— Думаешь о поединке?
— Да, Доргон все побери! Я думаю о поединке. Почему это не может быть один из вас?
— Потому что, во-первых, эльфов такая подмена не устроит, они, похоже, действительно верят в эту чушь, которую им преподнес шаман, надышавшись мухоморов. А во-вторых, у тебя гораздо больше шансов победить и остаться при этом в живых, — Лорен стал предельно серьезным. — Пойми, Тени прекрасные бойцы… хм… убийцы. Мы убийцы, когда до тебя уже это дойдет? Нас не готовили к честным поединкам. Ни один из нас ничего не сможет противопоставить опытному воину.
— А…
— А в Гарнизоне мы сражались против таких же Теней, что и мы. Та же техника, та же школа.
— Ты же сам говорил, что вас готовили сражаться против эльфов? — я скривился, не совсем понимая логические цепочки, выстроенные моим дружинником.
— Нас готовили сражаться против любого противника, Кеннет, без каких-либо моральных принципов: убивать их, пытать, бить исподтишка, противостоять их магии, но только не встречаться с ними в честном поединке священного круга, где нет места грязным приемам, — покачал он головой.
— А-а-а, то есть поединок еще и должен быть честным, искренним и совершенно предсказуемым? Я даже знаю, в какую сторону он будет предсказуем, — я всплеснул руками, удержавшись, чтобы не схватится за голову и не начать рвать на себе волосы.
— У тебя гораздо больше шансов. Ты сам ответил на свой вопрос: ты не совсем предсказуем. — Лорен нахмурился, обдумывая что-то, о чем он пока не говорил.
— Хорошо, вы не воины, вы убийцы, я это принимаю, вот только я ни тот, ни другой! И я очень сомневаюсь, что за следующие сутки, или, сколько мне там осталось, смогу хоть чему-нибудь научиться! — я сжал и разжал кулаки, затем вытащил Кодекс и принялся бездумно вертеть его в руках. Зачем я вообще его вытащил, было не понятно даже мне самому. Я всегда находил ответы, которые были мне так необходимы в священной книге, только в последнее время ответы я получал все более расплывчатые, не исключено, что их я вскоре вообще получать больше не буду. Слишком часто я обращаюсь за помощью к верховному, чтобы не начать испытывать его терпение. Лорен в это время с тревогой смотрел на невзрачную на вид книгу, я же бросил Кодекс на кровать и скрестил руки на груди, неосознанно копируя позу своего Первого дружинника. — И при данных обстоятельствах, мысли о навязанном мне браке посещают меня не слишком часто. Уж поверь, я найду способ, разорвать магически скрепленный брак.
— А договор?
— А кто докажет, что я не старался его выполнить? К тому же поединок, как оказалось, тоже входит в договор, потому что там не было четко указано, что именно я должен делать для того, чтобы сбылось это гребанное Пророчество — только о том, что я должен очень сильно постараться. Так что стараться я буду изо всех моих сил, потому что элементарно не хочу сдохнуть в окружении этого сюра из синего стекла. Я вообще не хочу пока сдыхать, если быть уж очень честным.
— И все-таки интересно, а что ты такого сотворил непотребного, чтобы после брачной ночи, невеста вместо осознания того, что она стала женщиной — ножичком, да прямо в горло? — в глазах Лорена промелькнула смешинка. Видимо, он старается таким вот нехитрым способом хоть немного снять напряжение, не покидающее эту комнату с того самого момента, как я очнулся, а возможно и еще дольше. — Ты был так плох? Или непочтителен? Или анатомия эльфов все же отличается от человеческой? Да ладно, Кеннет, мне же интересно. Тем более я прекрасно знаю про твою информированность в плане плотских утех, неужели ты сразу с наскока начал показывать свои далеко нешуточные знания в этом вопросе невинной девушке?
Я махнул рукой. Как-то так получилось, что я даже сам не понял, как Лорен постепенно начал становиться кем-то большим для меня, чем преданным дружинником, преследующим свои собственные цели. Повернуть время вспять и лишиться пяти лет жизни можно только ради близкого человека, хотя вроде бы особой близости между нами никогда не наблюдалось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как поживают твои так внезапно проснувшиеся способности?
