз водили его на консультации к высокооплачиваемым психиатрам, но все напрасно. Кристиану нравилось быть «плохим мальчиком», он, что называется, «вошел в контакт со своими чувствами» и научился извлекать из этого выгоду. Теперь он мог добиваться от окружающих желаемого результата, ничего не давая им взамен.
– У этих ребят было трудное детство, – пояснила Катринка.
– Труднее, чем мое? – спросил Кристиан, намазывая рогалик мармеладом.
– Намного, – твердо сказала Катринка.
– Да что ты обо мне знаешь? Что ты можешь знать о моих детских переживаниях? – произнес Кристиан скорее презрительно, чем зло.
– Только то, что ты мне рассказал, – ответила Катринка, стараясь не злиться.
Рассказы Кристиана о том, что уже в шесть лет он был отправлен в специальную школу за свое плохое поведение, она воспринимала с долей недоверия. Ей казалось, что Курт и Луиза Хеллеры были вовсе не такими монстрами, какими их хотел представить Кристиан.
Он улыбнулся.
– А если я наврал тебе?
– Неужели ты способен на это? – Катринка с трудом понимала, когда ее сын шутит, а когда говорит серьезно.
– Оставим этот разговор, – Кристиан поставил чашку с кофе на блюдце. – Почему ты думаешь, что я намерен навредить твоим друзьям?
– Я наблюдала за тобой последние дни и видела, как ты из кожи лез, лишь бы разозлить или расстроить Мартина и очаровать Пиа.
– А если мне нравится Пиа? Если я ей нравлюсь? Что если мы отчаянно влюбились друг в друга?
– Я была бы рада, – сказала Катринка со слабой улыбкой.
– Да? – засмеялся Кристиан. – Как ты непостоянна и непоследовательна, мама!
– Не знаю, почему ты упрекаешь меня в непоследовательности? Я всегда недолюбливала людей, способных мучить других ради собственного развлечения.
– Значит, ты полагаешь, что я наслаждаюсь, делая людям больно?
– Нет, конечно же, нет! – воскликнула Катринка. – Но ты иногда бездушен, Кристиан. Делая что-то, не всегда считаешься с окружающими.
– Может, прежде, чем я наврежу людям, о которых ты, по-видимому, печешься больше, чем о родном сыне, мне стоит уехать из Санкт-Морица? Мне не нравится, что ты читаешь мне мораль!
– Мне тоже, поверь.
– Ты хочешь, чтобы я уехал? – спросил он угрожающе.
– Нет, – ответила Катринка, до смерти перепуганная тем, что он может уехать.
Кристиан встал.
– Тогда разговор закончен.
Катринка кивнула. Она понимала, что не должна допускать, чтобы сын третировал ее, но не смела перечить.
Одержав внушительную победу, Кристиан снова заулыбался.
– Во всяком случае, я не вижу поводов для волнений: с прошлой пятницы я едва перемолвился с Пиа парой слов!
«Именно поэтому я и волнуюсь», – подумала Катринка, глядя, как сын выходит из столовой.
ГЛАВА 13
Было темно, когда Катринка, проснувшись, обнаружила, что Марк куда-то собирается, стараясь не потревожить ее сон.
– Куда ты? – спросила она, находясь между сном и бодрствованием.
Марк подошел и сел на край кровати.
– В семь часов я встречаюсь с Тони Морлендом, – ответил он.
Страх заставил Катринку окончательно проснуться.
– А я и забыла! – воскликнула она. – Я пойду с тобой.
– Не стоит. Факс выдал за ночь гору бумаг. Тебе придется поработать, пока меня не будет. И Робин просила, чтобы ты позвонила ей в Нью-Йорк, как только сможешь.
– Я иду с тобой, – стояла на своем Катринка.
– Ладно. Будь по-твоему, неохотно согласился Марк, нагнулся и поцеловал ее в затылок. – Я жду тебя в столовой.
Марк вышел, а Катринка стала лихорадочно собираться. Через пятнадцать минут она уже вышла в столовую.
– Ты готов? – у Катринки тряслись поджилки, но она постаралась бодро улыбнуться.
– Так ты не будешь звонить Робин перед выходом? – удивленно спросил Марк. Катринка была не из тех, кто откладывал на потом деловые звонки.
Катринка помотала головой:
– Когда вернемся домой.
Она знала, что это глупо, но откладывание звонка позволило ей думать, что поездка на ледовую трассу – всего лишь обычное развлечение, не чреватое никакими опасностями, вроде пробитого черепа или сломанного позвоночника.
На улице похолодало и стало очень скользко.
Клубное здание трассы «Креста» оказалось высоким, ветхим деревянным сооружением, возвышающимся над узким ледяным треком.
Марк припарковал «ситроен» к клубным машинам и помахал рукой Тони Морленду. Мужчины проводили Катринку в бар, снабдили ее чашкой чая и пошли записывать Марка и готовить его к заезду. Катринка с ужасом смотрела на снаряженных к спуску спортсменов в шлемах, прочных налокотниках и наколенниках, специальных рукавицах. Минут через пять в баре появилась Дэйзи.
– Ах вот ты где! – воскликнула она и плюхнулась на соседний стул.
– Что ты здесь делаешь? – спросила Катринка, радуясь подруге.
– Я решила, что тебе может понадобиться компания, – Дэйзи оглядела переполненный бар. – Впрочем, здесь и так полно твоих знакомых.
Катринка почувствовала прилив нежности к своей первой нью-йоркской подруге. Дэйзи очень помогла ей утвердиться в чопорном и недоверчивом американском высшем обществе.
– Спасибо, – сказала Катринка. – Я страшно беспокоюсь за Марка.
– Да уж, – Дэйзи покачала головой. – Мужчины, что с них взять!
