Обернувшись к Розе, Сюзен сказала:
— Позаботься о том, чтобы Росарио нашел его, Роза. Я думаю, что он сейчас у женщины. Кажется, ее зовут Шерли. Скажи Росарио, чтобы он заставил его немедленно явиться домой… Он один может убедить отца отпустить меня в больницу в Сан-Антонио.
Роза кивнула и выбежала через черный ход. Почувствовав себя спокойнее и веря, что Картер вернется и позаботится о том, чтобы все было в порядке, Сюзен перешла в гостиную, нравившуюся ей больше всех остальных комнат в доме. Проходя мимо Уильмы, она заметила, что у бедняги дрожат руки. «Они трепещут, словно листья на дереве», — подумала Сюзен.
Кэти пошла следом за ней.
— Вам принести что-нибудь?
— Нет, не надо. Сходи лучше в наш дом и возьми там мой саквояж. Я уже уложила в него все, что мне потребуется в больнице. Он стоит в моем шкафу, рядом с обувью.
На лице Кэти промелькнуло беспокойство, но она не сказала ни слова и, выскочив во двор, побежала прямиком через газон.
В течение последующих трех часов Сюзен непрестанно расхаживала по гостиной, время от времени отхлебывая воду из стакана, а иногда ненадолго присаживаясь, чтобы передохнуть. Схватки теперь повторялись через каждые пять минут, и Сюзен начала быстро уставать. Попросив Кэти принести ей книгу для беременных, она лихорадочно перелистывала ее в перерывах между схватками. У нее явно все шло как по писаному. Убедившись в этом, она стала спокойно дожидаться возвращения Картера.
Часы пробили пол-одиннадцатого, а Картера все еще не было. Сюзен заволновалась. В десять часов Картер-старший улетел на самолете за доктором Холлидеем. «Это, наверное, ветеринар», — думала Сюзен. Ей стало ясно, что теперь, даже если Картер вернется домой, она уже не успеет вовремя попасть в Сан-Антонио. Она хотела позвонить доктору Бенсону, но была слишком расстроена тем, что ей, судя по всему, придется рожать в этом доме. «Словно рабыня на плантации», — с досадой думала она.
Кэти сидела рядом с ней, держа ее за руку, и уговаривала дышать глубже всякий раз, когда начиналась очередная схватка. К одиннадцати часам Сюзен уже не могла больше находиться в гостиной: диван был слишком мягким, а у кресел были слишком прямые спинки. Ей отчаянно захотелось лечь.
Перепуганная Роза повела ее наверх, в одну из гостевых спален. Даже она рожала своих детей в больнице Сан-Антонио и была потрясена тем, что эта богатая молодая женщина будет рожать дома, словно какая-нибудь крестьянка.
Не успела Сюзен опуститься на кровать, как внизу послышались голоса. Обрадовавшись, что это наконец явился Картер, она приподнялась с постели. Несколько секунд спустя дверь распахнулась и в комнату вошел высокий седеющий мужчина средних лет. Улыбнувшись ей, он взял ее за запястье, чтобы проверить пульс.
— Ну что ж, молодая леди, — сказал он бодрым голосом. — Говорят, вы собираетесь родить ребеночка, это правда?
Сюзен хотелось рассмеяться, но от боли у нее перехватило дыхание. Этот человек ей сразу же понравился. У него были добрые глаза, и он, кажется, понимал, как сильно она боится.
— Не волнуйтесь. Насколько я вижу, вы здоровы, как лошадка — не как корова! — С этими словами он подмигнул ей. Сюзен тут же сообразила, что он имел дело с Толманами, знаком с их убеждениями, что, мол, нет принципиальных различий между женщиной и коровой. Сам он, судя по всему, был с этим не согласен. Сюзен начала понемногу успокаиваться.
— Дайте-ка мне осмотреть вас и узнать, чем вы тут занимались целый вечер.
Проведя предварительный осмотр, доктор Холлидей шепотом дал какие-то указания Кэти и Розе, а затем склонился над Сюзен и начал медленно поглаживать ей живот.
— По моим предположениям, вам осталось потерпеть еще часа два. Плод имеет правильное положение, матка раскрылась на пять-шесть сантиметров, и все идет прекрасно. Только не забывайте о правильном дыхании! — Он улыбнулся. — Я распорядился, чтобы Кэти раздела вас и сменила постельное белье. И бросьте беспокоиться о том, что будете рожать дома. Это самое безопасное место в мире… Куда более безопасное, чем больница.
Продолжая делать свое дело, Холлидей без остановки разговаривал с ней — ласково и спокойно. «Как ветеринар с лошадью», — подумала Сюзен. Но тем не менее она была ему благодарна. Монотонное журчание его голоса действовало на нее гипнотически. Он терпеливо успокаивал ее во время очередной схватки, помогая дышать ритмично и свободно.
— Не скрою, здесь есть микробы, но скажите, где их нет? А самые опасные бывают именно в больницах. К тому же мать-природа сама обо всем заботится. Пока ребенок развивался у вас в утробе, вы постоянно делились с ним своим иммунитетом. На протяжении всех этих месяцев вы подвергались воздействию многочисленных микробов, существующих в этом доме, и у вас вырабатывался против них иммунитет, который вы и передали своему ребенку. Находясь же в больнице, вы столкнулись бы с такими микробами, о которых даже и не слыхивали прежде… Так что, как видите, домашняя обстановка безопасней и для вас, и для малыша. И даже не думайте ни о каких осложнениях. За свою жизнь я принял столько ребятишек, что и не сосчитать… В своем районе я видел обнаженной от талии и ниже чуть ли не каждую женщину… Не думаю, чтобы я смог узнать хотя бы одну из них на вечеринке… если только, конечно, они не задерут юбки…
Его добродушный монолог прерывался смехом и словами ободрения.
Перед тем как показалась голова ребенка, Сюзен услышала шум и приглушенные голоса, доносящиеся снизу. Это явился Картер. Он зашел в спальню на пару минут, но не остался в ней, а торопливо ретировался, явно напуганный царившим там беспорядком и раскрасневшимся, потным лицом жены. Интересно, слышал ли он ее душераздирающие крики, когда тело ее пронзала боль от следующих одна за другой схваток?
Поначалу она смущалась и старалась сдерживать крик, но Холлидей сказал:
— Давай не стесняйся, кричи, дорогая. Это пугает только тех, кто тебя слышит. А какое нам до них дело? Сейчас нам ни до кого нет дела. Если тебе легче от крика, кричи, обязательно кричи. Может быть, тогда эти типы поймут, что у нас не воскресный пикник…
Сюзен хотелось смеяться, но не было сил и не хватало дыхания. Что бы она без него делала?
Когда он наконец вручил ей сына, Сюзен, прижав к груди маленький теплый комочек мягкой плоти, почувствовала, что она счастлива. Маленький ротик вдруг заработал, и сын, повернув голову, впился в один из ее сосков.
— Он настоящий красавец, — тихо сказала она. — Посмотрите, он уже знает, что ему нужно делать!
Затем Сюзен подняла глаза на доктора Холлидея, и на губах ее заиграла улыбка.
