Второе: держи дистанцию и никогда не втягивайся в их дела. Чем бы ни манили. У тебя свой товар, ты его предлагаешь хотите берите, хотите нет, - и это твоя игра. Все остальное - не твоя. Все остальное тебя не касается. Тут действует старый закон: кого-ток увяз - всей птичке пропасть. Говорю об этом так горячо потому, что один раз, как с микробом, обожглась крепко, едва ноги унесла. Причем не на отморозке - на родном отечественном бизике комсомольского закваса, на фирмаче. Витя Скоморохов, гад ползучий! И чего простить себе не могу, подзалетела, как дура, на старой совковой сказке о любви. Поверила его бредням, да и как не поверить... Обхаживал, холил, двухкомнатную квартиру снял на Плющихе. Стихи, сука, по пьяни читал наизусть, образованная падла. А слил по-подлому, как шлюху стодолларовую. Наладил к немцам с гостинцем. Убедил, с погранцами, дескать, все схвачено, поедешь вип-персоной. Туда и обратно, но билет, как выяснилось, был только в один конец. Что за гостинец, Витенька? Пустяки, детеныш. Небольшой антиквар и мешочек с побрякушками. Но все по эксклюзивной стоимости. Вот тебе авансец в десять тонн, оставь мамочке на пропитание. Все по-благородному.

Я поехала. Гостинец сдала в Мюнхене, с тамошними пацанами провела вечерок и очнулась в Эмиратах, в борделе. Такую дозу, сволочи, вкатили, что, наверное, целый месяц трепыхалась под жирными арабскими тушами, не соображая, что со мной происходит. Как выбралась, как домой вернулась, особая история, когда-нибудь расскажу малолеткам в назидание, но не сейчас. Статистика такова: из десяти б..., улетающих, по своей ли, по чьей ли воле, на промысел в те края, в живых остается хорошо одна-две. Но нет худа без добра. Если у кого-то проблемы с лишним весом, нет лучше способа похудеть. Без всяких гормонов. Когда зимним вечером приползла домой, от пятидесяти восьми килограмм осталось сорок, и плюс душа в руинах. Мамочка еле признала, зашлась в истерике, не чаяла увидеть меня - полгода я странствовала. А те десять кусков, Витя Скоморохов забрал на другой день в долг. Ничего, как-нибудь встретимся на московском променаде, нам есть о чем поговорить.

Теперь об Анталии. Финиковые пальмы, рощи, экзотические пейзажи, ласковое море... Эта поездка стала в моей жизни переломной. Я не хотела ехать, хандрила после Эмиратов, никак не могла набрать форму и, чтобы продержаться, снесла немного золотишка в ломбард. Уговорила отдохнуть Ляка Гуревич. Она могла уговорить и мертвого. Ей немного за сорок, но энергии столько, что хватит на десяток молоденьких курочек. За последний год мы близко сошлись, хотя познакомились случайно, на тусовке в кинотеатре "Россия", на присуждении "ТЭФИ". То есть мы и прежде встречались, круг общения у светских профурсеток тесный, но тут вдруг потянуло друг к дружке, как магнитом, несмотря на разницу в возрасте. И ничего лесбийского, чисто духовный импульс.

Ляка, Елена Вадимовна Гуревич, по прозвищу Вагина, в девичестве Куропаткина, была женщиной трудной рыночной судьбы. Муж ее, Иван Захарович Гуревич, владелец несметных богатств и знаменитого банка "Анаконда", был ее пятым мужем, и при этом самым успешным. Из прежних она двоих похоронила, скорее всего, затрахала насмерть; одного подстрелили в подъезде, и он умер у нее на руках, проклиная казанскую братву и персонально какого-то Федю Покрышкина; четвертый пропал без вести, уйдя среди ночи в ларек за сигаретами. Банкир Гуревич души не чаял в своей необузданной супруге. До сих пор не пойму, чем она его так приворожила. Может, знала что-то такое, о чем никто другой не знал. По годам Иван Захарович староват для нее, далеко за шестьдесят, да и по всем остальным параметрам мало подходил. Ляка - женщина романтическая, с озорным настроем, а он угрюмый скептик с компьютером вместо сердца. Когда поженились, Иван Захарович уже давно был законченным импотентом и с гордостью об этом рассказывал всем знакомым. Так что постель между ними исключалась. Правда, раскладывая пасьянс из финансовых отчетов, он иногда возбуждался, но Ляка жаловалась, что это были такие короткие вспышки, что они ни разу не успели использовать их по назначению. Предположить, он нашел в Ляке умную собеседницу и заботливого друга, трудно. Ляку интересует только то, что у мужиков ниже пупка, а в остальном она вряд ли справится и с таблицей умножения, не говоря уж о затейливых рассуждениях о смысле жизни, к которым склонен ее супруг. Другом она не могла быть потому, что понимала это слово лишь в его физиологическом значении. Хозяйкой также была никудышной, хотя деньги тратить, естественно, любила и, к примеру, два раза в год обязательно меняла мебель в загородном поместье. И все же, могу поклясться, Гуревич ее боготворил. Наверное, в его привязанности таилось что-то сакральное, что мы называем словом "рок". Я однажды слышала, как в легком подпитии он шепнул:

- Моя драгоценная, маленькая ведьмочка, без тебя я пропаду...

И Ляка ответила с неподражаемым достоинством:

- Не горюй, пупсик, я тебя не брошу.

Да и с чего ей бросать своего мужа, если жила за ним как за каменной стеной? Вольная, как птица, богатая, ухоженная, весь мир у ее ног. И никакой ответственности ни перед кем.

Как-то я спросила напрямик:

- Лякушка, открой секрет, каким зельем опоила дурачка?

