Дальше всё пролетело как в тумане. Такси, моя поездка в пригород. Наглухо закрытый дом
без признаков, что там кто-то есть. Зря не забрала у Янки ключи, когда она меняла замки, решив сохранить личное пространство от своего «ненаглядного». Всё откладывала. И вот, пожалуйста!
На обратной дороге незнакомым, не менее громким звуком тренькнул в сумке артефакт.
Двумя пальцами вытащила телефон, как какую-то дрянь. Выкинула бы давно, но умом
понимала, что это единственное средство связи с сестрой и племянницей. Радовало во
всей истории только то, что Вадька уехал к тётке в деревню на неделю отдохнуть перед
школой. Каникулы заканчивались, и сестра решила, что для здоровья ему будет полезно
погулять по лесу да порыбачить с дядькой на речке.
Палец нажал кнопку. Конечно, ммс-ка. Моим глазам предстала фотография связанной
злющей Янки и вторая — зарёванного ребёнка. Я закрыла рот рукой в ужасе и едва не
согнулась пополам от душевной боли. Скоты! Самые настоящие скоты! Глазами, полными
слёз, прочитала ниже приписку: «Крайний срок — завтра. Не делай глупостей. Усекла?»
Конечно, усекла. Любой дуре будет понятно.
Рассчиталась за такси и зашла в подъезд. Вдох — выдох. Соберись. Надо разложить всё по
полочкам. Пришло время вспомнить детскую считалочку. Она мне поможет.
Раз ступенька. Два ступенька. Хочешь, Миронов, подпись и одобрение?
Три — четыре. Не дождёшься. Пять. Ты меня разозлил. Очень сильно. А перед этим загнал
в угол.
Семь ступенька. Не-ет, привёл в бешенство! На этом поставим точку. Десять.
А вот и новый пролёт.
Раз ступенька. Два ступенька. Есть другой способ вытащить сестру и племяшку.
Три — четыре. Алан Кассий. Ты мне как раз и поможешь.
Пять — шесть. Ребёнок тебе нужен. Обойдёшься.
Семь — восемь. Современные средства контрацепции — наше всё.
Девять — десять. Послать всех и ехать прямым ходом в полицию. А если там всё куплено
и бандиты обо всём узнают? Они же просто убьют моих... Они угрожали... Нет. Полиция
пока — крайний вариант.
Я стояла перед своей дверью. Ключи в руке. Злость…. Нет, скорее, ярость разъедала мою
кровь и расставляла приоритеты. Решение оказалось простым и не трудным. Всего-то
нужно было забыть о себе и смириться.
Миронов. Как же я тебя ненавижу. Ровно настолько, насколько люблю свою сестру и
племянницу; готова сделать для них всё, чтобы спасти.
Миронов. Дать тебе возможность добиться желаемого и одобрить новый кредит, который
ты благополучно сольёшь, став банкротом? Не получится. Нет. Не со мной. Что так, что
этак — в живых не оставят. Деньги немалые.
Уж если выбирать, кому идти на уступки, то... Я улыбнулась. Алан Кассий. Почему бы мне
не воспользоваться твоими услугами? Всё, что нужно, — это вытащить сестру и куда-
нибудь отправить её с детьми отсюда подальше. Например, к тётке в глухую деревню, где
сейчас Вадька. Небольшой двухнедельный отпуск им не помешает. Главное, вытащить их
из цепких лап бандитов, и почему бы не с помощью чернокнижника?
Он хотел воспользоваться мной. Отвечу ему тем же. Одна ночь. Как-нибудь переживу это
весёлое приключение. Да и секс с ним будет замечательный. Красивый мужик, всё при
нём. Почему нет? Всё лучше, чем прогнуться под лысого буратино.
Ребёнка ему. Как же... Обойдётся. Хорошо, что в наше время уже давно существуют
медицинские препараты, которые помогут не забеременеть. Одна таблетка — сорванный
цикл. Я устрою себе внеплановые менструации. Здоровье жаль, но чего мне бояться? Всё
равно до полнолуния недолго осталось. Потом просто не будет времени.
После утренней ссоры с випом придётся приложить усилия, чтобы заставить Алана
первым подойти ко мне. А дальше... Дальше договоримся.
Я стояла перед распахнутым шкафом и размышляла, что надеть. Уверенность, что найду
его в «Альфине», грела душу. Тонкое платье длиной чуть выше колен, цвета алой крови, давно висело у меня в гардеробе. Самый лучший повод выгулять наряд в люди. Стать
красной тряпкой для племенного быка. Если не врал, и ему позарез нужен ребёнок от
меня. Сомнений в том, что колдун сдержит своё обещание, если договоримся, не было.
Такие словами не бросаются.
