—Теперь вы обвиняете меня еще и в убийстве собаки? — вскрикнул Брин. — Это возмутительно! Какие у вас доказательства, чтобы поддержать эту фантазию?
—Грабитель сказал, что от Вас сильно пахло дымом, — сказала я.
—Пахло? Он говорит прямо как моя жена! Боже мой, все стали такими анти-табачниками, даже грабители! Как я уже говорил, у меня была сигара. Вот что он унюхал! Прекрасный аромат Партагас Саломонес!
Брин посмотрел мимо меня, что-то снаружи привлекло его взгляд. Я оглянулась через плечо и увидела бомжа, проходящего мимо окна. Это был тот же бомж, которому Монк подарил кучу салфеток. Он шаркал по асфальту в своем плаще, толкая шаткую продуктовую корзину, наполненную отбросами. Увидел, что я смотрю, и отвернулся.
Брин повернулся к Стоттлмайеру, и когда заговорил, его тон был намного жестче прежнего: — Вы слишком долго испытываете мое терпение бессмысленными вопросами. Поставьте точку и закончим с этим.
—Монк прав. Вы убили женщину и собаку, и Вам не уйти от ответственности. Все четверо, сидящих здесь, знают это, — произнес Стоттлмайер. — Так как Вы горячий сторонник Департамента Полиции и все такое, думаю, я смогу дать Вам шанс заключить сделку, прежде чем мы оба потратим массу времени и сил на это дело.
—Я слышал, Вы были восходящей звездой в департаменте, капитан, и что Вы, мистер Монк, были блестящим детективом. Очевидно, я был дезинформирован. Я глубоко разочарован в вас обоих. Мы закончили.
Брин поднялся со своего кресла, попрощался со мной кивком головы и пошел к лифту.
—Он разочаровался в нас, Монк, — Стоттлмайер допил кофе. — Я раздавлен. Как насчет тебя?
—Он собирается усложнить Вам жизнь, капитан, — сказал Монк.
—Он не так усложнит ее мне, как я ему, — усмехнулся капитан. — Я получу ордер сегодня вечером, и мы обыщем его дом и офис, чтобы найти тот маленький предметик, за которым он вернулся в дом Эстер — только скажи мне, что именно это за предметик.
—Что-то очень и очень компрометирующее.
—И это... — ждал ответа Стоттлмайер.
—То, что прямо, неопровержимо и убедительно указывает на него, как на убийцу.
—Да, я знаю, что значит «компрометирующее». Но что я, собственно, должен сказать судье? Что мы ищем?
Монк пожал плечами.
Стоттлмайер посмотрел на Монка, на меня и снова на Монка: — Ты не знаешь?
—Нечто, что может невероятно ему навредить, из-за чего он буквально прошел через раскаленное пламя ада.
—Ну, туда же отправляется и мой ордер на обыск, — грустно произнес Стоттлмайер. — Все, что вы говорите, по сути — ничто.
—Вообще-то, — вымолвил Монк. — Вероятно даже меньше, чем ничто.
13. Мистер Монк делает домашнее задание.
В Эксельсиоре Стоттлмайер забрал мою машину со стоянки бесплатно, предъявив полицейский значок. Однако здорово иметь значок, позволяющий парковаться где угодно, не платя ни цента!
Я взяла с Монка обещание не рассказывать Джули про попытку ограбления. Она потеряла отца, и я не хочу, чтобы еще беспокоилась за меня каждый раз, когда я выхожу с Монком по делам. Если Монка и обеспокоила моя ложь и недосказанность, то виду он не подал.
Когда мы возвратились домой, нагруженные покупками из Поттери Барн, Джули за столом делала уроки, а миссис Трофамнер на диване смотрела телевизор. Ее зубные протезы лежали на салфетке на журнальном столике так, как-будто и они наслаждались просмотром «Диагноза: убийство».
Я представила Монка миссис Трофамнер: — Он поживет у нас несколько дней.
Она засунула протез в рот, и протянула ему руку: — Очень рада наконец-то познакомиться с Вами!
Монк бросил взгляд на ее руку, покрытую волдырями, и, вместо пожатия, потряс воздух перед ней.
—Да, несомненно, — Монк с энтузиазмом тряс воздух. — Что случилось с Вашими руками?
