— В курсе, — затихает братец, — Мы позаботились о нём.
— Спасибо за всё, а теперь не волнуйся, я всё решу. Со мной всё будет хорошо. Обещаю. — И не дав ему ответить, нажимаю отбой и выключаю телефон.
— Он в бешенстве, — вздыхая, говорила Роуз, — Что будем делать дальше?
— Я должна увидеть его.
Роуз лишь послушно кивнула и протянула свой телефон, и я набрала номер Ханны.
— Ханна это я. В какой он больнице? — Тихонько сказала я в трубку.
Запрыгивая в свою машину с липовыми номерами, я рванула с места вместе с Роуз. Подъезжая к центральной больнице, я увидела черные тонированные машины и посмотрела на Роуз.
— Тебе идти нельзя, охрана Готти здесь, а это значит лишь одно, как только я ступлю на порог больницы приедет Макс. Я пойду одна, а ты припаркуйся, где-нибудь, чтобы тебя не увидели. — Открывая двери машины, говорила я.
— Хорошо, будь осторожна. — Я кивнула в ответ сестре и зашагала к больнице.
Заходя в больницу, я осмотрелась и увидела несколько человек в костюмах, которые пялились в мою сторону и передавали, что-то по гарнитуре.
— Здравствуйте, меня зовут Лиллиан Готти. Мне нужно навестить друга, его зовут Марк Рид. — Она подняла на меня взгляд и провела взглядом по комнате и людям в костюмах.
— Четвертый этаж, я сообщу его врачу, что вы здесь. — Я кивнула девушке за стойкой и практически побежала к лифту.
Поднявшись на четвертый этаж двери лифта, открылись и меня встретила улыбчивая женщина.
— Здравствуйте, мисс Готти. Я доктор Эндрюс. Пойдемте. — Провожая меня, говорила док.
— Как он? — глухо отозвался мой голос, — Он выживет?
— Только чудо поможет ему. Его мозг повреждён. Ваш брат обо всём позаботился, не волнуйтесь не о чём. — Говорила спокойно Доктор Эндрюс.
Остановившись у палаты вместе с доктором, я повернула голову и мое сердце сжалось.
— О господи… — прошептала я, входя в палату.
— Я вас оставлю, если что-то понадобится, я буду на стойке регистрации. — После этих слов она покинула палату.
Я на дрожащих ногах подходила к Марку, и мои щеки обжигали слезы. Перемотанная голова и рука и множественные синяки на теле разрывали мою душу на части. Присаживаясь на край кровати, я обхватываю его ладонь и прижимаю к своей щеке.
— Прости меня, Марк это я во всём виновата. Я предупреждала тебе, а ты как всегда не слушал. Я потеряла нашего ребёнка, я не переживу если потеряю тебя, — рыдая говорила я, — Вернись ко мне, умоляю, — прижимая его руку к своей щеке, я судорожно всхлипывала.
— Лиллиан, — голос брата даже не заставил меня повернуться к нему, — Ты не виновата в этом.
— Я виновата во всех смертях. Мама, Лео, теперь и Марк. Он гонится за мной, и я убью его, чего бы мне это не стоило. — Шептала я, не открывая взгляда от Марка.
— Ты не должна бороться в одиночку.
— А я и не одна, — переводя взгляд на брата, сказала я, — Я никогда не была одна.
Осматривая брата, я заметила, что он выглядел уставше и замученно. Щетина покрыла его лицо, а глаза потухли.
— Я думал, что потерял тебя… — шепотом сказал братец, — Потерял навсегда.
Ладонь на моей щеке вздрогнула, и тихий стон прозвучал со стороны Марка и я, выпучив глаза, посмотрела на Марка.
— Марк? — Спрыгивая с кровати, я наклонилась к нему, и он слабо открыл глаза вглядываясь в мое лицо.
Топот Макса уведомил меня, что он побежал за доктором.
— Кто ты? — Слабо сказал Марк и в этот момент меня как будто током ударило.
— Это я Лиллиан, — шепотом сказала я, наклоняясь ближе к Марку, — Твоя черная роза, Марк.
— Извините, но я вижу вас в первый раз. — Его глаза медленно закрывались и открывались, и от его слов моё сердце укололо тысячи иголок.
— Нет-нет, Марк. Ты не можешь так поступить со мной, только не сейчас, — слезы бежали по щекам и я положив ладонь к нему на щеку, пыталась увидеть в его глазах что-то, но в них не было того огонька, когда он смотрел на меня.