— Как-то ты резко перескочил с постельной темы. Точнее, ты даже не стал ее рассматривать как основную, — скривился Лорен и обхватил себя за плечи, словно его пробил озноб. — На самом деле все не слишком хорошо, Льюис дает мне какую-то горькую отраву, чтобы сдерживать то, что хочет вырваться наружу, но это совсем не то, что мне необходимо в данный момент, от нее я становлюсь несколько заторможенным и не собранным. Я даже не знаю, в чем именно проявляется дар. Но могу сказать определенно точно: к стихиям он не имеет никакого отношения. Единственное, что мне удалось узнать, я каким-то образом могу влиять на пространство, хотя, нет, не так. Я могу слышать и видеть, что происходило в определенном месте некоторое время назад. Словно отголосками эха периодически в голове возникают голоса и перед глазами всплывают некоторые картинки.
— А это точно не шизофрения? — с сомнением покосился я на него, подходя к двери.
— Понятия не имею, что значит это слово, — Лорен нахмурился.
— Головой тебя били часто, может, ты там с ума постепенно сходишь? Тебе те голоса, которые в голове звучат, ничего не предлагают сделать? — решил пояснить я.
— В каком смысле?
— В самом примитивном, например, убить кого-нибудь не предлагают?
— Вроде бы нет, — но ответил он как-то неуверенно, что отнюдь не вселило в меня надежды. — Да нет, ничего они мне не советуют, просто произносится то, что произносилось в этом месте когда-то. И, надеюсь, что с ума я все-таки не схожу. Но я думаю, постепенно мы сможем в этом разобраться, необходимо только добраться до ближайшего герцогства. Там у меня есть один знакомый маг, который учил Иельну в свое время, надеюсь, он нам поможет.
— Ну, это ты хорошо придумал, молодец, — я опустил ручку, и, хлопнув себя по лбу, вернулся к кровати, на которой почти забыл Кодекс. — Но, прежде чем добраться до ближайшего герцогства, необходимо выбраться отсюда.
— Кеннет… — Лорен прервался, словно не знал, как сказать очередную гадость. Раньше он так не стеснялся. Видимо, действительно, те лекарства, которым его пичкает Льюис, делают его заторможенным.
— Договаривай, что остановился? — я посмотрел на Лорена, который снова занял свою излюбленную позу, скрестив руки на груди.
— Как внимательно ты прочитал дневник ведьмы? — он спросил тихо, буквально на грани слышимости, что заставило меня прислушиваться.
— Не слишком тщательно, — я не стал кривить душой, — я искал конкретную информацию, пропуская многое, что к ней не относилось. — Предчувствие каких-то больших неприятностей, чем те, что происходили со мной сейчас, накатило с новой силой и совершенно не желало отпускать.
— Я, конечно, могу ошибаться, но как, по-твоему, к трактовке «этот сраный некромант Люмоус совсем сбрендил, зачем ему какой-то малолетний мальчишка — герцог, если для восстановление его собственных сил и тела нужна плоть и кровь взрослого мужчины» относится один знакомый нам юный герцог? Ах, да, там еще вот это было «Люмоус так жаждет вернуть себе свой собственный облик, что просто помешался на мальчишке, идиот. Давно бы уже все вернул, если так жаждет заполучить былую потасканность отпетого греховодца обратно. Но он так помешан на мести, что мне даже его жаль».
Я ошалело уставился на Лорена, потеряв дар речи. Люмоус жив? Да быть того не может. Хотя, если его дворецкий каким-то чудом смог выжить, то какова вероятность того, что сам сморчок не блуждает в бескрайней мгле и вечном холоде подземного мира Доргона? Все это было выше моего понимания, но после эльфов, которых вроде как не существует я готов поверить даже в воскресших некромантов, которые выстроившись в очередь готовы насадить меня на вертел. Да даже в воскресших некромантов, обитающих не в своем теле… Так, стоп. Нужно проштудировать дневник от корки до корки, где только время взять?
— Помнится, ты говорил, что проблем с этой стороны не будет, — одновременно ехидно и довольно серьезно добавил Лорен.