9. Отверженная
Отвратительное настроение не покидало, превращаясь в регулярные вспышки
раздражения. Не помог даже тренажёрный зал и бассейн. Место, где он с особым
остервенением выплёскивал из себя негативные эмоции до усталости. Усталости
дождался, а злость продолжала вить свою паутину, как чёрная паучиха. Он и не помнил, когда так терял самообладание. Девчонка снова вывела его из себя. Что у неё творится в
голове? Сейчас он чувствовал себя зверем в клетке, который не может выбраться наружу, запертый обстоятельствами и собственной гордостью.
Этот день стал для многих работников его заведения чёрным, а для кого-то и последним
рабочим днём. Несколько служащих оказались уволенными сразу же, как только он
приехал на работу. В том числе и лицемерный бармен, падкий до чужих денег. Давно пора
было навести порядок. Распустились.
Был ли он обижен на её выходку в банке? Да. Обижаются на тех, кто не оправдывает
ожиданий. Хороший урок от высших сил, чтобы показать ему, как он слаб и уязвим в то
время, когда он утвердился в своём превосходстве над окружающими.
Он ждал от неё хотя бы дружеской улыбки, доверия и симпатии за проявленные участие, заботу. Хотел защитить, а взамен получил шквал обвинений и неприязнь.
Девушка, которая была ему небезразлична, отказалась от него. Её холодный ледяной тон
— «я вам не верю и знать вас не хочу» — разрезал самолюбие на две части, заставив его
поверить, что он проиграл. Он ушёл от неё раздосадованный и побеждённый. Навсегда.
Строптивая бестия, которая трепетала от его объятий и поцелуев, волновала и заставляла
сердце биться чаще, отказала ему в очередной и последний раз. У него тоже есть гордость.
Значит, не получилось. Каждый отвечает сам за себя.
Он, наконец, разобрался с письмами и счетами и вышел из своего кабинета, чтобы в
последний раз пойти и осмотреть по-хозяйски своё заведение. Прошёл по коридору в
первый зал и остановился, как вкопанный, чувствуя, как кровь закипает в его жилах, словно лава. Она что, издевается над ним? Зачем явилась сюда? Сидит за барной стойкой в
вызывающем ярко-красном платье и пьёт шампанское... Отмечает свою победу над ним?
Такая манящая и сексуальная.
Русые локоны, присобранные наверху тонкой заколкой, единственным украшением в её
облике, свободно ниспадали ей на плечи, в то же время подчёркивая изгибы изящной шеи.
Девичья грудь была обтянута платьем, показывая все достоинства, одновременно ничего
лишнего не открывая. Равно как и тонкая талия, округлая попка пряталась под этим
нарядом вызывающего цвета. Смотрел на стройные ножки, между которых он предпочёл
бы вклиниться, врываясь в податливое тело своей твёрдой эрекцией, чтобы усмирить её
строптивый характер и показать, кто главный, и не отдавая себе отчёта любовался
девушкой. В который раз.
Ноги, сами не ведая, что творят, вынесли к ней. Любопытство, интерес, надежда быстро
перекрыли с лихвой все отрицательные эмоции, которые он испытывал весь день, словно
и не было никакой ссоры. Встал за её спиной, вдохнул знакомый аромат. Произнёс над
ухом как можно спокойнее:
— Юля, — с трепетом наблюдая, как она разворачивается.
— Алан, — улыбнулась нежной улыбкой.
— Что ты тут делаешь? — он старался говорить как можно холоднее и беспристрастней.
— Клуб твой понравился, — будто между прочим, произнесла она. — Решила отдохнуть
после рабочего дня, — и сделала глоток из фужера.
Пьяненькая, но не сильно. Видимо, здесь недавно. Он не мог и не хотел отвести от неё
взгляд, продолжая любоваться.
— Ты одна?
— Нет, нас здесь много, — и она махнула рукой, показывая на прибывающих гостей.
Насмехается? Недолго думая, он подхватил её под локоть.
— Вставай. Пошли со мной.
Ясно, что одна. Ясно, что не признается сама, зачем приехала. Ясно, что случилось что-то.
Скорей всего, что-то серьёзное. Он смотрел в фиалковые глаза и понимал, что Юлия не
договаривает. И злился за то, что она играет в свои игры вместо того, чтобы просто
поговорить с ним.
— Куда ты меня тащишь? — возмутилась девушка его железной хватке.
— А то не знаешь, — рявкнул он, уводя за собой в свой кабинет. Там ему никто не
помешает докопаться до правды.
— Мне больно, — взмолилась она.
Он ослабил захват. Знала бы, как сама умеет делать больно. Но молчал. Не к лицу
мужчине жаловаться и препираться, особенно с... он осёкся в своих мыслях... с любимой
женщиной? Так он хотел себе сказать? Бред. Они мало знакомы.
