Ангелы удалились, а пастухи поспешно отправились в Вифлеем, нашли Младенца, лежащего в яслях, и первые поклонились Ему. Они рассказали Марии и Иосифу о том событии, которое привело их к колыбели Христа Господа; рассказывали они о том же и другим, и все, слышавшие их рассказ, удивлялись.
А Мария сохраняла все слова сии, слагая в сердце Своем (Лк 2:19). Она не удивилась необычайным рассказам, но запоминала все слышанное.
Евангелист Лука, подробно описывающий события благовестия ангела и рождение Иисуса Христа, очевидно, писал со слов Самой Богоматери, а потому его повествование – вне всякого сомнения.
Определение дня Рождества Христова
Рождество Христово Восточные Церкви стали праздновать лишь в конце IV столетия, приняв для этого, по примеру Западных Церквей, день 25 декабря. Иоанн Златоуст (Творения. 2. С. 392–400) следующим образом объясняет, почему западные, а за ними и восточные христиане празднуют Рождество Христово 25 декабря: полагали, что Захария был первосвященник, и что явление ему ангела было за завесой, во Святом Святых, куда раз в год, в праздник очищения, входил первосвященник, а так как праздник этот приходился в конце сентября, в десятый день седьмого лунного месяца (см. Лев 16:29), то днем зачатия Предтечи стали считать 23 сентября; отсчитав девять месяцев от этого числа, признали, что рождение Предтечи произошло 24 июня. В шестом месяце после зачатия Иоанна Крестителя, то есть в марте, было благовестие ангела Деве Марии, после чего Она пошла к Елисавете, пробыла у нее около трех месяцев и, не дождавшись рождения ею сына, вернулась домой, что должно было случиться до 24 июня; поэтому считают, что Благовещение было 25 марта, а через девять месяцев, то есть 25 декабря, родился Иисус Христос. По тому же исчислению Обрезание празднуется на восьмой день, 1 января, а Сретение – на сороковой день, 2 февраля. Все эти расчеты основаны на предположении, что Захария был первосвященником. Но предположение это едва ли правильно, так как Иосиф Флавий, перечисляя всех первосвященников того времени, не упоминает в числе их Захарии. К тому же Захария был, как говорит Евангелист Лука, очередным священником, из Авиевой чреды, первосвященник же не причислялся ни к какой чреде. Он мог быть в описываемое время первосвященником из всех священников Авиевой чреды, так как ему по жребию пришлось войти в Святилище для каждения, но из-за этого нельзя считать его первосвященником. К тому же Евангелист Лука говорит, что Захария, как избранный по жребию из очередных священников, вошел в храм Господень для каждения, то есть в Святилище, где находился жертвенник кадильный, а не в Святое Святых. Поэтому, хотя мы и празднуем 25 декабря день рождения Иисуса Христа, но действительный день рождения Его нам неизвестен, как неизвестны и дни зачатия Иоанна, благовестие Пресвятой Деве Марии, рождение Иоанна, обрезание Иисуса и встречи Его Симеоном.
Обрезание Господне
Пресвятая Дева оставалась в Вифлееме с Младенцем и Иосифом; на восьмой день совершено было обрезание Младенца, и Его назвали Иисусом. По закону Моисееву (см. Лев. 12:2–8) женщина, родившая сына, считалась нечистой семь дней и, кроме того, тридцать три дня должна была оставаться дома, не прикасаясь ни к чему священному; по прошествии же этих дней она должна была явиться в храм и принести жертву. Но если родившийся сын – первенец, то, по первоначальному закону, он должен был быть посвящен Богу для служения при храме; со временем же, когда для этого служения избрано было одно только колено Левиино, то за первородных назначен был выкуп в пять священных сиклей (см. Числ 18:16), то есть около четырех рублей на наши деньги.
В глазах евреев необрезанный не мог войти в общество народа Божия; он не мог входить ни в храм, ни в синагоги; необрезанного евреи не признали бы за Мессию. Равным образом, и Пресвятая Дева, не отбыв срок очищения, не могла бы считаться истинной израильтянкой. Вот почему были исполнены все эти законные требования.
Принесение Младенца Иисуса в храм и встреча Его Симеоном
В храме, при принесении Богоматерью выкупа и жертвы, находился благочестивый старец Симеон, ожидавший Утешения Израилева. Так как явление Мессии должно было принести народу еврейскому утешение, то принято было и Самого Мессию называть Утешением, Утехой; вот почему про Симеона сказано, что он был чающий, то есть ожидающий Утешения Израилева (Лк 2:25).
Евангелист Лука не дает нам о личности Симеона никаких сведений кроме того, что он был благочестив, ожидал пришествия Мессии, был предупрежден Духом, что не умрет до тех пор, пока не увидит Христа, и по особому вдохновению пришел в храм в то именно время, когда Младенец Христос был принесен туда Своей Матерью и Иосифом.
