Вздрогнув, Гэбриэл проснулась. Она посмотрела на окно, но шторы были задернуты, горели лампы. Взгляд, брошенный на часы, заставил ее резко сесть – было уже почти восемь вечера. Пока она спала, Адам накрыл ее легким пледом. Тронутая его заботой, Гэбриэл встала, быстро свернула плед и с виноватой улыбкой взглянула на только что вошедшего Адама.
– Привет, соня! – весело сказал он, наклонился и поцеловал ее. – Как самочувствие, получше? – Он взъерошил ей волосы. – Ты так крепко спала, что я едва не поддался искушению перенести тебя наверх, на мою большую медную кровать, но побоялся, что ты неверно истолкуешь мои мотивы, когда проснешься, и потребуешь отправки домой.
– Но не раньше, чем меня еще раз накормят, – сказала она, засмеявшись. – После тех пирожных я думала, что больше никогда не захочу есть, но сейчас предупреждаю тебя: я голодна.
– Прекрасно. Ужин будет подан через десять минут, мадам. Так что пошевеливайтесь.
Большую часть этих десяти минут Гэбриэл провела перед зеркалом ванной комнаты. Потом она спустилась вниз, и ожидавший внизу Адам проводил ее обратно в гостиную.
– Сегодня у нас пикник, – объявил он. – Так что садись на свое место на диване.
Адам пододвинул к дивану низкий стол, сервированный салфетками, серебряными столовыми приборами и открытой бутылкой красного вина. Гэбриэл уселась, осознавая, что ей никогда в жизни еще не было так хорошо, как сейчас. Ничто из ее прежнего опыта не шло ни в какое сравнение с тем наслаждением, какое доставлял ей тихий вечер с Адамом Дайзартом.
Адам поставил на стол большой круглый поднос, потом, самодовольно улыбаясь, отступил назад.
– Ну, а как тебе вот это?
«Это» оказалось огромной пиццей, источавшей аппетитные ароматы, от которых сразу потекли слюнки. Несколько секунд Гэбриэл молча смотрела на нее, а потом расхохоталась, когда Адам достал с полки под телевизором три видеокассеты.
– Пицца и видеофильм! – сквозь смех пробормотала она, и он с довольной улыбкой наполнил бокалы вином.
– Ты одобряешь?
– Да, да, еще бы! – ответила она, не в силах перестать смеяться. – Ты определенно умеешь сделать девушке приятное, Адам.
– Стараюсь, – скромно сказал он и стал резать пиццу.
Гэбриэл набросилась на свой кусок так, словно весь день ничего не ела. Если верить подругам, то состояние влюбленности было синонимом потери аппетита, а она в обществе Адама каждый раз ела как лошадь.
– У тебя в глазах какое-то странное выражение, – сказал Адам, отрезая ей второй кусок. – Тебе не нравится пицца?
– Пицца превосходна, – заверила она его, отпивая глоток вина. – Просто мне сейчас пришла в голову довольно странная мысль: почему я так много ем каждый раз, когда бываю с тобой.
– Потому что ты расслабляешься и получаешь удовольствие в моем забавном обществе, – тут же сказал он. – Я мог бы повести тебя сегодня в кино, или в театр, или в одно из ночных заведений…
– Здесь мне нравится гораздо больше, – с чувством произнесла Гэбриэл. – Дашь мне еще кусочек?
Адам посмотрел на нее так, что у нее перехватило дыхание.
– Я дам тебе все, чего пожелает твоя душа, Гэбриэл. – От его глаз побежали лучики морщинок. – Но поскольку сейчас это всего лишь кусок знаменитой пиццы Марио Конти, то подставляй свою тарелку.
Они расправились с пиццей, потом Адам убрал тарелки и снова наполнил бокалы.
– Будем пить кофе или смотреть видео?
– Не надо кофе, спасибо. Какие фильмы ты любишь?
– Сегодня мы будем смотреть то, что нравится тебе.
– Ты меня балуешь!
– Рад, что ты это заметила. Какой ты хочешь?
Она выбрала романтическую комедию, которую хвалили кинокритики, и, когда Адам уселся рядом с ней, чуть смущенно улыбнулась ему.
– Надеюсь, любовные сцены будут не слишком откровенными.
– Ну, если дойдет до этого, мы просто вырубим фильм и будем смотреть гольф!
Фильм оказался занимательным, с хорошей актерской игрой, и так как никто из персонажей не проявлял намерения на кого-то набрасываться, то Гэбриэл начала постепенно расслабляться. Адам обнял ее одной рукой, и она прислонилась к нему, наслаждаясь близостью его подтянутого, мускулистого тела. Под конец показали неизбежную любовную сцену, но она трактовалась через проявления нежности, а не страсти. Потом Адам выключил видеомагнитофон и нежно обнял Гэбриэл.
– Ну вот. Это было не так уж и страшно, правда? У меня получилось бы даже лучше, – произнес он осипшим голосом и почти касаясь губами ее губ.
– Продемонстрируй это мне.
Адам продемонстрировал, и притом так успешно, что через несколько минут оба начали задыхаться от нехватки воздуха.
– Больше не могу, – хрипло сказал он и отодвинулся от нее.
Гэбриэл уставилась на него безумными глазами.
– Почему?
– Черт возьми, Гэбриэл, с тобой я все время боюсь сделать неверный шаг.
– А ты не бойся, – ворчливо сказала она.
Адам замер.
– Что ты сказала?
– Может, продиктовать тебе по буквам? Ты же наверняка догадываешься, что я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью!
– А что потом? Я отвожу тебя домой и мы продолжаем жить так, словно ничего не произошло? Ты уже знаешь о моих чувствах к тебе. А вот твой коротенький список обходит стороной твои чувства ко мне.
– Я в них не уверена, – призналась она. – Из-за аппетита.
– При чем тут аппетит?
– Все знакомые мне женщины теряют аппетит, когда влюбляются, а со мной такого не происходит. Я имею в виду, когда я с тобой.
Адам передвинулся на другой конец дивана.
– А как бывало с тобой раньше? – поинтересовался он. – В прошлом ты теряла аппетит из-за других мужчин?
– Нет. Но ведь раньше я ни в кого и не влюблялась. – Она сглотнула. – А в тебя я, должно быть, влюблена, потому что дико скучаю по тебе, когда тебя нет, и ужасно счастлива, когда мы вместе. – Гэбриэл улыбнулась ему, потрясенная внезапной вспышкой у него в глазах. Кончиком языка она облизала пересохшие губы. – Значит, ты фактически отказываешься заниматься со мной любовью, пока я как-то не поощрю тебя?
– Я не нуждаюсь ни в каком поощрении! – взорвался он. – Более того, я хочу тебя так сильно, что ты должна бы поражаться моей сдержанности. Но мне необходимо знать, что ты чувствуешь по отношению ко мне.
Секунду она молча смотрела на него, потом выпалила:
– Должно быть, я люблю тебя, Адам.
– Еще раз, – потребовал он, придвигаясь ближе.
– Я тебя люблю. Сколько раз я должна это повторять?
– Каждый день до конца жизни, – сообщил ей он, хватая ее в объятия, и его поцелуй не оставил ей никакого сомнения в том, что он говорит абсолютно серьезно.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