—Я ухаживаю за розами, — ответила она. — Работа нелегкая, но она мне нравится.
Я заплатила миссис Трофамнер двенадцать долларов за услуги няни, она сунула купюры себе в декольте, послала воздушный поцелуй Джули, и заспешила домой, надеясь ни на секунду не пропустить расследование Дика ван Дайка.
—Миссис Трофамнер такая милая женщина! — сказала я ей вслед.
—Она ведьма! — воскликнул Монк. — Ты видела ее руки и сморщенное беззубое лицо?
Джули счастливо хихикала, явно разделяя мнение Монка. Думаю, они оба излишне жестоки.
—Просто она старая и одинокая, вот и все. Ее муж большую часть времени проводит в рыбацкой хижине недалеко от Сакраменто. И ей ничего более не остается, кроме ухода за своим садом и просмотра телесериалов.
Вообще, это очень удобно для меня: из-за постоянной занятости с Монком я в любое время могу попросить ее приглядеть за Джули. Мне хочется верить, что мы с миссис Трофамнер полезны друг другу.
Разогревая в микроволновке замороженную пиццу на ужин, я поставила на стол бумажные тарелки, расспрашивая Джули о дневных событиях в школе. В это время Монк избавлялся от салфетки, на которой покоились зубные протезы миссис Трофамнер. Надев перчатки для мытья посуды и взяв пару щипцов для барбекю, он отнес ими салфетку к камину, где тотчас сжег. Затем продезинфицировал столик и воздух вокруг него таким количеством Лизола, что его хватило бы на уничтожение всех микробов на квадратную милю. Пришлось открыть окно на кухне, чтоб заодно не были уничтожены и мы. Джули внимательно смотрела на Эдриана, удивленно и очарованно одновременно.
—Я все еще чувствую ее запах, — сказал Монк.
—Вы чувствуете запах ее цветов, — пояснила я. — Она столько времени проводит в своем саду, что вся пропахла розами.
Некоторое время он внимательно изучал меня, пытаясь понять, правду я говорю или нет, и, видимо, поверив мне, убрал Лизол и выбросил перчатки в мусор. Я бы перчатки вымыла, и использовала снова, но я не Эдриан Монк.
Как только пицца разогрелась, Монк порезал ее на восемь равных кусочков. Мы сели за стол, и я поведала Джули отредактированную версию приключений прошедшего дня, исключив грабеж и личность убийцы Спарки, но уверила ее, что мы близки к разгадке. Знаю, это звучало чересчур оптимистично, но я очень верю в Монка.
После ужина Джули снова села за уроки, а я распаковала и прополоскала всю новую посуду и столовое серебро. Уверена, Монк был бы рад помыть все сам, но у Джули на него имелись другие планы. Она поинтересовалась, не поможет ли он ей с домашней работой.
—Это очень мило с твоей стороны, — ответил на ее предложение Монк. — Но я не хочу вторгаться в твое развлечение.
—Вы считаете, что домашняя работа — это весело? — удивилась Джули.
—Домашняя работа была моим вторым самым любимым занятием, когда я учился в школе.
—А самым любимым что было? — спросила Джули.
—Тесты, конечно. Знаешь, что было почти так же весело? Вычитание дней до них, кроме случаев, когда тесты в качестве сюрприза назначали внезапно. Учителя делали вид, что это их раздражает, но на самом деле это был наилучший способ поощрить меня бросить вызов самому себе. Мальчик, делавший это, навсегда остается в памяти. А еще я любил каждый день выравнивать парты. Ты когда-нибудь делала это?
—Нет, — ответила Джули.
—Просто ты не достаточно агрессивна для этого.
—Не думаю, что это так называется.
—Фокус в том, чтобы добраться до школы на час раньше до того, как другой предприимчивый ученик побьет тебя за перестановку. Не то, чтобы меня били за это...
—Вы уверены, что никто не хотел?
—Разумеется. Ты еще скажи, что у вас никто не соревнуется за шкафчик с четным номером. Ты такая шутница! — Монк повернулся ко мне. — Разве она не шутница?
—Она шутница, — кивнула я. — И балагурка.
—И так, — обратился он к ней. — Что вы сегодня изучали?
—Кучу всего. Но есть кое-что, в чем Вы точно можете мне помочь, — сказала Джули. — По биологии мы проходили инфекционные заболевания.
