class="p1">Если Эми испекла хлеб и что-нибудь еще осталось, добавила я про себя.
— Да-да, — закивал Дункан. — Моя жена будет рада повидаться с вами, миссис. Ну, Джейми, — он мотнул головой в сторону фундамента, — вижу, ты заложил прекрасный большой дом — с двумя дымоходами, а? Где же кухня?
Джейми плавным движением поднялся, глянул на меня через плечо, словно хотел сказать: «Видишь?» — и, слегка прихрамывая, повел Лесли осматривать фундамент.
Жермен положил змею мне на стол со словами: «Присмотри за ней, ладно, бабушка?» — и побежал вслед за мужчинами.
* * *
Брианна остановилась в конце тропы и отерла пот с лица и шеи. Хижина перед ними выглядела опрятно и чистенько — даже слишком. Дорожка, ведущая к двери, по обеим сторонам выложена побеленными камнями, а в отполированные до блеска оконные стекла — стекла! — она видела себя и Роджера — два крошечных цветных пятна в зеленом мерцании отраженного леса.
— Кому придет в голову белить камни? — Она инстинктивно понизила голос, словно хижина могла ее услышать.
— Ну, определенно не тому, у кого много свободного времени, — ответил Роджер полушепотом. — Так что это либо несостоявшийся ландшафтный дизайнер, либо кто-то с невротической потребностью все контролировать.
— Полагаю, в любой эпохе найдутся люди, помешанные на контроле, — сказала Бри, стряхивая пыль и частички листьев с юбки. — Возьми хотя бы тех, кто проектировал елизаветинские лабиринты. Что говорила Эми об этих людях? Каннингемах, кажется?
— Да. «Методисты “Голубого света”, — процитировал Роджер, — остерегайтесь этих людей, преподобный».
С такими словами он расправил плечи и ступил на дорожку меж побеленных камней.
— Голубого света? — Брианна последовала за ним, торопливо поправляя широкополую соломенную шляпу, аккуратно надетую поверх чепца. Не дай бог жене проповедника опростоволоситься перед верующими…
Не успел Роджер поставить ногу на крыльцо, как дверь распахнулась, и теперь на них не слишком приветливо взирал невысокий, плохо выбритый человек с мохнатыми седыми бровями. Он был опрятно одет в серые домотканые бриджи и жилет, а льняная рубашка, хотя и слегка пожелтевшая от времени, была свежевыглаженной.
— Доброго вам дня, сэр. — Роджер поклонился, а Брианна коротко почтительно присела. — Меня зовут Роджер Маккензи, это моя супруга Брианна. Мы недавно приехали в Ридж и…
— Я слышал. — Мужчина окинул их прищуренным взглядом. Очевидно, они прошли проверку, потому что он отступил на шаг и жестом пригласил их внутрь. — Я капитан Чарльз Каннингем, отставной офицер флота Его Величества. Входите.
Ощутив глубокий вздох мужа, Брианна улыбнулась капитану Каннингему. Тот моргнул и быстро перевел взгляд на Роджера — узнать, одобряет ли он подобное поведение.
— Спасибо, капитан, — сказала Бри со всей возможной приветливостью и шагнула мимо Роджера через порог. — У вас замечательный дом, такой красивый!
— Я… что ж… — взволнованно начал Каннингем.
Однако не успел он собраться с мыслями, как перед очагом явилась темная фигура. Теперь уже Брианна моргнула от неожиданности.
— Проповедник, значит? — не обращая внимания на Бри, спросила женщина.
Ибо это, несомненно, была женщина, не уступающая ростом Брианне и одетая во все черное, если не считать белого накрахмаленного чепца, очень строгого и закрывающего уши. Возраст ее с трудом поддавался определению; угловатое лицо и проницательные глаза тут же навели Брианну на мысли о волчице, вскормившей Ромула и Рема.
— Я священник. — Роджер отвесил низкий поклон. — К вашим услугам, мэм.
— Ммхм. Какого рода священник, сэр? — спросила женщина.
— Пресвитерианин, мэм, — ответил Роджер, — но…
— Ты тоже? — Женщина пытливо уставилась на Брианну проницательными голубыми глазами. — Разделяешь убеждения мужа?
— Я католичка, — как можно мягче сказала Бри. Подобный вопрос ей задавали не в первый и не в последний раз, поэтому они заранее подготовили на него ответ. — Как и мой отец, Джейми Фрэзер.
Это обычно ставило вопрошающего в тупик и давало Роджеру время овладеть ситуацией. Из уважения к отцу Брианны (будь то в силу личной приязни или же его статуса лендлорда) арендаторам-некатоликам приходилось проявлять вежливость в разговорах, невзирая на мнение о католиках в целом.
Старуха — миссис Каннингем? — фыркнула и оглядела Бри с головы до ног, всем видом показывая, что на своем веку повидала немало падших женщин и Брианна в сравнении с ними представала в невыгодном свете.
— Фью, — сказала она. — Папистка! У нас в доме с такими не якшаются!
— Матушка, — вмешался капитан, подходя к ней. — Я думаю, что…
— Мэм. — Роджер выступил вперед, закрывая Бри от нацеленного в нее взгляда василиска. — Уверяю, мы пришли не для того, чтобы проповедовать или обращать вас. Я…
— Пресвитерианин, говоришь? — Холодный обвиняющий взгляд остановился на нем. — И священник? Как же ты распустил свою жену? Хорошенький из тебя священник, если позволяешь своей женщине быть последовательницей Папы, сея и взращивая семена зла и раздора среди соседей!
— Матушка! — одернул капитан.
Старуха не дрогнула, а лишь повернула суровое лицо к сыну.
— Так и есть, — заявила она и кивнула в сторону Брианны: — Девчонка говорит, что Джейми Фрэзер — ее отец. Стало быть, — она в упор посмотрела на Бри, — твоя мать — Клэр Фрэзер?
Бри глубоко втянула воздух: хижина была аккуратно прибрана, но совсем мала, и запас кислорода в ней, казалось, сокращался с каждой секундой.
— Да, — спокойно ответила она. — Мама просила засвидетельствовать вам свое почтение и сказать, что, если кто-нибудь у вас в семье заболеет или поранится, она будет рада прийти и помочь. Она целительница и…
— Фью! — повторила миссис Каннингем. — Уж не сомневаюсь, она бы пришла, только я не дам ей такого шанса, заруби себе на носу, девочка. Едва я услышала об этой женщине, так посадила ромашку и остролист у двери. Ни одна ведьма не войдет в наш дом, так и знай!
Ощутив прикосновение Роджера на своей руке, Бри невозмутимо глянула на него. Старуха не выведет ее из себя. Его губы на миг дрогнули, и он отпустил руку жены, повернувшись не к миссис Каннингем, а к капитану.
— Как я уже сказал, — любезно продолжил Роджер, — я пришел не затем, чтобы проповедовать. Я уважаю искреннюю веру. Однако мне любопытно: один из моих соседей упомянул термин «Голубой свет» по отношению к вам и вашей семье, капитан. Интересно, не могли бы вы объяснить мне его значение?
— А-а, — сказал Каннингем, довольный тем, что уж по этому поводу у его матери не найдется возражений. — Ну, сэр, раз уж вы спросили… Термин применяют к морским офицерам, которые проповедуют христианскую теологию на своих кораблях. «Голубые огни» — так нас называют, подобно светочам во тьме, указывающим истинный путь.
Говорил он скромно, но с гордо поднятой головой и вздернутым подбородком. Его глаза — бледнее,