Узнав в Младенце обещанного Мессию, старец Симеон берет Его на руки и высказывает радость, что наконец-то он увидел Славу народа Израилева, Свет для просвещения язычников и Спасение для всех народов, – что наконец-то Владыка-Бог отпускает его с миром (то есть душевным покоем) из этой временной жизни в лучшую, вечную.
Возвращая Младенца Иисуса удивленной Богоматери, Симеон в пророческом вдохновении видит будущее: видит озлобление иудеев против посланного для спасения их Мессии, слышит споры и пререкания (се, лежит Сей… в предмет пререканий) между последователями и врагами Его, те пререкания, которые (да откроются помышления многих сердец) обнаружат любовь к истине в одних и закоренелую злобу в других, одних возвеличат в Царстве Славы, а других низвергнут из него (се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле); он видит скорбную Мать, стоящую у Креста с душой, как бы пронзенной оружием (и Тебе Самой оружие пройдет душу), и под влиянием такого пророческого предвидения, указывая на Младенца Иисуса, говорит: Се, лежит Сей на падение и на восстание многих в Израиле и в предмет пререканий, – и Тебе Самой оружие пройдет душу, – да откроются помышления многих сердец (Лк 2:34–35). Ангел возвестил Марии только радость, Симеон предсказывает Ей и скорбь.
Вдохновенная пророческая речь Симеона должна была привлечь всех, бывших в то время в храме. То было время общего ожидания пришествия Мессии, и потому все присутствовавшие при этом, в особенности священники, должны были бы сохранить все слова сии, слагая их в сердце Своем (Лк 2:19) (как то сделала Богоматерь); но, к сожалению, почти все евреи того времени ожидали Мессию в блеске земного величия и были так упорны в своем заблуждении, что в Сыне бедной Матери, Которого держал на руках Симеон, не могли признать Христа Спасителя. Евангелист даже не говорит, чтобы вдохновенная пророческая речь Симеона произвела какое-либо впечатление на находившихся в то время в храме; одна лишь престарелая вдова, известная под именем Анны Пророчицы, поверила Симеону, славила Младенца Иисуса как Господа и говорила о Нем в Иерусалиме всем ожидавшим пришествия Мессии.
Возвращение в Назарет
Евангелист Лука повествует далее, что Пресвятая Дева и Иосиф, совершив в храме все, что требовал закон, возвратились в Галилею, в свой город Назарет. Но из Евангелия от Матфея мы знаем, что возвращение в Назарет последовало после поклонения волхвов в Вифлееме, избиения младенцев, бегства Святого Семейства в Египет и возвращения из Египта. Как же Евангелист Лука говорит, что Пресвятая Дева с Иисусом и Иосифом возвратились после встречи с Симеоном в Назарет? Нет ли тут противоречия? И отчего Евангелист Лука ничего не говорит о поклонении волхвов и других последовавших за тем событиях?
Эти вопросы разъясняются следующим образом. Ни один из четырех Евангелистов не имел притязаний на полное изложение всей истории земной жизни Иисуса Христа; да это было бы и невозможно, судя по свидетельству Евангелиста Иоанна, оканчивающего свое Евангелие такими словами: Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг (Ин 21:25).
Первое Евангелие написал Апостол Матфей, и записал в нем все, что было ему достоверно известно, и чему он притом придавал особое значение, а он писал с целью убедить евреев, что Иисус, Сын Девы Марии, есть именно Тот Мессия, о Котором так много пророчеств заключается в книгах закона и пророков. После него спутник Апостола Петра, Марк, по просьбе христиан, живших в Риме, записал для них устную евангельскую проповедь Апостола Петра; когда же труд Марка был им окончен и одобрен самим Апостолом Петром, то стал известен под названием Евангелия от Марка. В то время многие стали описывать события из жизни Иисуса Христа, но их писания были недостоверны (потому и отвергнуты Церковью); ввиду этого спутник Апостола Павла, Лука, рассудил, как сам объясняет в предисловии, описать по порядку, по тщательном исследовании всего сначала. Вот как он сам объясняет цель своего Евангелия: Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, – то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен (Лк 1:1–4). Значительно позже, когда из всех Апостолов оставался в живых один Иоанн, малоазийские епископы упросили его написать им новое Евангелие для изобличения умножившихся в то время еретиков. Иоанн исполнил их просьбу и написал свое, четвертое Евангелие, объяснив цель написания его в следующих словах: Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его (Ин 20:31). Составляя это Евангелие, Апостол Иоанн имел, конечно, под руками все три принятые Церковью Евангелия, ранее написанные, поэтому он не повторяет того, что подробно и удобопонятно изложено в первых Евангелиях, но или описывает пропущенное ими, или же дополняет и поясняет их повествования, где в этом встречалась надобность.
