себя, сначала более крепкая Кармен, а затем Иньеса. Они уже выходили из каюты и теперь решились выйти на верхнюю палубу. До этого они видели только дона Грегорио, капитана и негра. Весь остальной экипаж им был совершенно незнаком. Однако, среди него есть один, кого они очень хотели бы видеть — матрос, получивший должность старшего помощника. Им очень хотелось поговорить с Гарри Блью о своих кавалерах.
Кармен твердо уверена, что у матроса есть поручение к ним, и что если он до сих пор не исполнил его, то только потому, что не нашел удобного случая.
Ей хотелось перекинуться словом с этим человеком и добиться от него необходимых объяснений. Такое же желание испытывает и Иньеса. Она не чувствует себя оскорбленной, как тетка, но и ей интересно просто пообщаться.
Но пока такой возможности не представилось. Они видели Гарри, но как раз в то время он был погружен в свои обязанности помощника капитана.
На то, что он сам подойдет к ним, девушки не рассчитывали, а позвать его им было неудобно, да и сам он, вероятно, испытывал неловкость, когда их видел. Правда, на корабле он помощник капитана, но все-таки простой матрос и не может считать себя подходящим собеседником для знатных барышень.
Наконец, случай представился. Девушки сидели у двери, ведущей в каюты. Капитан стоял рядом с ними и рассказывал о корабле и местности, по которой они проезжали, но сухая лекция добродушного капитана мало интересовала барышень. Они невнимательно слушали, и даже две исполинские обезьяны, с визгом прыгавшие по палубе, не привлекали их внимания.
Наконец капитана позвали по делам службы. Он извинился перед дамами, и те с облегчением вздохнули. Они заметили помощника капитана и решили, что в этот раз найдут возможность поговорить с ним. Он, как всегда, очень занят.
Девушки сидели в ожидании. Гарри Блью в толпе матросов возился около лодки. Наблюдая за ним, Кармен и Иньеса невольно обратили внимание на окружающих его. Внешность этих людей просто поразила их. Ни одного симпатичного лица! У всех угрюмый и мрачный вид. Никогда не приходилось им раньше видеть таких отталкивающих лиц даже на улицах Сан-Франциско. Им пришлось даже отвернуться, чтобы не встречаться со взорами, нагло устремленными на них.
В это время Гарри отошел от матросов и направился к капитану Лантанасу. Он прошел мимо барышень. Те приветливо поздоровались с ним, но, к их удивлению, Гарри ответил ледяным тоном. Это отбило всякое желание говорить с ним.
Девушки сразу же поспешили в каюту, огорченные, не понимая, в чем дело. Такое поведение старшего помощника не могло их не огорчить. У них пропала охота вступать с кем-либо из экипажа в разговор, кроме добродушного капитана и негра, который предан им.
Теперь у девушек совсем пропало желание выходить на верхнюю палубу, и им не хотелось встречаться с человеком, который что-то, вероятно, знает об измене их женихов.
Действительно ли это измена? И если измена, то почему вдруг?
Последние дни девушки только об этом и говорили, время от времени глядя на обручальные кольца, которые должны были бы служить залогом верности.
Теперь уже нет той надежды, которая их утешала при прощании и выражалась в словах:
— До свидания в Кадисе!
Глава XLV
ВДОЛЬ БЕРЕГА
— Земля! — крикнул с мачты сторожевой матрос. Капитан Лантанас не знал точно, где они находятся. Он почти был уверен, что это Верагуа, но не решался утверждать, какое именно место.
В полдень, при безоблачном небе, он определил по солнцу, что они в районе 7° 20ґ северной широты и 82° 12ґ западной долготы. Показавшаяся земля — или остров Койба, или другой небольшой остров Хикарон, лежащий к западу от провинции Верагуа, в ста милях от входа в тот Панамский залив, куда направляется «Кондор».
Сделав свои вычисления, капитан занес их в журнал. Записывая их, чилиец и не представлял, какое значение будет иметь эта запись впоследствии. Если бы еще накануне вечером, делая свои вычисления по звездам, он, как астролог, мог бы прочесть по ним будущее, ему стало бы ясно, что вряд ли ему придется еще что-нибудь записывать в этот журнал.
Ветер дул по направлению к Панамскому заливу. «Кондор» шел с севера, и мыс Кабо-Мала появился перед ним. Капитан заметил, что судно держится слишком близко к берегу, и крикнул:
— Правее держи! Дальше от берега!
Потом он закурил папиросу, уделил несколько минут своим обезьянам, которые, по обыкновению, ласкались к нему, и отправился к дамам.
Девушки наверху вместе с отцом восхищенно смотрели на берег. Они впервые увидели землю с тех пор, как покинули Калифорнию.
Путешествие утомило их. Ведь пройдено три тысячи миль среди водной пустыни, где только раз или два мелькали белые паруса, разнообразя синеющую даль.
Вид земли и мысль о том, что скоро путешествие кончится, обрадовали всех пассажиров, не говоря уже о том, что Лантанас уверял их, что через двадцать четыре часа они будут в Панамском заливе, а еще через сутки у пристани старинного порта, который так часто грабили флибустьеры.
Оговорка капитана «если ветер и погода не помешают» не ухудшила настроения пассажиров.
Небо ярко-синего цвета, ветер надувает паруса и дает судну благоприятное направление. Целый час прошел наверху в приятной беседе; но тропическое солнце напоминает всем о сиесте, полуденном сне, к которому так привыкли испано-американцы.
Капитан тоже любит вздремнуть в полдень, да на палубе нечего и делать: широта известна, курс вычислен. Он передал команду младшему помощнику. Но прежде чем лечь, он позвал повара и приказал ему приготовить превосходный обед, чтобы отпраздновать приближение к берегу. После этого капитан уснул.
На верхней палубе остались только рулевой да младший помощник. Матросы, отдыхавшие от службы, валялись на койках, а вахтенные прятались в тени от знойного солнца.
Ветер становился тише, и судно еле-еле двигалось вперед. Только орангутанги весело прыгали по палубе, не только не тяготясь, но даже радуясь палящему зною. Они гонялись друг за другом, нарушая воцарившуюся тишину. Волны не плескались, и ветер не шумел в такелаже.
«Кондор» делал не более двух узлов в час. Ветер дул справа и уж не попутный. Очевидно, что шхуна взяла другой курс: рулевой вместо того, чтобы, по приказанию капитана, держать вправо, держал влево.
Судно шло к берегу. У руля моряк Хиль Гомес. Тут же находился Падилья, младший помощник, который знаком с управлением кораблем и не может не видеть, что рулевой правит к берегу.
Приказание капитана не исполнено просто потому, что люди, управляющие «Кондором»,