Ответ поразил меня глубинной мудростью, какой от нее не ожидала.

- Никакого зелья, милая Нации, - сказала с неожиданной грустью. - Он беспомощный, как скворушка на ветке, и я люблю его, как всех своих нерожденных детей. Я его единственная защита. Ванечка об этом знает. Вот и весь секрет.

Я не поверила, это не могло быть правдой, но в принципе если существует любовь, о которой писали поэты в прошлом веке, то она должна быть только такой, как у Гуревича с Вагиной. Все остальное туфта, "Сказки Венского леса". Я тоже хочу, чтобы мои дети были похожи на седенького Ивана Захаровича с банком "Анаконда" в кармане. Честь тому, кто навеет нам сон золотой.

Ляка собралась в Анталию, чтобы потрахаться с турками, которые ей очень нравились как любовники. По самоотдаче, уверяла она, их можно сравнить с нигерийцами, на худой конец с австралийскими пигмеями, про которых вообще рассказывают чудеса, но Ляка их еще не пробовала. Меня тащила с собой, потому что одной ехать скучно. Стыдила:

- Ну что, в самом деле, Надин? Подумаешь, в борделе поработала. Гордиться должна, мир такой же бордель, как в твоих Эмиратах. Разве нет?

Я возражала вяло:

- Не говори чего не знаешь...

- Да я хоть сейчас бы, добровольно, но не могу рисковать. У меня Ванечка на руках. Две недели - все, что могу себе позволить. Надька, не дури! Развеешься, турка себе заведешь. Ох они какие, как огурчики малосольные! Враз все забудешь - После первой палки. За мой счет, Надин.

Мамочка не осталась в стороне:

- Поезжай, доченька, не думай ни о чем. Вагиночка плохого не посоветует.

После смерти отца она так и не оправилась до конца, умственно сильно сдала, и последняя фраза свидетельствовала, что рассудком вернулась в детство. И я поехала, дала себя уговорить. В конце концов, какая разница, где слезы лить?

Поехала - и не пожалела. Перемена обстановки, теплое море, черное вино, фрукты и цветы, долгие сны в номере люкс подействовали благотворно, душевное оцепенение начало спадать, как старая змеиная кожа. Стоял лучезарный май, и тот клочок побережья, где мы очутились, напоминал рай, каким его в смелых мечтаниях представляет себе какая-нибудь старшеклассница из Замоскворечья, у которой родителям не на что купить упаковку нормальных прокладок. В первые дни я только и делала, что бултыхалась в воде, пила, жрала и спала, при этом Ляка вела себя с такой деликатностью, какой я от нее не ожидала. Я ее почти не видела. Едва обосновались в отеле, за ней приехали два тучных, с лоснящимися рожами и крокодильими улыбками турка и увезли неизвестно куда. Хотели и меня прихватить, но Ляка шаловливо погрозила им пальчиками:

- Нет, мальчики, это пока не ваше!

Турки понятливо закивали, а один с такой силой хлопнул себя по жирным ляжкам, что люстра закачалась.

Потом Ляка иногда возникала в номере, чтобы переодеться, забрать что-нибудь из вещей, но не надолго, на минутку-другую. Волосы у нее стояли дыбом, и ее трясло словно в затяжном оргазме. Но когда обращалась ко мне, глаза теплели.

- Как ты, кроха? Не скучаешь? - Все хорошо, Вагиночка. Отдыхай спокойно.

- Надеюсь, скоро ко мне присоединишься? Есть кольные варианты.

- Ой, не торопи, пожалуйста!

Ко мне постепенно возвращалась воля к жизни, и вид обнаженного мужского тела перестал вызывать тошноту. На пятый вечер уже без особого внутреннего принуждения спустилась в бар, чтобы пропустить рюмочку перед сном. По пути, привлеченная музыкой, завернула на дискотеку.

В небольшом помещении, освещенном настенными факелами, билось в падучей человек сорок, ничего интересного, и я повернула обратно, но встретилась взглядом с молодым мужчиной, сиротливо притулившимся у стеночки. Мужчина вскочил на ноги и учтиво поклонился. У него были хорошие манеры, и я его узнала. Несколько раз видела в ресторане за обедом и на пляже. Кажется, он отдыхал с женой и дочерью, во всяком случае, появлялся в сопровождении сухопарой блондинки выше его на голову и вихлястой девчонки лет пятнадцати. Сам был пухлый, ухоженный мужичок неопределенной внешности, по социальному статусу явно принадлежащий новорашенам. Его можно было спутать с немчиком, тут, как и русских, было предостаточно, если бы не мобильник, постоянно зажатый в кулаке, и специфическое, уныло-нагловатое выражение лица, характерное для отечественных ворюг. На меня он глаз положил с первой встречи, но даже в моем заторможенном состоянии по въевшейся охотничьей привычке я сразу, на подсознательном уровне, отмела его как возможную добычу. Какой-то поляк, да еще окруженный семейкой... При любом раскладе игра не стоила свеч.

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 79

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Гражданин тьмы - Анатолий Афанасьев бесплатно.

Похожие на Гражданин тьмы - Анатолий Афанасьев книги

Русский полковник - Максим Шахов - Боевик
По закону войны - Александр Тамоников - Боевик
Ужас в городе - Анатолий Афанасьев - Боевик
Монстр сдох - Анатолий Афанасьев - Боевик
Шах и мат - Георгий Олежанский - Боевик
Ангел-хранитель - Анатолий Гончар - Боевик
Волкодавам виза не нужна - Сергей Самаров - Боевик
Воздушные головорезы - Александр Афанасьев - Боевик
Обратный отсчёт - Лев Пучков - Боевик
Капитан службы безопасности - Анатолий Антонов - Боевик

Оставить комментарий