АЭРОДРОМ МЯУ-ГОУ
«…А степная трава пахнет горечью…»
Недалеко от аэродрома Мяу-Гоу, где мы базировались, был военный городок, в котором мы жили. Он был обнесен колючей проволокой в три ряда, так же как и в Аньшане. Двухэтажные дома с удобствами были построены в свое время по японским проектам. Они были просторнее и почему-то чище, чем в Аньшане. Разместились мы в комнатах по звеньям и эскадрильям. Комнаты были скромно меблированы. Кровати снабжены москитными сетками. На окнах висели добротно сделанные двойные светомаскировочные шторы из черного и красного материала, сшитого вдвое. Все это создавало своеобразный уют в помещении. В длинном и довольно широком коридоре стояли столы для игры в пинг-понг. После полетов мы разыгрывали на них целые баталии — устраивали своеобразные соревнования до самого отхода ко сну. Заснуть нам часто мешали ночные налёты американцев. Пришлось их нам обрабатывать и ночью. Для этого была выделена лётная часть, которая с успехом справлялась с задачей. Как-то я встретился с Михаилом Ивановичем Богдановым, который мне кое-что напомнил и рассказал некоторые детали в работе ночников…
Когда стали сбивать американские самолеты ночью, им это не понравилось. Они стали применять различные приемы маскировки: выкрашивали низ самолетов специальной чёрной краской, не отражающейся в прожекторных лучах, строили боевые порядки эшелонировано по высоте, выделяли специальные самолеты для массированных атак по нашим самолетам, которые попадали кому-нибудь из них на прицел, Один из наших летчиков привез на своем МиГе более сотни пробоин, но благополучно сел на свой аэродром, попав под такой конвейер атак. Видимо, для конвейера использовались приводные средства, установленные на самолетах противника. Итак, с наступлением темноты начинались действия ночной авиации противника. Прилетали сначала Б-26 — это средний бомбардировщик. Они охотились за световыми ориентирами и бомбили их мелкими бомбами. Мы этот самолет называли «старшиной», который обычно укладывает всех спать. Зенитчики, конечно, открывали огонь, и небо расчерчивалось огненными пунктирами трасс малокалиберной скорострельной артиллерии. Однажды, прожектористы, выслав засаду в сопки, поймали такого «охотника». Он шел на малой высоте и кидал бомбочки. Наши прожектористы неожиданно для него осветили лучом прожектора прямо в лоб, Б-26 как шарахнется от луча и угодил прямо в сопку, и как говорят, «сразу успокоился».
Б-29 летали ночью целыми колоннами и разбивали бетонные взлётные полосы специальными бомбами, предварительно забив все радиолокационные станции зенитчиков.
С нашего аэродрома днем работали корейцы и китайцы. Стояли они на противоположной стороне взлётной полосы и взлетали навстречу нам. Взлетали они первыми, а мы после них, в обратном направлении, догоняя их группу на маршруте и прикрывая её сверху. Корейцы и китайцы, в основном, действовали на малых высотах. Им даже разрешалось ходить через море, где они встречали бомбардировщиков противника, которые «отсиживались» там, ожидая, пока у наших истребителей горючее будет на исходе. Китайцы часто своевольничали и практиковали вылеты без нашего прикрытия. Однажды, вылетев самостоятельно и не предупредив наш КП о взаимодействии, они потеряли своего командира полка. Этот полк встретил в море группу «Летающих крепостей». Командир полка резко снизил скорость и почти уравнял её с бомбардировщиками для производства атак по ним. Остальные китайские лётчики проскочили на скорости мимо своего командира, за ними гнались «Сейбры». Командир полка сбил один, потом — второй и третий бомбардировщик, но сам был атакован «Сейбрами» и сбит. Сбит он был над морем, его так потом и не нашли. Самолет его воткнулся в морское дно, и при отливе хвост его торчал над водой. В этот район посылали группу корейцев, чтобы они сняли вооружение и забросали кабину гранатами, выполнили они это задание или нет, нам не сообщили.
К месту падения МиГ-15 в скором времени подошел американский военный корабль. Зацепили американцы этот МиГ за хвост тросом, подняли на палубу и уплыли, предварительно дав залп из пушек, видимо, дали салют. Вот к чему приводит несогласованность действий с нашим командным пунктом. Это был не первый случай. Однажды, мы возвращаемся с боевого задания и видим, ниже нас на пересекающихся курсах идет девятка бомбардировщиков. По конструкции определяем, что наши самолеты Ту-2, но мы знаем, что в этом районе бомбардировщиков нет, и тем более наших. Запрашиваем по радио КП, с КП нам сообщили, что это наши соседи, то есть китайцы, пошли бомбить прибрежные острова, на которых была американская система наведения. С КП нам приказали следовать домой. Мы приземлились, вырулили на стоянки, — каждый самолёт имел свой «капонир», — и идем в летный домик для разбора вылета, И вдруг, видим, к нам на аэродром садятся изрешеченные три машины Ту-2 с китайскими опознавательными знаками, а их было девять!.. Оказалось, что шесть машин сбили «Сейбры», которые их атаковали над морем в момент бомбёжки. Ну что стоило китайскому командованию связаться с нашим КП и запросить прикрыть район действия китайских бомбардировщиков? Это было ещё одним доказательством, что китайцы всячески игнорировали нашу оперативную помощь ещё в самом начале своего становления, Однажды нашим советникам пришлось долго доказывать китайскому командованию, что лётчиков надо кормить по норме, как следует, иначе они не смогут летать. А китайцы вот что сделали: передали всё довольствие лётного состава техникам, обслуживающим самолеты, а довольствие технического состава — лётчикам, так как лётчик летает пятьдесят минут, и то не каждый день, а техсостав целыми днями находится на аэродроме — доказывали они. С большим трудом наши советники переубедили их в этом.
Однажды наши советники спасли жизнь одному китайскому молодому лётчику, который неудачно приземлился на МиГ-15 и сломал у него шасси. Китайцы приговорили его к смертной казни, видимо, жизнь человека для них — пустяк. Они мотивировали это решение тем, что за эти самолеты они платят большие деньги, а он их ломает. Наши советники доказывали, что обучить лётчика гораздо сложнее, чем сделать самолёт. Они пообещали помочь в ремонте или приобретении нового самолёта. Лётчик остался жив.
Для ремонтных работ лётного поля на аэродром часто приводили большое количество крестьян из близко расположенных населенных пунктов. Каждый шел со своим орудием труда: лопатами, корзинами на коромыслах для перетаскивания грунта, которыми укрепляли дамбу вокруг аэродрома.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