— Покиньте палату, мистер и мисс Готти, позвольте сделать нашу работу. — Доктор Эндрюс слегка улыбнулась нам, и я неохотно отошла от Марка, не сводя с него взгляда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Доктор Эндрюс начала осматривать его на наличие реакций. С Максом мы стояли в коридоре в полной тишине. Он не задавал вопросов, и я была рада, что мне не придётся ни на что отвечать. Спустя некоторое время я увидела, как доктор Эндрюс выходит к нам и, сморщив нос, смотрит на меня.
— У него легкая амнезия, иногда процесс восстановления бывает разный день, месяц, год. Организм реагирует на внешние раздражители, а значит, мозг работает стабильно. — Спокойно объясняла женщина, спрятав руки в карманы халата.
— Сколько он не помнит? — Голос Макса был моим спасением, у меня не хватило духу задать этот вопрос.
— Три года. — Её голос выбил почву у меня из под ног.
Отойдя в сторону, я сжала кулаки и не могла сдерживать эмоции. Он покинул меня. Чарльз отнял всё. Забрал всё, что мне было дорого. Мама, Лео, ребёнок и Марк я верну ему долг, он заплатит за всё.
Я иду в сторону лифта, когда Макс хватает меня за локоть и разворачивает к себе лицом.
— Отпусти! — Сощурив глаза, ядовито сказала я.
— Ты куда собралась? Ты едешь домой! — Фыркая мне в лицо, Макс сжимал хватку на моём локте.
— Разбежалась! Отпусти Макс по-хорошему! — Дергая рукой, я пытаюсь идти к лифту, но тщетно.
Разворачиваюсь к Максу и хватаю второй рукой его за запястье которое держит меня и выворачиваю ее, немного приседая, я завожу руку и бью Макса в челюсть. Рука горит от чересчур сильного удара в каменную челюсть брата. Оборачиваюсь и бегу к лифту и в этот момент я вижу, как амбалы в костюмах надвигаются на меня. Я оборачиваюсь и смотрю на Макса, который шокированными глазами смотрит на меня, прикладывая ладонь к своей челюсти.
— Пусть идёт, — голос брата отозвался эхом в тишине коридора, — Не трогать её.
Лифт открылся, и я пулей залетела, судорожно и трясущимися руками нажимала на цифру один. Когда двери закрылись я уперлась в стену, тяжело дыша, я закинула голову к потолку.
— Я только что ударила родного брата. — Мой шепот сопроводился пищанием лифта и я быстрым шагом направилась к выходу.
Выйдя из больницы я вышла и вдохнула воздуха поглубже и зашла за угол больницы, ища машину. И в мой взор падает подъезжающая машина с Роуз за рулём в очках и платке.
— Гони. Живо! — Закричала я, и машина со свистом рванула с места.
Проезжая мимо входа я увидела Макса, он пристально разглядывал салон автомобиля. Открыв окно я машины, я крикнула лишь «Прости» и мы скрылись в потоке машин.
— Что, черт возьми, там произошло? — Выдавливая педаль газа, спрашивала Роуз, не снимая очки.
— Я ударила Макса. Я-я-я…не знаю, что на меня нашло. — Тяжело вздохнув, сказала я.
— Что с Марком? — Почти шепотом бормотала Роуз.
— Он очнулся, но у него потеря памяти. Роуз, он не помнит последние три года, а значит, он не помнит меня. Я размажу Чарльза Миллера по асфальту, и его тело никто и никогда не найдёт! — Возмущалась я, сдавливая голову в подлокотник.
— Мне очень жаль, малышка.
— Я хочу кое что ему прислать. — Останавливаясь у магазина канцелярии, который в двух минутах от компании моей семьи я набираю Ханну и прошу её подойти, что это очень срочно.
Ожидая Ханну, я покупаю блокнот и конверт. Отрываю лист у блокнота и пишу покупной ручкой.
Мой милый Марк,
Однажды ты сказал, что когда ты думаешь, обо мне у тебя не идёт ассоциация с лилиями, а только с розами и только черными.
Ты говорил, что ты влюбился с первого взгляда тогда на моём выпускном. Ты обещал не отступать от меня и никогда не бросать. Теперь ты должен выполнить обещание и вернуться ко мне. Теперь моя очередь ждать столько, сколько понадобится.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Пока ты будешь выздоравливать, я буду отвоевывать себе свободу. Я сделаю всё, чтобы твоя жизнь не была больше под угрозой.
Прости, что не смогла уберечь ни тебя, ни нашего не родившегося ребёнка. Прости, что сообщаю об этом вот так, но возможно и то, что мы больше не увидимся.
