Подхваченная Арабеллой, Мери не успела опомниться, как они оказались перед магазином «Мадам Бодан, портниха». Арабелла провела ее в комнату, увешанную узкими зеркалами. Несомненно, их ожидали. Сама мадам Бодан, высокая костлявая женщина с черными волосами, завязанными в тяжелый узел, внимательно осмотрела Мери со всех сторон.
– Все здесь отлично. – Она остановилась. – Шея, хорошая грудь, тонкая талия, красивая линия бедер. Позор, что она одета в эту мерзость! Мими, унеси это с моих глаз сейчас же!
Мери сильно смутилась. Она не верила до конца комплиментам и думала только о своей одежде. Да, ее дед был прав: она не для этого общества.
– Мери, мадам Бодин говорит, что ты красивая девушка, но твоя одежда не соответствует тебе.
Мери улыбнулась в ответ:
– Боюсь, она права.
Она была поражена доброжелательностью Арабеллы. Смогла бы она быть такой же, если бы ее жених попросил ее помочь другой женщине выглядеть более модно? Она, наверное, умерла бы от ревности.
Арабелла, казалось, знала все о моделях и тканях. Рулон за рулоном подбирались ткани. Для прогулочных костюмов, костюмов для верховой езды, утренних и бальных платьев. Мери была в смятении. Это не ее мир. Ей никогда не понадобится вся эта одежда в Хэксеме, когда она вернется.
Все ее попытки остановить Арабеллу оказались напрасными. Было заказано утреннее платье цвета лютиков, с длинными рукавами, еще одно персикового цвета с оборками по подолу, и третье из розового сатина с испанскими рукавами. Вдобавок два костюма для прогулок, серый и синий, каждый с мантией и высокими лайковыми ботинками. Изумрудно-зеленый костюм для верховой езды со шляпкой заставил даже Мери прийти в восхищение.
Но когда Арабелла стала настаивать, чтобы линия груди вечернего платья цвета слоновой кости была ниже, чтобы прекрасная грудь Мери была более открыта, та остановила ее.
– Нет, это невозможно! – заявила она, сбрасывая шелк. – Мне не нужно такое платье.
– Уфф! – выдохнула Арабелла. – Я не буду с тобой бороться. Мы и так хорошо потрудились.
– Да, мадемуазель, – кивнула мадам Бодан. – А что с волосами мисс Мастертон?
Обе женщины принялись рассматривай, тяжелые каштановые локоны. Мими вынула шпильки, и волосы упали на спину.
– Их бесполезно завивать. Однажды моя мать уже пробовала держать их на бумажках целых два дня, но это ничего не дало.
– Тогда мы их немного подрежем и заколем гребешками. Это должно свести с ума мужчин, – заявила Арабелла смеясь.
Мими хихикала, застегивая пуговицы на ее старом платье.
Мадам сделала вид, что не заметила, и улыбнулась Арабелле.
– Мадемуазель знает мужчин и то, что им нравится.
– Я больше не уверена в этом, – ответила Арабелла, печально улыбаясь.
Мери изумилась тому, как ее бледная кожа вдруг покрылась легким румянцем. Желая как-то отплатить Арабелле за ее доброту, Мери попыталась смягчить неловкость:
– Несомненно, ты знаешь, что нравится Ричарду. Я уверена, что скоро он выздоровеет.
– Думаю, да, – пожала Арабелла плечами, – эта передышка не может длиться вечно.
Мери недостаточно хорошо знала Арабеллу, чтобы задать ей вопрос после такого заявления. Особенно если оно вызвало в пси необъяснимую радость.
Но эта радость, подобно всплеску ледяной воды, быстро сменилась печалью. Что бы ни происходило между Ричардом и его невестой, Мери не было места в их жизни. И в этом она не сомневалась.
– Без сомнений, мисс Бартон, вы гений в цветоводстве! – Герцогиня рассматривала прекрасное творение из роз, искусно изогнутого плюща и гвоздик, которые соединила Лотти после ленча.
– Вы так добры, ваша светлость. Я была бы счастлива помогать вашему садовнику делать аранжировки для дома, – предложила Лотти, как и надеялась герцогиня. Это было прекрасной возможностью успокоить нервы Лотти и вовлечь ее в жизнь этого дома.
– Я уверена, что он тоже будет рад вашему предложению. – Она твердо поставила свою чашку на блюдце и опустила руки на колени. – Мисс Бартон, позвольте мне задать несколько вопросов о том времени, что вы провели с моим сыном?
По сжавшимся губам Лотти она поняла, что та отклонит любой вопрос о Мери.
– Мой сын был сильно расстроен потерей памяти? – осторожно спросила герцогиня.
– Сначала да, но затем он, казалось, полностью погрузился в жизнь фермы. – Лотти ненадолго остановилась, раздумывая. – Зная теперь, кто он, в это трудно поверить. Жизнь там тяжелая, ваша светлость. А он так помог! Достроил конюшню, когда Ян уехал с кольцом в Лондон.
– Да, кольцо. Я так благодарна Мери, – сказала герцогиня, тщательно подбирая слова. – Она заботится о здоровье Ричарда так же, как и я.
– Да-да, ваша светлость! – Глаза Лотти округлились. – Мери не отходила от него ни на шаг, когда он лежал в забытьи. Бедняжка! Однажды мы было подумали, что потеряем его, но Мери не оставляла надежды.
– Были ли они счастливы вместе до моего приезда?
По тому, как задумалась Лотти, герцогиня почувствовала, что, должно быть, переступила границы, и попыталась пояснить:
– То, как Ричард защищал ее от деда, указывает на глубокие чувства. Обычно мой сын более сдержан…
Лотти посмотрела на нее с удивлением.
– По правде говоря, не отходил от нее. Он был таким веселым!
– Ричард? Веселый? – Герцогиня была весьма поражена услышанным.
– Да, ваша светлость. Мери тоже. Это так радовало меня, потому что обычно она очень серьезна. На ней же такая ответственность! Она хочет осуществить мечту своего умершего отца о процветающей ферме, а ей приходится отбиваться от этого ужасного сэра Роберта Ланкастера, принуждающего ее выйти за него, чтобы выплатить долги отца. – Лотти наклонилась ближе. – Отвечаю на ваш вопрос, ваша светлость. Да, несмотря на свою вину, она была счастлива, как и ваш сын, пока вы не приехали.
Герцогиня всматривалась в круглое лицо Лотти, и то, что она в нем увидела, заставило ее кивнуть. «Наконец Ричард нашел свою партию». Она надеялась, что ее беспокойный, умный сын поймет это.
Опустившись в глубокое кресло перед лордом Фордхэмом, Ричард понял, что молодой человек чувствует себя весьма неловко. Легким движением руки он подозвал официанта и заказал три ромовых пунша.
Держа хрустальный бокал длинными пальцами, он наблюдал, как Фордхэм и Чарльзворт сделали по большому глотку.
– Я благодарен вам, Фордхэм, что вы нашли время поговорить со мной, – протянул он и сделал глоток, прокатив ром по языку.
Молодой лорд Фордхэм смотрел на него со страхом.
– Ваша светлость, вы никогда прежде не говорили со мной, пока вас не ударило по голове. То, что мы сейчас вместе пьем, поднимет мой авторитет выше, чем я мог надеяться. Я ваш должник!
