Входная дверь открылась и закрылась, две женщины, войдя в дом, замолчали. Казалось, они прислушиваются. Потом Кэсси услышала шаги на лестнице, Мария звала их по имени.
— Мы здесь… убираемся, — откликнулась Кэсси. Она покраснела. — Боже, мы почти попались, — прошептала она. Она была рада, что они успели одеться и поправить постель до того, как мать и тетя Теда поднялись по лестнице.
Тед хитро улыбнулся.
— Тебе стоит поправить прическу. — Кэсси быстро взглянула в зеркало. Рыжие локоны были страшно взъерошены. Она торопливо пригладила их, перевязала одной из чистых тряпок и открыла дверь Марии и Мэгги.
— Мм… привет, — радостно сказала она. — Мы тут занимались уборкой.
Мария сияла, Мэгги улыбнулась. Тед начал объяснять:
— Ну, мы начали уборку, но как-то отвлеклись… устроили бой подушками, — поспешно сказал он. Мария заметила, что постель слегка примята, но ничего не сказала.
— Мама, я пытался постоять за честь семьи, но в конце концов был вынужден уступить даме. — Он подобрал перо и протянул его Кэсси с поклоном и ухмылкой.
В этот момент Мария поняла, что ее сын родился заново. Бывшая общая комната ее сыновей была убрана до блеска. Ей казалось, что многолетний слой пыли был выметен навсегда, и свежий ветер дул в открытые окна, шепча о весне.
Тед вынул ключ из кармана и протянул его матери.
— Больше не нужно запирать эту комнату, мама. За этой дверью больше нет призраков.
— Я так рада. — Мария обняла его. — Я вижу, что и все фотографии на своих местах. — В ее глазах блеснули слезы, она потянулась за уголком фартука, которого на ней не было, чтобы вытереть их. — Теперь идите, посмотрите, что мы с Мэгги купили для ребенка Лиз.
Женщины вышли из комнаты, и Кэсси услышала, как в спальне они шуршат пакетами, вываливая покупки на кровать.
— О Боже, — сказал Тед вполголоса. — Любимое развлечение мамы — покупать приданое для новорожденного. Как так получается, что крошечному ребенку нужно столько одежды?
Кэсси в шутку шлепнула его пониже спины, и уже от одного прикосновения ее накрыла волна желания. Тед повернулся к ней, в его глазах читалась совершенно определенная мысль, но Кэсси остановила его:
— О нет. Мы не одни, и ты только что отдал матери ключ от двери. Сейчас ты пойдешь смотреть одежду для малыша и будешь издавать одобрительные возгласы по поводу каждой распашоночки.
Она взяла его за руку и притянула к себе. Тед заглянул в ее прекрасные зеленые глаза, наконец увидев в них любовь и заново влюбившись в них. Пока она позволяла, он прижал ее к себе, вдохнув слабый лимонный запах средства для полировки на почти чистой тряпке, которой были перевязаны ее волосы.
«Интересная у нас будет жизнь», — внезапно подумал он. И теперь наконец он был готов, чтобы прожить ее.
Глава 11
Тед работал на тракторе большую часть следующего дня, чувствуя себя полностью выздоровевшим, хотя нога еще немного побаливала, когда он залезал на сиденье. Но он решил не обращать на это внимания.
Вечером, грязный и потный, он, насвистывая, вошел в дом через черный ход.
— Какой чудесный день сегодня! — радостно объявил он отцу, Марии и Кэсси, сидевшим за столом. — Пришла весна, я чувствую это.
Боб кивнул:
— Я и сам почувствовал это. Но не забывай, что говорят костоправы: не слишком резвись, пока не зажила нога.
Кэсси скрыла улыбку при слове «резвись», но Тед заметил ее. Он ухмыльнулся.
— Постараюсь запомнить, папа. Но тот физиотерапевт, к которому я хожу, считает, что я могу уже немного порезвиться.
Кэсси густо покраснела.
Боб кивнул с важным видом, хотя его глаза сияли.
— Садись, сынок. Мы только что поужинали, мать оставила тебе еды.
Мария улыбнулась:
— Я решила, что ты сильно проголодаешься. Работа на свежем воздухе возбуждает аппетит.
— Спасибо, мама. Я разогрею ужин в микроволновке. — Он положил на тарелку куриные котлеты, несколько бутербродов и единственный оставшийся кукурузный початок.
— Кэсси, как ты думаешь, трех минут хватит, чтобы это все разогреть?
Она отодвинула свой стул.
— Показать тебе, на какие кнопки жать, а?
Боб и Мария отводили взгляд, пряча улыбки, пока Кэсси не последовала за их сыном на кухню.
— И это человек, который собирается жить без женщины в огромном доме? — уколола его Кэсси. — Придется тебе купить поваренную книгу. Для курицы нужно три минуты, а для кукурузы — две. Не разогревай хлеб дольше тридцати секунд, а то он затвердеет так, что им корову можно будет убить.
— О'кей, о'кей! — Тед поднял руки, сдаваясь. — Придется учиться на собственных ошибках.
Она добродушно рассмеялась, ее звонкий смех напомнил ему о серебряных колокольчиках, которые дедушка с бабушкой прислали маме с юга Техаса. Кэсси смеялась так, только когда была по-настоящему счастлива, и от этого он тоже чувствовал себя счастливым.
Тед уселся во главе большого кухонного стола, там, где мама обычно замешивала тесто и стряпала для всей семьи. Кэсси выглядела такой счастливой, что он понял: ее место здесь… навсегда. Он каждый день надеялся и молился о том, чтобы она не уезжала отсюда никогда, и уже давно сожалел о том плане, который они разработали в больничной палате.
К счастью, они забыли придумать правила для того, что произошло вчера в его бывшей комнате. Все, конечно, произошло спонтанно… но Тед знал, что сделает все, чтобы это случилось снова.
Кэсси нежно посмотрела на него и поняла, что они выглядят в точности как супруги. Не то чтобы она была готова сейчас принимать решения по этому вопросу, и не важно, что случилось между ними накануне. Воспоминания о том, как они целовали друг друга на ночь у двери в ее спальню той же ночью, было достаточно для того, чтобы заставить ее покраснеть.
Тед заметил окрасивший ее щеки нежный румянец и блеск в глазах, наклонился и нежно поцеловал ее. От этого она покраснела еще больше.
— Скажи мне, Кэсси… — начал он осторожно. Микроволновка прервала его, противно пискнув три раза. Тед открыл дверцу, чтобы дать еде остыть. — Если бы ты могла снова выйти за меня замуж — то есть если ты решишь, что хочешь этого, после развода, какую свадьбу ты бы хотела?
— О… я не знаю, — сказала она. — Я всегда мечтала о свадьбе на природе, чтобы моя бабушка сидела в первом ряду. Я мечтала о белом атласном платье с длинным шлейфом и вуалью и об огромном свадебном пироге, о том, что красивый жених скормит мне его большую часть. Но это были просто мечты маленькой девочки.
Кэсси долго обдумывала его вопрос.
— Больше всего я хочу, чтобы кто-то любил меня такой, какая я есть. Не ту, которой я, по его мнению, могу стать. Не ту, которую он хочет из меня сделать, а просто меня. Я не знаю, какую свадьбу я хочу, Тед. Мне уже не нужна вся эта мишура.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
